Десять тысяч небес над тобой (ЛП) - Грэй Клаудия - Страница 37

Я не могу снова так рисковать. Нет, на этот раз мы должны играть по правилам Конли.

Наконец мы приближаемся к отелю, о котором упоминала Джози. Его блестящий знак светится золотом в ночи, освещая по крайней мере два этажа.

— Выглядит довольно шикарно, — говорит Тео, указывая на водопады по обе стороны от входной двери.

— Как будто Конли остановился бы где-нибудь ещё, — вздыхаю я. — Давай…

Я слышу визг тормозов позади меня и разворачиваюсь, ожидая, что водитель такси попадёт в аварию. Вместо этого чёрный фургон подъезжает к обочине и останавливается.

Двое мужчин, одетых в чёрное и в том числе в лыжные маски, которые закрывают их лица, выпрыгивают и бегут в моём направлении, и тут я понимаю, что человек в беде — это я.

Тео даже не колеблется. Он нападает, но один из парней бьёт его в голову. Он мгновенно растягивается на тротуаре.

Я разворачиваюсь, чтобы бежать, но ладонь сжимает мою руку так же крепко, как тиски. Даже когда я выкручиваюсь, пытаясь вырваться из его рук, кто-то другой закидывает меня на плечо. Я кричу так громко, как только могу, но чёрный мешок закрывает мою голову.

— Помогите! — кричу я. Кто-то должен услышать меня через мешок, верно? Я пытаюсь ударить своего похитителя, но он бежит, а затем происходит головокружительный переворот, когда он бросает меня в фургон. Я пытаюсь бороться ногами и руками, но мои руки прижаты к полу, и кто-то очень тяжёлый сидит на моих ногах. О Боже, О Боже, что происходит?

Я слышу, как Тео кричит:

— Маргарет! Что… Полиция! Полиция!

Дверь фургона захлопывается, и моя кровь превращается в лёд.

Меня похитили. Украли. Забрали против воли.

Я снова кричу, но безмолвно, ничего хорошего. Мы разгоняемся так быстро, что я переворачиваюсь и ударяюсь о борт фургона, а шины визжат об асфальт. Я чувствую, как пластиковая полоска затягивается вокруг моих запястий, а затем кто-то связывает мои ноги. Борясь, я пытаюсь стряхнуть мешок, но две большие руки толкают меня на пол фургона.

— Послушай меня, — говорит голос с сильным акцентом. — Если ты снимешь этот мешок, ты увидишь наши лица. Если ты увидишь наши лица, ты больше не вернёшься домой. Может, теперь тебе нравится этот мешок?

Я ненавижу этот мешок. Но я не могу продолжать в том же духе.

Моё сердце колотится так сильно, что кажется, будто моя грудь сейчас разорвётся. Слезы текут по моим щекам, и я так напугана, что думаю намочу штаны.

Никогда не позволяйте увезти вас в другое место. Вот что говорят во всех классах самообороны. Неважно, направляет ли кто-то пистолет на вас или нет, вы не должны позволять им забрать себя в другое место, потому что, если они убьют вас на месте, они убьют вас везде, куда бы вы ни пошли, но так они не будут контролировать вас в течение нескольких часов или дней, прежде чем убьют. Я. Не хочу. Этого.

Они меня изнасилуют? Они убьют меня? Мой разум, кажется, разбился на тысячу картин того, что могло бы со мной случиться. Это вероятнее всего произойдёт. При всех опасностях путешествий через миры, я никогда не думала о том, что банальные опасности из моего мира тоже могут меня убить.

Жар-птица, напоминаю я себе. У меня есть жар-птицы. Если я смогу дотронуться до неё в какой-то момент, даже со связанными запястьями, я смогу выпрыгнуть отсюда. Но тогда я оставляю эту Маргарет на волю ужасной судьбы и это означает, что Ватт Конли может решить, что я нарушила нашу сделку. Что тогда случится с Полом?

Пол не хотел бы, чтобы я пострадала ради него. Я это знаю. Но я не оставлю его в этой вселенной, если у меня будет хоть какой-то выбор.

Кажется, мы едем целую вечность. Фургон постоянно трясёт, несмотря на то, что ребята продолжают удерживать, они все время говорят, и мне кажется, что это русский язык, но этот диалект мне не знаком. Может быть, мои недели в Санкт-Петербурге помогут мне немного разобраться в этом. Все, что я знаю наверняка, это то, что мы едем через мост, ритмичный стук безошибочно говорит об этом, а затем мы продолжаем движение.

