Падшие. Начало (ЛП) - Коул Тилли - Страница 19

— Если мы не хотим опоздать на встречу, нам нужно идти.

Через два часа в городском офисе Миллера появились двое мужчин. Гавриил нарисовал им план Чистилища. Рассказал, где находится общая спальня, и куда нужно доставить его братьев после того, как их оттуда заберут. Не в поместье. А на безопасную нейтральную территорию, после чего Миллер переговорит с водителем Уинстоном, и тот привезет их домой в фургоне. Гавриил не знал, кто эти люди и чем они занимаются. Ему не хотелось знать ничего, кроме того, что они спасут его братьев. Гавриил назвал им время, когда священники будут в церкви Невинных младенцев. Именно тогда лучше всего пробраться в Чистилище.

— А если кто-то из священников останется в подземелье? Их убирать? — спросил один из мужчин.

Гавриил почувствовал, как от этого вопроса у него на груди заныл перевернутый крест. Вот оно. Тот самый момент, когда он оказался перед выбором спасти свою душу или обречь ее на вечные муки. Жить благочестивой жизнью или корыстными целями. Но вспомнив лица Падших, их неверие в то, что Гавриил действительно за ними вернется, их спасет … он с готовностью прыгнул в эту пропасть.

— Не оставляйте в живых никого.

Гавриил с Миллером возвращались в поместье в гробовом молчании. Миллер не проронил ни слова, когда Гавриил вышел из машины и направился к парадному входу. Шагая, он вспоминал, как изучал систему контроля Падших, которую Миллер применял когда-то в случае с его дедом. Гавриил вспоминал их жизнь в приюте Невинных младенцев. Время, проведенное в Чистилище. Тот систематизированный порядок вещей, который с раннего детства определял их жизнь. Взяв его за основу, Гавриил разработал понятные Падшим нормы и правила. Семейная атмосфера. Внутренняя организация и заповеди. Обряды, ритуалы.

Гавриил бросился бежать. Он бежал по лестницам, пока не добрался до маленькой скрытой часовни, которую соорудил его дед во время строительства особняка.

Он промчался по короткому каменному проходу и упал на колени. Взглянув на распятие, он почувствовал, как по щекам текут слезы. Его ладони ударились о холодный камень. Гавриил закричал. Он выплеснул копившийся в нем стыд и отвращение к себе за то, что, что только что сделал. За души, которые не имел права приговаривать к смерти. Гавриил поднял голову с молитвой на устах, с молитвой о прощении.

Тут он заметил в углу часовни что-то чёрное. На полу валялся какой-то кнут. Нет, не кнут. Это была римская плеть. Гавриил подполз ближе и взял в руки деревянную рукоятку. С нее свисали семь кожаных ремешков, в каждый из которых были вплетены кости и кусочки металла. Гавриил взглянул на лицо Христа и снял рубашку. Опустившись перед алтарем на колени, он закрыл глаза и хлестнул по спине плетью. Гавриил зашипел, стиснув зубы, чтобы не закричать. Но когда ему в плоть впились оплетенные костью и металлом ремни, он почувствовал, как Божья кара очищает от грехов его тело. Почувствовал, как его покидают долгие годы лжи и греха. У Гавриила закатились глаза от удовольствия, когда ему на спину с яростью обрушились все семь ремней. Семь, по одному за каждого из Падших и за те смертные грехи, которые они однажды совершат. Семь за смертные грехи и семь за божественные добродетели, которые помогут ему в искуплении.

И Гавриил не выходил оттуда, пока не рухнул на пол часовни, избитый и окровавленный. А деревянное лицо Христа с одобрением взирало на его самобичевания.

Гавриил лежал на полу, в ожидании приезда своих братьев. Истекая собственной кровью, он закрыл глаза и крепко уснул… впервые за много лет.

Глава девятая

Гавриил проснулся от чьего-то покашливания. Он поморгал и открыл затуманенные от усталости глаза. Под ним был ледяной пол, во рту пересохло. Гавриил заметил в дверях начищенные до блеска черные ботинки и поднял голову.

— Сэр, фургон приближается. Я решил, что Вас нужно известить.

