Начало. Техник-интендант (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 28

Утром, позавтракав, я собрался, награды на рубаху прикрепил, и направился к военкомату, документы все при мне были. Поспрашивал у управдома, оказалось наш район закреплен за центральным городским военкоматом столицы, так что двинул туда. Как дойти я уже получил информацию, это тут недалеко, минут десять пешком. Народу тут было немало, тысячи две, не меньше. Даже трудно было пробраться к дверям здания. Призывники собрались, но больше всего гама от их родственников и других провожающих было.

Подойдя к затурканному уже с утра уставшему дежурному, я поздоровался и сказал:

- Я в Москве недавно, живу на улице Советская. Мне к какому работнику обратится по поводу призыва. Сам я в Минске раньше жил.

- Прописан? - спросил дежурный, с интересом глянув на награды, при этом давая ответы в трубки сразу двух телефонов.

- Да, всё как положено. Улица Советская, дом сорок два, двадцать шестая квартира.

- Кабинет номер восемь, первый этаж. Капитан Власов, это его район.

- Благодарю.

Кажется, дежурный этого уже не слышал, положил одну трубку и стал отвечать на звонок другого телефона. Быстро найдя нужный кабинет, тут очередь в шесть человек была, тоже призывники, и занял очередь. Двигалась та довольно быстро, так что уже через час, постучавшись, я зашёл в сильно прокуренный кабинет, даже настежь открытые окна не спасали от клубов дыма что тут висели.

- Кто такой? Где воевал? - спросил хозяин кабинета, судя по табличке на двери, это и есть капитан Власов.

- Максим Тихонович Гусаров. С недавних пор прописан на Советской улице города Москвы, дом сорок два, двадцать шестая квартира. Ранее проживал в городе Минск, был комсоргом завода. Награды получил за боевые действия в тылу противника месяц назад и участии в пленении генерала вражеских войск. Как только устроился на новом месте решил попытать счастья вступить в ряды Красной Армии.

- Даже так? - заинтересовался капитан, и велел сидевшему за соседним столом лейтенанту. - Оформи личное дело на призывника Гусарова, а потом ко мне, хочу услышать, как генерала взяли, а то в газетах всё в общих чертах.

Оформление много времени не заняло, тем более две фотографии нужного формата при мне были, их вклеили в личное дело. Потом мы и с Власовым пообщались, описал я ему свои приключения, про боевых интендантов тоже, что заставило его неверующе похмыкать. Кстати, номера наград в личное дело внесли. Ну и сообщил что хочу стать интендантом, хотя бы начать с ротного старшины.

- Тут я тебе помочь не могу, - пустив в потолок очередное облачко табачного дыма, а курил тот ядрёный самосад, сказал Власов. - Мы лишь призываем и отправляем в запасные полки на учёбу если призывник не служил, или в боевые части, если ранее служил и имеет специальность. Есть ещё учебные военные училища. Могу туда отправить. Ты грамотный, десять классов, комсоргом был, учёбу вытянешь.

- Нет, товарищ капитан, это не вариант. Мне бы побыстрее в часть попасть, а так постараюсь выбить должность ротного старшины. Начну карьеру с низов.

Тянуть два года находясь в училище, я тоже не хотел, пока вся техника и оружие в Хранилище современное, нужно использовать, а через два года там новые системы будут. Тем более становится профессиональным военным, что и предполагает обучение в училище, я не собирался. После окончания войны сразу демобилизуюсь, так что никаких училищ. Это я и сообщил Власову. Кстати, пока мы сидели, очередь из призывников снаружи не скапливалась, ими лейтенант занимался, тут же в кабинете. Он нам общаться не мешал. Почти час мы с капитаном пообщались, тот сказал, что раньше чем через неделю меня не призовут, выдал бланк для прохождения медкомиссии, номер больницы где её проходят, и на этом мы попрощались. Я немедленно отправился в больницу и к двум часам дня прошёл всех врачей. Исписанный бланк отнёс обратно в военкомат, у меня там годен без ограничений стояло, и отправился домой. По пути забежал на рынок, купил комплект инструментов, ящик для него, и два врезных замка, размеры я уже посмотрел. Добравшись до квартиры, я пообедал, и начал менять замки на входной двери. Мало ли у кого ключи от моей квартиры, а должны быть только у меня и управдома, так положено, мало ли пока меня не будет, воду прорвёт или ещё что, он отвечал за это дело.