Когда фургон останавливается, мой пульс увеличивается до такой степени, что у меня болит грудь. Меня начинает подташнивать, и я не хочу, чтобы меня вырвало в мешок. Мой мозг сосредоточен на одном, не блевать, не блевать, потому что кажется, что только это я могла бы контролировать. И снова меня закидывают на чьё-то плечо, а затем тащат вниз по небольшой лестнице. За нами захлопываются металлические двери, я слышу, как поворачиваются замки.

Это не какой-то случайный заброшенный дом или склад. Это место предназначено для безопасности и секретности. Боже мой, это торговля людьми или что-то в этом роде?

Меня бросают на стул. Неприятный скрип скотча сопровождает давление, когда он оборачивается вокруг меня, удерживая на месте. Если бы я знала, чего они хотят, я бы умоляла, торговалась…

А потом меня осенило. Может, это не случайно.

Профессиональная преступная деятельность — это может быть кто-то с большими деньгами. Очень большим влиянием. Кто-то, кто может заставить других делать грязную работу.

Но нет, говорю я только себе. Он влюблён в мою сестру по-настоящему, я в этом уверена. Конли бы этого не сделал, если бы не понял, что я подозреваю его.

— Она у нас, — говорит мужчина у моего плеча.

Кто-то отвечает:

— Я вижу это.

Всего три слова, но я узнаю его голос.

Потому что это Пол.

Глава 15

Я не могу говорить. Не могу сглотнуть. Не могу моргнуть.

Невыносимый ужас последних часов нарастает. Все мои мысли исчезают. Не остается ничего, кроме правды: Пол похитил меня.

Кто он в этом мире? Как он может быть частью этого?

Я слышу, как он делает шаг ближе, как будто подходит. Однако, он говорит с остальными в комнате.

— Она просто девочка. Я проверял. Она даже младше меня.

— Леонид сказал забрать её, если будет возможность, — говорит один из них, который схватил меня, я думаю. Из-за того, что теперь он говорит чётче, я догадываюсь, что он снял лыжную маску, я надеюсь, он стоит сзади меня, потому что я не хочу видеть его лицо. Я не могу видеть его лицо. — У нас была возможность.

Пол вполголоса ругается, я достаточно помню русский, чтобы понять, что он зол. В ярости.

И он зол не на меня.

Он не хотел, чтобы это произошло. Должно быть, дело в этом. Кто-то другой, этот человек Леонид — вот кто похитил меня. Пол связался с какими-то ужасными людьми, хорошо, но он очевидно не хотел, чтобы я пострадала.

Кроме того, в нём осколок души моего Пола. Мужчина, которого я люблю, там, прямо под поверхностью. Я говорю себе, что он влияет на действия этого Пола. Играет роль в его решениях. Мой Пол защитит меня.

Так что всё сложится хорошо. Он вытащит меня. И сейчас у меня есть возможность, которая мне необходима, чтобы получить ещё один осколок души Пола. Но ужас последних часов ещё долго не уйдёт. Я прерывисто дышу, и клейкая лента сжимает рёбра каждый раз, когда я вдыхаю.

Он подходит ближе, и я чувствую, как его рука тянет чёрный мешок с моей головы. Один из мужчин резко говорит:

— Что ты делаешь?

Пол говорит:

— Остальные оставайтесь сзади неё. Меня она уже видела.

Потом он поднимает край мешка. В первую секунду всё кажется ошеломительно ярким, но глаза привыкают, и я вижу тускло освещённый подвал, и Пол стоит предо мной. Он не чудовищная версия себя, наслаждающийся моим ужасом или одержимый жестокостью. Вместо этого он смотрит на меня с почти тем же выражением, какое было бы у моего Пола в такой ситуации: беспокоится за меня, зол на моих похитителей, и настроен найти лучшее решение.

Правда, единственное отличие — это одежда. Даже если бы Пол мог себе позволить обтягивающую кожаную куртку, он бы никогда не надел такую вещь. Дизайнерские джинсы тоже. Однако, эта одежда странным образом подходит ему.

— Вы поставили нас в сложное положение, — говорит Пол моим обидчикам, потом снова замолкает, очевидно раздумывая.

Изучай своё окружение, говорю я себе. Мой затуманенный ужасом рассудок проясняется, когда я фокусируюсь на каждом предмете по очереди. Холод в комнате. Цементный пол, со сливом посередине. Блочные стены. Трубы и какие-то балки тянутся по потолку, подтверждая ранее моё предположение, что это подвал. Пока остальные остаются вне поля зрения, я вижу их тени на полу. Болтающаяся лампа на потолке ломает формы, но я догадываюсь, что они все крупные и мускулистые, как человек, схвативший меня.