Всё изнеможение Гавриила в считанные секунды сменилось приятным возбуждением. Не обращая внимания на жалящие спину следы от ударов, он поднялся на ноги. Если Патрик и заметил валяющуюся на полу плеть, то не подал виду. Но кровь на спине у Гавриила он точно увидел. Плеть. На долю секунды Гавриил задумался, откуда она здесь. В часовне. Кто ею пользовался — его дед или Миллер?

Патрик вежливо поклонился и, пока Гавриил надевал рубашку, вышел из часовни. Перепрыгивая через две ступеньки, юноша взбежал по лестнице в фойе. Он ворвался в парадные двери поместья и остановился у подножия главной лестницы, ведущей в спальни и верхние апартаменты. Он замер на месте. Из кабинета деда вышел Миллер и кивнул Гавриилу. План сработал.

Всё получилось.

Миллер держал в руке очередной стакан с виски. Видимо, так ему было легче с этим справляться. Судя по всему, Миллер думал, что его многолетнее пособничество убийцам закончилось со смертью Джека Мерфи. Гавриил видел во взволнованных глазах мужчины усталость от тягот той нелегкой жизни. Но Миллеру не о чем беспокоиться. Всю ответственность за бремя предстоящих лет возьмет на себя Гавриил. Это его Падшие. Его подопечные.

Его крест.

Гавриил услышал звук открывающихся дверей фургона. Он досчитал до тридцати, прежде чем повернулась дверная ручка. Гавриил затаил дыхание. Первым вошел Уинстон. Водитель казался настороженным и немного растерянным. Гавриил взмолился, чтобы в дороге никто из братьев не попытался ему навредить. Он велел нанятым людям запереть Падших в клетке фургона. Как бы сильно он их ни любил, Гавриил знал, что произошедшее собьет их с толку. Ему не хотелось, чтобы они начали бороться со своими спасителями. Времени на их вызволение было мало. Все должно было пройти как по маслу. Кроме того, Гавриил велел не снимать с Дила цепи. Остальные братья не были импульсивными в своих темных желаниях; он знал, что они не станут убивать тех, кто их спас. Дил был менее предсказуем.

В дверях мелькнул знакомый проблеск рыжих волос, развеяв беспокойство Гавриила о Уинстоне.

Вара.

Зеленые глаза Вары с подозрением оглядели холл… пока его взгляд не задержался на стоящем у подножия лестницы Гаврииле. Вара замер как вкопанный. Незнающий Вару человек не заметил бы мелькнувшей в его глазах искорки изумления. Но Гавриил отлично его изучил. Он знал каждого из этих парней вдоль и поперек. И сейчас он увидел, что Вара оцепенел от шока.

Следом за ним вошел Уриил, затем Села. Оба они замерли, увидев Гавриила. Увидев особняк, в котором оказались. Вскоре показался Рафаил, который вел Дила за закрепленную у него на шее цепь. На пальце у Рафаила красовался знакомый шнурок. Его золотистые глаза скользнули по холлу. Затем начал озираться Дил. При виде Гавриила его лицо облегченно расслабилось. Казалось, он, наконец-то, выдохнул.

Увидев реакцию Дила, Гавриил улыбнулся. Но тут же затаил дыхание, потому что в фойе вошел Михаил. Все они были одеты в белые штаны и рубашки. Михаил тоже. Но его рубашка была расстегнута до пупка, а на шее висел подаренный когда-то Гавриилом пузырёк. Михаил остановился рядом с Рафаилом, а затем встретился глазами с братом. Взглянув на Гавриила, Михаил моргнул, а затем как обычно уставился куда-то поверх его головы. Но Гавриил все равно заметил. Заметил мелькнувший в голубых глазах Михаила проблеск облегчения, или, может, благодарности.

Гавриил понял, как сильно всё это время скучал по брату, и у него сжалось сердце. Увидев его живым и сравнительно здоровым, Гавриил чуть не рухнул на колени.

Он посмотрел на братьев. И почувствовал, как разлетевшиеся частички его души соединились вместе, словно паззл.

Когда за ними закрыли и заперли двери, Гавриил шагнул вперед.

— Добро пожаловать домой, — он улыбнулся, счастье успокоило его измученные нервы. — Добро пожаловать в Райскую усадьбу.

— Это наша награда? — медленно ухмыльнувшись, произнес Вара. — За то, что пережили Чистилище?

Гавриил кивнул.

— Да. Награда за то, что выжили.