Домик номер десять (СИ) - Романова Наталия - Страница 17

— А они моя семья, все, даже Софа, — пожал плечами Матвей.

Вот это Роза могла понять. Она тоже не была в восторге от некоторых поступков мамы, что уж говорить про Альбину, но они — ее семья. Какие есть. Как и она — их семья. Уж какая есть.

Все три дня Матвей, после обеда, когда по расписанию был тихий час, Светик добросовестно сопела, а Даниил тихонечко читал, чтобы не разбудить сестру и не получить от дяди выговор, делал Розе массаж. Она приходила в десятый домик, угощалась какао, раздевалась, укладывалась на живот и млела от прикосновений Матвея.

Надо признать, хотя Роза и сомневалась в том, что у нее есть защемление, чувствовать она себя начала лучше. Впрочем, мог сказываться и регулярный секс. Роза скорей списывала улучшение самочувствия и настроения на него, чем на излеченные позвонки. Одно было плохо в дневных сеансах, невозможность логично продолжить. В любой момент могла проснуться Светик или зайти Даниил, если ему что-то станет непонятно в книжке. Что не могло не расстраивать, но Роза крепилась.

Один раз она уснула во время сеанса и обнаружила, что просыпаться рядом с Матвеем настоящее удовольствие, пожалуй, даже какао уступает ощущению чистого счастья, когда Роза потянулась, переворачиваясь, и наткнулась на рядом лежащего Матвея. Спросонок она подтянулась вдоль его тела, уткнулась носом в шею, услышала: «Спи, лягушонок», а потом почувствовала поцелуй куда-то в макушку. Почти мурча, она уснула, обняв мужчину.

Три дня, каких-то три дня, а у Розы появилось впечатление, что она знает Розенберга М. всю свою жизнь, знает его племянников, брата, маму, бабушку. Но главное, знает его. Непозволительно скоро он пробрался ей под кожу, пустил корни в сердце, влюбил в себя.

Роза заранее оплакивала неминуемую разлуку, уговаривая себя, что как быстро началось, так легко и забудется. Нет никакого родства душ, нет никакой любви, и уж точно, курортные романы — это всего лишь единоразовая акция. Отпуск заканчивается, а реальная жизнь остается. Ее жизнь была здесь, на базе отдыха, в ежедневной суете, от одного дела к другому.

Жизнь Матвея в родном городе Розы, среди своей семьи, учеников, соревнований, судейства и, Роза была в этом уверена, женщин. Ну, не может у такого шикарного мужчины не быть парочки-другой красоток, готовых скрасить ночной досуг. Тем более, с его-то темпераментом.

Идеалисткой Роза не была даже в школьные годы, у кого-то розовые очки разбиваются, а у нее их не было никогда. Ей даже мама, не говоря уже о рафинированной Альбине, говорили, что она циничная особа. Хотя сама Роза считала это здравым смыслом. Если нет иллюзий — их не разобьют.

На четвертый день, с утра, вернее, еще с ночи, навалились дела, и все — неотложные. Нужно было встретить Альбину с Олесей, для этого Роза встала, еще не было четырех, вернее, она не ложилась вовсе. Ехать больше двухсот километров, так что Роза кинула с собой термос с кофе и отправилась в аэропорт, а потом надо было успеть встретить группу отдыхающих, для этого поменять Рав 4 на микроавтобус, отвезя Альбину пред очи мамы с Виктором.

Заскочить на новую пивоварню, Розе смертельно надоели перебои с поставками пива, лишаться же стабильного дохода от бара не хотелось совсем, и подписать договор. Сорт новый, но суть одна — пиво светлое, фильтрованное и нет. На отдыхе, особенно уже подвыпившие туристы, не очень-то разбираются. Потом встретить семейную пару, и только к вечеру получится приехать домой. Еще и у Галки выходной, а значит, убраться в освобождающихся домиках нужно Розе, не маме же с ее давлением намывать полы и сантехнику. Благо, праздничный стол, угощения и даже уборку дома к приезду Альбины взял на себя Виктор.

Альбина выпорхнула из зоны прилета, как кинодива, ловя на себе восторженные взгляды мужчин, некоторые оборачивались и присвистывали. Высокая, тонкая, изящная, как фарфоровая, блондинка. Высокие каблуки, шляпа, солнечные очки и белоснежный костюм с короткой юбкой, подчеркивающий идеально длинные, стройные и загорелые ноги. Ее даже здоровенный чемодан на колесиках и Олеся в цветастом сарафанчике не портили, напротив, придавали трепетность образу. Это была ожившая картинка из глянцевого журнала о звездах экрана, спортсменах и миллионерах. Как у одних родителей могли получиться настолько разные дети? Кто-то сверху изрядно пошутил.

