Моя судьба с последней парты (СИ) - Фарди Кира - Страница 16

— Это сценарист у меня фразу подслушал и использовал.

Оля не стала спорить: бесполезно. Никакие доводы, что сериал вышел на экраны раньше, чем Олег начал практиковать, на нарцисса районного масштаба не действовали.

Анисимов перебрал всех сотрудниц больницы, и теперь снизошел до Оли. Однажды на корпоративной вечеринке он заметил ее красивые рыжие волосы, спрятанные обычно под низко надвинутой на лоб медицинской шапочкой, и стройную фигуру и пригласил на танец. Оля ему отказала, и с этой минуты не было дня, чтобы он не приставал к ней.

Оля пока терпела, но чувствовала, что скоро взорвется. Просто старалась обходить эту новую проблему стороной: брала дежурства в другие смены, чтобы не попасть в команду с Анисимовым.

А сегодня не повезло.

— Олег Борисович, идите домой, — миролюбиво предложила Оля. — Ваша смена закончилась, вот и топайте к жене и детям.

Анисимов женился удачно: на полноватой и не очень красивой дочери главы района. Папочка, активно помогавший электорату избавиться от средств к существованию, подарил на свадьбу молодым большой дом в виде замка, роскошный автомобиль лично Олегу и неусыпный контроль за их семейной жизнью. Так что повеселиться от души Олежек мог только на работе.

— А как же бонус?

— Какой бонус?

— Поцелуй, — увидев грозное лицо Ольги поднял руки, будто защищаясь, — в щечку, скромный поцелуйчик в щечку.

Он сделал шаг навстречу девушке и уже протянул руки, как вдруг полузакрытая дверь распахнулась настежь и злой голос произнес:

— А ну, убери руки от нее, козел!

В проходе стоял рыбак, который привез задохнувшихся приятелей в больницу. В суете ночи Оля даже не спросила, как его зовут.

— Ты чего, парень? — взъелся на него Олег Борисович. — Свое место забыл? Тебя как человека приняли, переодели, спать положили, а ты кусаться вздумал?

— Простите, но мне показалось, что девушка не хочет, чтобы ее целовали, — смутился молодой человек, — вот и вырвалось. Терпеть не могу насилия ни в каком виде. Еще раз простите, если я понял вас неправильно.

Он посмотрел на Ольгу, тревожно наблюдавшую за мужчинами. Она привыкла справляться с такими проблемами сама. Трудности закаляют. Оля давно научилась давать отпор. Второй раз в жизни за нее заступается парень. Первый раз эта защита привела к трагедии. Девушка уже хотела вмешаться, но остановилась: ей было любопытно, как Олег станет выкручиваться. Но прожженного циника такие ситуации не смущали.

— Когда кажется, креститься надо, слышал такую поговорку? — высокомерно произнес Анисимов, неторопливо надел носок и вышел из перевязочной, демонстративно прихрамывая.

Оля покачала головой: Олег Борисович не прощал унижения никому. Теперь надо ждать, какую пакость он придумает, чтобы отомстить ей. На что-то серьезное вряд ли решится: побоится тестя, который может узнать о его шаловливых делишках, а по мелочи, так, чтобы не придраться, будет гадить. «Ну, почему мне на жизненном пути одни мудаки попадаются?» — вздохнула она и вернулась к работе.

— Я что-то не так понял? — растерялся рыбак.

— Нет, вы поняли правильно. Анисимов — отличный хирург, к нему на операции записываются даже городские больные. Но как человек — полное дерьмо. Видимо, где-то там, — Оля показала пальцем на потолок, — решили, что красоты и таланта вполне достаточно, можно о душе уже не заботиться.

— Ясно, — закрыл тему рыбак. — А вас как зовут? Неловко как-то, вы помогли мне, друзьям, а я даже имени вашего не знаю.

— Я вашего тоже, — улыбнулась девушка, — я Ольга, а вы?

— Михаил. Васильев.

«Как интересно! Два друга и оба Васильевы, — подумала Оля, но вслух ничего не сказала. Она молча закончила готовить материалы для стерилизации и вышла из перевязочной. Через пятнадцать минут придет смена.

— Как вы в наших местах оказались? — спросила Оля, раскладывая на столе бумаги и медицинские карты, прикидывая, что нужно рассказать сменщице. — Сами откуда?

