Адекватность - Маркелов Олег Владимирович - Страница 51

– Это означает, что нам не нужно… – растерянно начал полковник.

– Это означает, что нам нужно, – вновь улыбнулся глазами дакхарр. – Нам нужно нанести ответный удар. Удар, упреждающий, побуждающий мыслить. Удар, позволяющий сделать выбор и оставляющий возможность выбирать. Удар адекватный.

– Простите, сэр, но я не очень хорошо теперь понимаю…

– Ничего, полковник. Людям свойственно принимать за адекватность максимально результативный в мгновенном понимании ответ. Я предлагаю нанести удар по планете, на которой нет, почти нет или пренебрежительно мало разумян. Или хотя бы гражданского населения. Это покажет технические возможности нашего флота и позволит надеяться на начало диалога. Заметьте, мы с первого же контакта принялись молча истреблять друг друга.

– Но адмирал Баук пытался предложить диалог…осторожно возразил Грифит.

– Адмирал Баук не представлял, как они видят нас и всю эту проблему в целом. Но не будем сейчас спорить об этом. Вы можете сейчас высказать что-то дельное или вам необходимо время для нового анализа?

– Возможно, понадобится дополнительное время. Но предложение тоже есть.

Полковник вновь задвигал руками, и на голограмме осталась только одна пурпурная точка.

– Это большая промышленная планета. Работающая почти целиком на ВПК Граниса. Живой силы критически мало. Здесь ничего не изобретают, а лишь обслуживают отлаженное производство. Как следствие, полностью автоматические линии. В механических цехах и на сборочных участках только роботы. Предполагается, что есть лишь отдельные группы тамошних разумян, осуществляющих общий контроль. Плюс несколько подразделений, выполняющих функции охраны. Мы планировали атаковать эту планету именно из-за ее высочайшего технического потенциала и значимости в экономике Граниса.

– Отлично! – Генерал был доволен. – Это именно тот объект, который нам нужен. Но нельзя же оставить корабли без работы. И у меня возникла идея на этот счет. Сделаем следующее…

Медик уже ничего не мог сделать для спасения сержанта мобильной пехоты Свободного Легиона Ро Луиша Фигу. Его бурная жизнь завершилась на забытом богом плато Глота – центральной планеты провинции Трион. И никому в целом мире не было никакого дела до этой гибели, как и до сотен других смертей. Лишь вспомнит, может быть, какая-нибудь бывшая подружка с давнишнем знакомом и подумает с мимолетной грустью: «Где-то сейчас тот веселый шебутной солдатик?»

Медик сделал сержанту инъекцию мумификатора и отошел к другим раненым.

– Теперь командовать будешь ты? – спросил Реззер у капрала-снайпера.

– Я. Только на укрепление никого не поведу, – ответил тот, отворачиваясь. – Я не собираюсь тут геройствовать… Если поддержку дадут, тогда поглядим.

– А если не дадут? – не унимался Реззер. – Если бросят тут?

– Не бросят, – уверенно отмахнулся снайпер. – Хотя бы просто эвакуируют, но только не бросят.

– Ну, тебе виднее, – согласился Реззер, отстав от капрала и поднимаясь на крышу.

Снайперы неторопливо, прицельно отстреливали парящих в небе монстров. Многие чудовища поднялись довольно высоко, но это расстояние не было преградой ни для мощных электронных прицелов, ни для атомных снайперских тяжелых винтовок, стреляющих пулями из тяжелого титана в оболочке из «скользкой» керамики.

Скорость полета пули была столь высока, что стрелок почти не замечал интервала между выстрелом и поражением цели. Радугдт дремал в «гамаке», который он соорудил себе в своей полусфере автоматической установки, – турель давно стала ему родным домом.

– Эй, друг, ты спишь? – негромко спросил Дан, не желая будить канонира зря.

– Нет, – ответил гурянин, приоткрыв один глаз. – Я просто думаю. И, поверь, лучше было бы, если б я сейчас храпел.

– Ты знаешь, мне тоже что-то не по себе, – качнул головой Реззер. – Погано все складывается.

– Да, друг, не слишком все хорошо, – согласился гурянин, потягиваясь. – Не так ты все себе представлял. Да?

– Как думаешь, – Реззер примостился на основании турели, – что будут делать имперцы?.. Я не о наших, местных. Что будут делать те, которые наверху?

– Я не знаю, друг, что именно будут делать те, что наверху. Но я абсолютно уверен в том, что на этот раз они не отступят. У них нет выбора. Либо они возьмут Глот и посадят в Глоидоре имперского наместника, либо окончательно потеряют Трион.

– Хорошо, если так. А мы тут сколько протянем?

– Долго, – уверенно ответил Радугдт. – Вряд ли нас будут всерьез прессовать. Скорее не дадут нам отсюда уйти, и мы все просто передохнем от голода и жажды… Харчей уже почти не осталось. Да и воду вот-вот всю вылакаем. Через несколько дней мы все это почувствуем.

– Никогда бы не поверил, что мне судьбой уготовано воевать и сдохнуть где-то на краю мира, – невесело усмехнулся Реззер.

