Assистент с причудами (СИ) - Весенняя Марина - Страница 12

И страшный диагноз, который не обещал ничего хорошего.

Тем не менее тогда я сталкивалась разве что с бесконечными врачами.

Сегодня еще и с полицией.

В чувство после обморока меня привели в машине скорой. Вручили ватку с нашатырем и сказали держать на тот случай, если снова решу падать.

Андрея увезли на второй машине. Но хотя бы ехали мы в одну больницу. Его в операционную, меня в травму. Верить в то, что я не пострадала, на слово мне отказались. Плюс при падении я якобы могла удариться головой и получить сотрясение… Или еще что-то.

Не знаю, для меня все проходило как в тумане.

Вернули сумку. Оказывается, Андрей вырвал ее у того парня. От такой новости разревелась. Думаю, это просто стало последней каплей. А врачи решили, что у меня истерика. Возможно, были правы. Дали успокоительного, тумана в голове прибавилось.

Сумка! Чертова сумка, из-за которой человек оказался в больнице. Ну вот зачем, зачем Коржаненко бросился ее спасать?

Потом полиция. Сотрудники приехали в приемный покой, после короткого разговора предложили (потребовали) проехать в отделение. Заявление, составление фоторобота (бесполезное занятие, потому что все равно почти ничего не помню). Еще и допрос, словно это я преступница. Взяли контакты, велели не пропадать. И на следующий день явиться снова.

Нервы никакие. На дворе ночь, про Андрея — никаких новостей, хотя я просила врачей позвонить, как только операция закончится, но пока тишина. Усталость зашкаливает. Эмоциональное истощение — полное. Наверное, сейчас у меня эмоций как у вяленой воблы.

Разве что до ужаса боюсь ехать домой.

Так что вызвала такси и отправилась в офис.

Коты вполне переживут одну ночь без меня. А я, если не отвлекусь от всей этой ситуации, просто свихнусь. И «отвлекаться» я умею только работой.

Ненавистную сумку положила на кушетку, сама устроилась за своим столом.

Андрей что-то говорил про подарок?

Перерыла бумаги, пока не нашла маленькую коробочку, перевязанную красным атласным бантом.

Коржаненко действительно сделал мне подарок. А я даже не смогла заставить себя открыть его. Уже не говоря о том, что не заметила его днем. На столе скопилось столько документов, что я просто сгребла все в одну кучу, вот коробочка и затерялась.

И вот что мне с ним делать? С подарком, я имею в виду.

Не приму — окажусь самой последней стервой. Особенно если… Нет, я не стану думать о плохом. Подумаешь — мне до сих пор не позвонили… Все будет хорошо.

А если приму? Дам понять Андрею, что он может продолжать все это. Что бы это «это» ни значило.

В дверь постучали, и я вздрогнула.

Как пролетела ночь, и не заметила, так что присутствие в офисе еще кого-то загнало душу в пятки.

— Анна Марьяновна? — в кабинет заглянула Жанна из бухгалтерии. — Простите… А Андрей… Еще не пришел?

— И не придет, — уставшим голосом ответила девушке. — Он… попал в больницу.

Из-за меня.

— Как в больницу? — Жанна сникла. Зато смело прошла в кабинет и села на кушетку. — Что-то серьезное?

— Да, — отозвалась честно.

— Но… как же так? А где он лежит? Что случилось?

— В пятнадцатой. Подробности…

Не твоего ума дела.

— Пока неизвестно, — ответила почти честно. — Если будут какие-то новости…

— Надо же узнать! — с упреком произнесла Жанна. — Может… надо его проведать? Мы с девочками могли бы съездить…

— Всем офисом? — посмотрела на бухгалтера с сомнением. — Давайте не будем впадать в крайности.

А то я уже на грани. Понимаю, что надо самой ехать… Только куда перекидывать назначенные встречи?

Тоже несерьезно. Только вступила в должность, и уже буду перекраивать планы из-за чп с сотрудником. Так нельзя.

И не ехать к Андрею тоже нельзя.

Черт, почему все так вовремя-то, а?

— Съездить, конечно, надо, — произнесла вслух, вроде как рассуждая. Но Жанна мысль подхватила моментально.

— Обязательно! Я могла бы в обед. Думаю, Наташа тоже сможет. И Люба… Работа не пострадает, — пообещали мне самое важное. — Узнаем, как он там.