Я как раз сменил верхний замок и извлёк нижний, когда послышались шаги и ко мне на лестничную площадку третьего этажа поднялись двое. Оба в форме НКВД. Оба сержанты госбезопасности.

- Товарищ, не подскажите где проживает гражданин Гусаров?

Выплюнув два шурупа на ладонь, я ответил:

- Гражданин Гусаров, это я.

- Вам придётся проехать с нами.

- Это так спешно? Мне минут десять нужно замок сменить.

- Время есть.

Работал я быстро, вставил новый замок, закрепил, замазал щели оконной замазкой, прикрепил накладки, ручки закрепил, проверил как работает и замки закрываются. Потратил не десять минут, все пятнадцать, потом ещё переодевался в костюм, но вскоре мы выехали на чёрной «эмке» и доехали до Лубянки. Я был спокоен, если что сбегу, однако сопровождающие себя вели корректно, были вежливы, так что проблем я не видел. Проблем действительно не было, хотя задержался я у следователя на четыре часа, пока меня вечером не отпустили. Тут пешком прогулялся, рядом всё, и полвосьмого был дома. Даже успел сходить к управдому, сменить ключи, сообщив что поменял замки. Адрес мой сдали работники «Комсомолки», и первую статью из ряда таких статьей обо мне, что планировалось, пока попридержали, приказ сверху. Заинтересовал их мой рассказ. Вот следователь в чине капитана госбезопасности и решил со мной пообщаться. Я ему описал тоже самое что и журналистом, только тут ещё подписи ставил на бланках опроса. Все удостоверения военнослужащих Вермахта и Люфтваффе, что я оставил журналистам, были тут же, стопками на столе сложены, и фотографии мои. В общем, всё это изучали следователи НКВД. Кстати, отметили что часть военнослужащих, документы которых тут были, служили в частях, воюющих на Украине. Я подтвердил, группа капитана Минска была и там, ну и я с ними. На вопрос какого мы там делали, пояснил, что спасали семью командарма, подготовили аэродром и ночью самолётом их вывезли. Ну и на попытки выйти на тех с кем я воевал, всегда объяснял, связь с группой капитана Минска потеряна, больше никого не знаю. А первую статью обещали выпустить через пару дней, когда закончат изучение предоставленных мной документов и фотографий. А насчёт группы капитана Минска, то следователь мне сказал, что надо мной зло подшутили, скорее всего работали профессиональные диверсанты и выполняли какие-то свои задачи. Боевые интенданты – это миф. На этом меня отпустили, сообщив что всё что нужно они узнали, больше я им не требуюсь.

После душа, сидя на кухне в одном халате на голое тело, а я ужинал, картофель-пюре с котлеткой, и размышлял. Главное слух пущен, газеты их ещё больше разнесут, так что под прикрытием этого дела работать мне станет легче, как я понимаю. Чем дольше ложь звучит, тем охотнее люди в неё верят. Это ещё Геббельс заметил. Так что лет через двадцать боевые интенданты будут восприниматься как реальный факт. В военкомат соваться больше не нужно, как придёт повестка, так и отправлюсь, а пока стоит предложить свои услуги каким командирам. Рокоссовскому, например, буду его интендантом. Скоро меня разрекламируют, думаю проблем с этим не возникнет. Ну к известным генералам попасть сложно, нужно узнать какие тут части под Москвой и в Москве формируются, и попробовать устроиться туда. Тут как повезёт. Ещё судя по газетам уже сформировано несколько отдельных полков и дивизия народного ополчения, и похоже заканчивать с этим не собираются, ещё две дивизии начали формировать. Можно туда устроится. Опять-таки смотря кем.

Вот на таких размышлениях закончив ужин, я завёл патефон, поставив пластинку с Утёсовым, и стал слушать неплохие песни, продолжая размышлять. Похоже завтра придётся побегать.