Мой парень – миллионер (СИ) - Лакс Айрин - Страница 39

– Мама, я несколько дней хотела у вас побыть.

Мама всплёскивает руками:

– И побудь. Мы всегда рады. А за Серёжу не переживай. Я ему в зале постелю. Честно, признаться, я про него совсем забыла… Если бы ты о его сумки не споткнулась, так и не вспомнила.

Ха. Хороший Серёжа, такой «приметный», что о нём забывают практически сразу же.

– Тогда я вынесу сумки из комнаты. А то вдруг Серёже что-нибудь понадобится… Не хотела бы я, чтобы он ночью крался по моей комнате.

Сказано сделано. Серёжа, по всей видимости, тот ещё экземпляр, потому что на каждой сумке в специальном пластиковом кармашке бейдж с надписью: «Собственность Сергея Матвиенко. Если Вы нашли эту сумку, просьба позвонить по номеру +7-925....»

Я забываю о Серёже, как только захлопываю дверь детской спальни и опускаюсь на кровать вытряхнутым пустым мешком. Теперь, в мягкой темноте можно не корчить из себя всесильную Зену, Королеву Воинов или Чудо-Женщину, а тихонько и совершенно по-девичьи разрыдаться в подушку, прижимая одной рукой латанного-перелатанного старого медведя, у которого вместо глаз пуговицы разного цвета и величины, а плюш местами выкатался до лысых проплешин.

Глава 39. Славный мальчик Серёжа

Причина моего расстройства яснее ясного и не нужно лишний раз затрагивать болезненную тему, но, как назло, мысли постоянно возвращаются на исходную позицию. С каким-то мазохистским упорством моя память усердно подкидывает то одну картину, то вторую: как Демид лихо раскидывает хулиганов из гетто и жарко обнимает во тьме парижской подворотни, как улепётывает со всех ног от свиней, якобы обученных искать трюфели, как тщетно пытается унести все наши чемоданы разом…

Время уже далеко перевалило за полночь. Через полтора часа начнёт светать, а я всё ещё ворочаюсь с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть под одеялом: под которым жарко, а без него холодно. Чёрт знает что такое! Демид – как глубоко засевшая заноза, и так просто от него не избавиться…

Наконец, я решаю встать, чтобы выйти на балкон подышать свежим воздухом. Я бреду в потёмках к желанной двери балкона в зале и… спотыкаюсь! Дёргаюсь в сторону от неожиданности и ударяюсь мизинцем правой ноги об угол шкафа.

– Да чтоб тебя! – шиплю от боли, на глазах навернулись слёзы.

– Простите…

Глаза, немного привыкшие к темноте, различают тёмный силуэт. Некто садится на полу и шарит рукой по дивану.

– А ты откуда взялся? – недовольно спрашиваю я вполголоса, а потом вспоминаю мамины слова о Серёже, – какого чёрта ты, вообще, делал на полу, «лежачий полицейский»?

– Я не полицейский, я – преподаватель, – так же шёпотом отвечает мне Серёжа, – жарко очень.

– Балконную дверь надо было открыть.

– А вдруг бы продуло?

Тьфу на тебя, Серёжа. Понятно, почему маме он так понравился: наверняка успели обсудить все варианты подцепить простуду на ровном месте. Я топаю на балкон и вдыхаю полной грудью ночной воздух. Слышатся осторожные шаги и рядом материализуется Серёжа.

– Я покурю, можно?

– Хорошие мальчики не курят, – язвлю я, мельком бросаю взгляд на нежданного гостя. Чуть ниже меня ростом, волосы взлохмачены, на носу – очки, которые он поправляет за дужку. Большего не удаётся разглядеть из-за темноты, которая лишь немного рассеивается жёлтым светом уличного фонаря.

– Хорошие мальчики не курят марихуану, а вот обычные сигареты – вполне.

Серёжа затягивается, выпуская дым далеко в сторону.

– Вы Полина? Не успел вас застать, когда вернулся.

– И поздно ночью хорошие мальчики тоже не гуляют, – продолжаю ехидничать я.

Потому что я приехала домой к родителям в начале одиннадцатого, и спать легла около двенадцати. А вот во сколько часов явился домой хороший мальчик Серёжа, я понятия не имею.

– Значит, не такой уж я хороший или просто растяпа, заблудившийся в ветках метро.

– Скорее всего, второе.

Уже бы скурил сигарету побыстрее и шёл спать…

– Согласен, – без тени улыбки кивает Серёжа и тянется за второй сигаретой, – извините, я по две сигареты скуриваю. Побеспокою ещё немного.