— Из Питера. У Сергея здесь дядя живет, он обещал знатную рыбалку, вот появилась свободная минута, мы и сорвались. Решили так отметить окончание вуза.

— А что окончили? — из вежливости, только чтобы поддержать беседу, спросила Оля. На самом деле она уже мечтала оказаться дома: соскучилась по Веньке, по его сияющим синим глазкам и счастливому смеху.

— Саратовскую юридическую академию. Ой, что с вами? — перепугался Михаил.

От неожиданности Оля выронила из рук органайзер, который протирала салфеткой. Все ручки, карандаши и другие канцелярские принадлежности веером рассыпались по полу. Михаил бросился их поднимать.

— Оля, — обратился он, — мне бы переодеться. Чувствую себя не в своей тарелке.

Ольга окинула его взглядом: симпатичный парень, среднего роста, худощавый брюнет с красивыми шоколадными глазами и… большим родимым пятном в области шеи.

— Она, как магнит, внимание притягивает, — потрогал ладонью коричневую родинку, величиной с десятирублевую монету с неровными краями. — А я привык, не замечаю. Таким родился.

— Простите, — пришла очередь смутиться Ольге, — про такие отметины говорят: «Поцелованный богом». Сейчас найдем вашу одежду.

— А можно на «ты»? Мы, кажется, ровесники.

Ольга кивнула и выглянула в окно: на крыльце, громко, по-базарному переругивалась с больничным дворником Гульнара. Она получала истинное удовольствие от перепалки. Причина ссоры была совсем не важна. Важен процесс, в который Гуля вкладывала сердце, душу и завидное красноречие.

«Вот неугомонная!» — досадливо нахмурилась Оля, открыла окно и прервала санитарку на полуслове. Та оглянулась, сплюнула прямо под метелку дворника и засеменила маленькими ногами к приемному покою.

— Что, голубь, проснулся? — сразу заворчала Гуля, увидев рыбака. — Чай, жрать хочешь? Вон, гляди, пузо совсем ввалилось. Пошли, кормить буду. Вчера кыстыбаи пекла, еще остались.

Миша вытаращил глаза и испуганно посмотрел на Олю. Та улыбнулась:

— Это лепешки с картошкой. Не бойся, Гуля их вкусно готовит. Иди, поешь, а мне домой пора: смена пришла.

— Оля, а как мне узнать, что с друзьями? К ним в отделение сходить можно.

— Конечно, сходи. Я позвоню, тебя пропустят.

Оля предупредила постовую медсестру травматологического отделения о визите Михаила, передала смену Марии Ивановне и вышла на крыльцо. Ласковое летнее солнце ударило в глаза, заиграло рыжими прядями, окружило девушку золотым ореолом света. Оля зажмурилась от удовольствия: она любила утром возвращаться домой после работы. Закончилась тяжелая смена, впереди два дня выходных, можно делать, что угодно. Но Оля знала, что эти дни у нее расписаны по минутам: убраться, постирать, покопаться на огороде — это те домашние дела, которые Зинаиде Семеновне трудно было сделать самой. Зато вся готовка лежала на ее плечах, чему Оля радовалась безмерно: она никогда не была хорошим поваром

— Оля, — окликнул ее Михаил, вышедший следом за ней, — вы сейчас на ангела похожи. Мы с вами еще увидимся?

— Скажите тоже! — смутилась девушка и вернулась в реальность. — Трудно сказать. Вы не местный, а я из родного гнезда тоже вылетать не собираюсь. Если судьба, то увидимся, если не судьба, то нет, — пошутила она и легко сбежала по ступенькам, не догадываясь, что из окна на третьем этаже больницы за ней наблюдают внимательные глаза.

Венька как всегда ждал маму у калитки, выглядывая в щелочку. Только она щелкнула замком, как на нее налетел пират. Один глаз закрывала черная повязка, из-под треугольной шляпы торчали черные дреды, в руке играл в лучах солнца пластмассовый меч с лезвием из фольги.

— Абракадабра! Сдавайся! Жизнь или кошелек?

— Жизнь! Пожалейте меня, господин Джек Воробей! — шутливо взмолилась Оля, уронила сумку на землю и подхватила сына под мышки. — Ах, ты мой воробушек! Ты бабушку слушался?

— Мама, пусти! Ты ничего не понимаешь! Я пират. Ты должна слушаться, — извивался в ее руках Венька.

— Оля, и вправду, отпусти пацана. Идите завтракать, — вмешалась Галина Семеновна.