— Хорошо, — скупо согласилась я, испытывая неприятное сомнение в душе. Как-то кажется неправильным, что Андрей после всех своих подвигов будет встречать наш теплый женский коллектив в своей палате.

Хотя радоваться должна. Он получит внимание, заботу. Переключится с меня на кого-нибудь из девчонок. Тогда и подарок верну с чистой совестью.

Почти чистой. Все равно забыть, что он во все это вляпался не без моего участия, невозможно.

И все равно навестить его надо. Просто по-человечески.

— Жан, узнай у Андрея, может быть, ему что-то нужно привезти?

Маловероятно, конечно. Наверняка, как только парень придет в сознание, позвонит своим родителям, друзьям или девушке, которые обеспечат Коржаненко всем необходимым. Но вдруг? Не с пустыми же руками ехать к этому герою-дуралею?

К обеду поняла, что работать бесполезно. Все валилось из рук. Буквально. Разбила чашку, испортила два отчета. Цифры плыли перед глазами, путались. Пришлось признаться самой себе, что голова у меня совершенно не варит. В какой момент здравая оценка ситуации да и логика полностью отключились — я не знаю.

Я не спала больше суток. Попала в чрезвычайно стрессовую ситуацию, которая могла оказаться травмирующей для психики. Бросила Андрея одного в больнице. Понятия не имею, что с ним… Дозвониться до отделения — просто невозможно. И я не знаю, сообщили ли его родителям. И, наверное, стоило поставить в известность Никифорова.

«Здравствуйте, Сергей Викторович. Как на работе? Да никак. Как ваш друг устроился? Шикарно. Только вчера на улице ножом пырнули, в больничке лежит. Зато я просидела над отчетом целых пять часов, пока не сообразила, что занимаюсь полнейшей фигней…»

Да, звонок получится примерно таким, видимо.

Телефон завибрировал. Смс.

«Хочу тебя».

Так как уже успела встать на ноги, осела обратно в кресло.

От Андрея.

Живой!

Боже мой, живой!!

Прижала ладонь к лицу, испытывая невероятное облегчение.

Второе сообщение, телефон снова завибрировал в руках. На этот раз голосовое:

— Меня тошнит. И все болит. Приезжа-а-а-ай… — звучал он так, словно выпил. Язык заплетался.

Следом пришло еще одно сообщение:

— А-аня-я-я-я…

Всё. Точно еду. К черту работу.

— Анюю-ю-юта-а-а… Не хочу Жанну… Хочу тебя…

Пришлось срочно зажать телефон между рук, чтобы заглушить стоны Андрея. Потому что уже вышла к лифту и, услышав заявления Коржаненко, сотрудники в лобби посмотрели на меня с удивлением. Мягко говоря.

Ох, Андрюша. Как же я надеюсь, что это ты так от наркоза отходишь.

— Тебя… — новое голосовое сообщение, которое я прослушала, зайдя в лифт. И прикрутив громкость до самого минимума.

— Жанна не подходит. Это почти как Анна, только не получается говорить Ж-ж-жа-аню-юта… А с тобой получается. Анюта… Анечка…

Это… странно. У меня только два варианта: или Андрей очнулся после наркоза, или уже смылся отмечать второй день рождения в каком-нибудь баре. Причем, сдается мне, что оба варианта равновероятны.

— Аня, Анечка, Анюта, для тебя не жаль салюта…

Пожалуй, не буду я слушать, что он там присылает. Уверена, что, когда Коржаненко придет в себя, ему будет очень стыдно. Во всяком случае, хочется в это верить. Правда, не сильно похоже, что Андрей в принципе знает, что такое стыд. Но вдруг?

Деловая жилка во мне тут же подсказала, что удалять сообщения все-таки не стоит. Компромат — он и в Африке компромат.

И вот оно — снова чувствую себя скотиной. Человек жизнью рисковал, чтобы мне помочь, а я думаю о том, что нужно собрать на него досье, чтобы иметь рычаги давления.

Нет чтобы решить, что все произошедшее — отличный шанс пересмотреть отношения, попробовать, не знаю, стать друзьями. Нет, не такими, кто будет по пятницам вместе ходить в спорт-бар или созваниваться по выходным. А теми, кто будет в состоянии общаться нормально, без претензий…