– А умирать здесь никто не планирует, – отмахнулся гурянин, вылезая из турели и потягиваясь. – Пойдем-ка лучше перекусим чего-нибудь… Время ужинать.

Девушка давным-давно скрылась из глаз и, возможно, уже добралась до своих, а Ленокс все стоял, уставившись в никуда. Его обуревали странные чувства и ощущение неправильности всего здесь происходящего. Словно дурной сон, от которого никак не удается избавиться. В просветах крон мелькнула огромная тень. С похожим на свист звуком штурмовик унесся прочь. И это движение тени и звука вернуло Пипа к действительности. Прислушавшись, пилот не услышал ничего подозрительного и осторожно двинулся по окраине леса в сторону моста. Через десять минут он был на месте. Лес обрывался, распоротый неширокой лентой дороги. С одной стороны дорога забиралась на прямой, как стрела, мост. С другой исчезала в бездне леса. Словно испуганный зверек, Ленокс вновь остановился, прислушиваясь и присматриваясь. Выдался яркий солнечный день, и все существо Пипа противилось тому, чтобы выходить сейчас на мост. Там уже некуда будет бежать, негде будет спрятаться. Но, с другой стороны, он так и не сумел раздобыть чего-нибудь съестного и вряд ли найдет провиант в лесу. Ягоды не в счет. И после этого дня он лишь станет еще чуть-чуть слабее. А вот что касается его заметности… Современному боевому летательному аппарату совершенно без разницы: темно вокруг или светло.

Системы фильтров, ночного и биовидения, тепловые и многие другие датчики – все это делает цель одинаково хорошо видимой хоть днем, хоть ночью. И днем Леноксу передвигаться сподручнее. Да и противника можно увидеть заранее. Наконец Пип решился и уверенно шагнул на полотно дороги. Ленокс шел все быстрее и быстрее, наслаждаясь тем, что покрытие под ногами жесткое и ноги больше не проваливаются и не спотыкаются. Может быть, поэтому или от страха быть слишком рано обнаруженным он, едва над его головой сомкнулись арки моста, побежал. Ленокс бежал легко, не торопясь: он надеялся, что ему хватит физических сил добежать так до противоположного берега. По ходу этого бега Пип выбрасывал все, что до сих пор тащил с собой. Вскоре у него остались только гранисянские пистолеты, которые он крепко сжимал в руках.

Монотонные действия притупили реакцию организма. Силы иссякали – им повелевал монотонный, бездумный бег… Когда Пип завидел вдалеке громоздящиеся строения базы противовоздушной обороны и чуть-чуть приободрился, до его сознания долетел посторонний звук. Тонкий свист. Словно затравленный заяц, Ленокс начал испуганно озираться по сторонам, стараясь обнаружить источник звука. Его уже давно заметили, поэтому теперь совсем не торопились. Два гранисянских штурмовика не спеша приближались с обеих сторон. Пип что было сил вновь помчался по мосту, понимая, что у него нет ни малейших шансов уйти от летящих машин. Но не останавливаться же ему, сдаваясь на милость врага. Ни один из штурмовиков пока еще не активировал боевые сонары.

Они начали стрелять из лазерных пушек малого калибра. Короткими очередями, по два-три импульса, словно играя в кошки-мышки. Не задевая беглеца, импульсы плавили покрытие дороги вокруг его ног. Ленокс теперь петлял, стараясь не попасть под выстрел, а гранисяне глумились, укладывая выстрелы все ближе и ближе к цели. Сообразив, что еще несколько секунд – и его зажарят прямо на мосту, Пип изменил поведение. Вернее, отчаявшийся и загнанный в угол, он перестал осознавать и думать трезво. Он действовал теперь как зверь, как заяц, загнанный лисой, который падает на спину и хлещет подскочившего хищника задними лапами. Пробежав под очередной широкой аркой моста, Пип резко метнулся к боковой опоре и замер, вытянув руки с пистолетами перед собой. Штурмовик, летящий с этой стороны, выплыл из-за стойки. Его отделяли от притаившегося человека всего два-три метра. Ленокс даже разглядел лицо похожего на ящерицу пилота, который высматривал исчезнувшего вдруг из прямой видимости чужака… Внезапно их взгляды скрестились. Пип вдавил курки. Треск разрядов заглушил все остальные звуки. Дуги молний заплясали между человеком и колпаком кабины штурмовика, едва не сбросив стреляющего с моста. И бронестекло, не такое прочное на боковой плоскости колпака, наконец не выдержало, рассыпалось мелкими искрами осколков. Машина клюнула носом, ускоряясь навстречу темной водной глади. Пип даже не провожал ее взглядом. Он отлично помнил о втором хищнике. Ленокс метнулся на другую сторону моста. Но гранисянин среагировал быстрее. Угловатый силуэт, совершив пируэт в воздухе, мелькнул совсем рядом. Штурмовик отлетел от арки и, сделав пологий разворот, вновь ринулся в атаку. На его носу раскрылись раструбы боевого сонара.