– Для здоровья вредно.

– Я бросаю.

– Бросаешь? Выкуривая по две сигареты?

– Да. На нынешнем этапе – всего четыре сигареты в день. Поначалу было десять…

Я с тоской поглядываю в его сторону. Наверняка он сейчас начнёт нудить о схемах избавления от сигаретной зависимости. Может быть, маму разбудить? Она с удовольствием послушает его и даже предложит метод, найденный на просторах сети Интернета. Обязательно проверенный кем-то и дающий гарантию в сто пятьдесят процентов из ста возможных.

– Наверное, Вам это не очень интересно. Потому я промолчу.

Не знаю, почему, но меня смущает его вкрадчивое и осторожное обращение на «Вы».

– Не выкай, Серёжа. Лет мне меньше, чем тебе, скорее всего, и мы не при дворе короля в восемнадцатом веке, чтобы выкать и ножкой шаркать.

– Хорошо, Полина. Тогда попрошу не называть меня Серёжей. Всё-таки я давно не мальчик. Сергей.

Хороший мальчик Серёжа всё с той же серьёзной миной протягивает мне ладонь, на удивление цепкую и сильную. Я-то думала, что ладошка у него мягкая, податливая… А оказывается, совсем наоборот.

– Приятно познакомиться, Сергей. Когда я на тебя наступила, я тебе ничего не отдавила?

– Не отдавила, но пнула.

– Обычно я не бью лежащих.

– Но сегодня день паршивый, да?..

– Можно сказать, и так, Сергей. Ладно, мне пора.

– Быстро уходишь.

– Я достаточно освежилась. Мне хватило.

Серёжа не ответил, качнул головой. В стекле очков заплясали отражения огоньков из дома напротив. Надо же, кому-то ещё не спится. Совесть по ночам терзает или такой же душевный раздрай, как у меня?..

– Поля!.. Поля, детка, пойдём завтракать!..

– Не хочу, мам…

– Никаких «не хочу», каша стынет.

Вот тебе и пожила у родителей, чтобы раны зализать! Мама собирается меня кашей откармливать. Я лежу в кровати ещё минут десять. Но мама вновь начинает тарабанить в дверь спальни.

– Поля, это невежливо. Вся семья ждёт только тебя…

Придётся вставать. Не хотелось бы, чтобы вся семья, состоящая, помимо мамы, из папы и жирного кота Бориса ждала только меня. Я открываю дверь в ванной и наталкиваюсь на… Серёжу. Я о нём благополучно забыла, потому что в зале не осталось следов его присутствия. Зато сейчас Серёжа в полный рост красуется перед зеркалом, укладывая гелем волосы. Я стою и тупо созерцаю, как аккуратно он зачёсывает пряди русых волос набок.

– Доброе утро, Полина. Ещё минуту – и ванная в твоём распоряжении.

И даже не смутился. Другой бы мужчина на его месте постыдился волосы свои так укладывать, а этому – ничего, ещё и повертел головой, чтобы оглядеть результаты своего труда. Забавный мальчик Серёжа мягко улыбнулся, блеснув светло-карими глазами за стёклами очков, и освободил ванную. Наверное, мне надо было устыдиться своего заспанного вида, всклоченных тёмных волос, пребывающих в диком беспорядке. Но мне было совершенно плевать, что подумает обо мне Серёжа и какими глазами он посмотрит на меня, одетую в короткие пижамные шорты и майку, стащенную мной наглым образом у любимого старика. А ведь Серёжа посмотрел – это я машинально отметила, закрывая за собой дверь ванной.

– Наконец-то, – обрадовалась мама, встречая меня на кухне чуть позже, – кашу?

– Нет, мама. Я не маленькая, не ем кашу по утрам.

– Хочешь сказать, что взрослее Серёжи или своего папы? – сощурилась мама.

Я вздохнула. Папе – простительно, он любит маму настолько, что готов есть из её рук все гомеопатические средства и пить многочисленные целебные отвары, которые она настаивает. А вот Серёжа мог бы вежливо отказаться, но нет же. Он поглощает овсяную кашу с таким видом, будто в жизни не ел ничего вкуснее.

– Я не ем горячее с утра, мама. Всегда пью кофе с бутербродом – и всё. Другое в меня не лезет.

– Кошмар, совсем от рук отбилась, – всплёскивает руками мама, – но как славно, что ты решила пожить у нас какое-то время. Мы наладим тебе режим питания…