— Ну и жара, — выпалила Альбина и ткнула поцелуем в щеку Розу. — У тебя же машина с кондиционером?

— А если нет, поедешь на рейсовом автобусе? — парировала Роза.

— Да, что-то я ступила, — Альбина еще раз улыбнулась, на этот раз уже по-семейному, открыто и ласково. — Ты совсем не меняешься, коротышечка, — засияла с высоты своего роста.

— Да ты в следующий раз на ходулях приезжай, чо уж, — усмехнулась Роза и присела на корточки. — Привет, красавица, — обратилась к Олесе.

Копия мамы, вернее сказать, бабушки. Тоненькая, светловолосая, с широко распахнутыми синими глазенками, ее можно смело снимать в рекламе. И такие предложения поступали, но Альбина была непреклонна — модельный бизнес не для детей, в России точно. Может, Альбина и производила впечатление попрыгуньи стрекозы, и, в общем, такой и являлась, но за воспитанием дочери следила ревностно, хваткой бультерьера. Олеся, в свои пять лет, бегло читала, считала, занималась в театральном кружке, естественно, хореографией и английским языком. Минимальный набор юной Леди, рожденной в городе над вольной рекой.

— Здравствуйте, — Олеся робко улыбнулась.

— Привет, надо говорить «привет», я — Роза, неужели ты меня забыла? — понарошку нахмурилась.

— Помню!

— Вот и отлично, тебе понравилось лететь на самолете?

— Да! Рядом со мной сидел мальчик, у него был щеночек. Настоящий! Живой! Мааааааленький, — девочка показала насколько маленький, получилось размером с мышонка. — А тебя есть щеночек?

— У меня есть Моня, он большая собака, и вы обязательно подружитесь.

— Хорошо, — покладисто согласилась Олеся. И в кого такая покладистая удалась? Не в маму, точно не в бабушку или в тетю, и не в отца тем более. Хотя, при первых встречах он был сама любезность и безупречное воспитание.

Ехали весело, Альбина, ожидаемо, расспрашивала про мужчин на базе, а Олеся нетерпеливо подпрыгивала в детском бустере и визжала каждый раз, когда видела что-то достойное ее внимания. А визжала она всю дорогу. У ворот компанию встретили мама и Виктор. Олеся тут же рванула к дедуле, Виктора она искренне и с детской непосредственностью считала родным дедушкой, он отвечал ей полной взаимностью. Альбина обняла маму и расплакалась от нахлынувших чувств. Розе же сантиментам предаваться было некогда, она поставила Рав 4 в гараж, выгнала микроавтобус и рванула на вокзал.

Домой она едва успевала к праздничному ужину, зато решила вопросы с пивоварней, оставшись довольна скидкой, которую выбила. Ей пошли навстречу, как одному из первых «крупных» клиентов, и Роза была уверена, что минимум полгода-год, ребята будут из кожи вон лезть, чтобы наработать репутацию, и не подведут ни с качеством, ни с поставками.

На ресепшне мамы не было, Роза открыла своим ключом, к монитору была приклеена записка, в каких домиках мама убралась, а в каких не успела. Чертыхаясь, закрыла дверь на замок. Вот всегда мама так, сначала лезет в пекло, а потом лежит с давлением, а то и с давлением лезет. Зла не хватает! То рванет поливать цветы в самый солнцепек, уверяя, что шляпа ее спасет, то залезет подстригать траву триммером, а то и вовсе с тряпкой ползает по домикам, нагибаясь, выгребая пыль из-под кроватей. Можно подумать, Роза этого не сделает! Уж лучше самой, чем бегать с тонометром вокруг мамы и трястись, что скорая приедет, в лучшем случае, через час.

Подходя к дому, остановилась. Розу просто пригвоздило к месту, распластало по тротуарной плитке. Рядом со стеной стояла Альбина, в коротенький шортиках, причем, коротеньких, как сверху, так и снизу, футболке, подвязанной якобы небрежным узлом, очень удачно открывающим тонкую, прямо-таки невесомую талию и поблескивающий пирсинг в пупке, а также бесконечные ноги, в якобы простеньких босоножках на пробковой платформе, делающих ноги запредельно длинными. Светлые волосы лежали небрежной волной, прядь касалась губ, подсвеченных блеском.