Яблочко Ройгера (СИ) - Полынь Кира Евгеневна - Страница 5

Под конец, не смотря на все усилия девушек, я была мрачнее тучи, с ужасом понимая, что время неумолимо движется вперед, приближая меня к сути сегодняшней ночи.

Выудив из ванной, змейки вывели меня в еще одно помещение обставленной настолько скупо, что я удивленно приподняла бровь.

— Поднимайтесь наверх. — Поддакнула меня Мисая, указывая на единственный предмет мебели — огромный помост, обтянутый мягкой ткань. — Закройте глаза.

Послушно выполнив указание, я ощутила, как горячий сухой воздух закружился вокруг меня, превращая в маленькое персональное торнадо и высушив влажное полотенце и мокрые волосы, растворился, плавно теряя силу. Мисая улыбалась, довольная произведенным ее магией эффектом, и чтобы подтвердить мои догадки щелкнула кончиками пальцев, на которых тут же вспыхнул маленький огонек, как от фитилька свечи.

— Ахх… — Удивленно выдохнула я.

— Мелочь. — С лукавой улыбкой девушка потушила пламя, пока ее сестра не вернулась из-за привычно прикрытой тканью арки. В руках у нее, судя по всему, были вещи. Разноцветные легкие ткани, с вышивками, узорами и другими украшениями из натуральных камней и бисера.

— Вы красивая, и мы лишь подчеркнем вашу естественную красоту. — Деловито объяснила девушка, сбрасывая вещи прямо к моим ногам. — Начнем с белья. Нежное?

— Определенно. — Ответила Мисая.

— Вот, померьте этот. — Она протянула мне легкий комплект из полупрозрачной ткани нежно персикового цвета, с тонкой ручной вышивкой в виде цветов. — Мерьте, мерьте! Времени осталось немного. — «Обрадовала» она меня и, собрав все силы в кулак, я облачилась в предложенное ей белье.

Сидело великолепно, ничего не скажешь, но, даже примерно представляя стоимость этого комплекта, сразу становилось понятно почему. Следующим стало длинное платье из такого же легкого полотна, но с огромным вырезом, начинающимся сразу под грудью, при каждом шаге демонстрируя все, что должно быть закрыто. Заметив мое возмущенное лицо, Тара быстро протянула мне штанишки, которые идеально подходили к наряду, заставляя меня немного выдохнуть.

Хотя… Какая разница во что я буду одета? Открыто, закрыто, откровенно или скромно, разве это имеет значение, если итог будет точь-в-точь таким же, как и ожидается? Затолкав свое возмущение поглубже, я еще раз подумала о своей малышке и окончательно смирилась с неизбежным. Захотелось даже скорее закончить и бежать уже домой.

Ну, где он, ваш этот повелитель? Ведите! Быстрее начнем быстрее закончим!

Уже утром я вернусь домой, и попробую немного поспать, прижимая спящее тельце Нанзеи к себе, зарываясь носом в ее золотистые мягкие волосики. Все остальное не важно, только бы с ней все было в порядке.

На этим мыслях меня вывели обратно в пещеру, где я попрощалась с Натеей, и, поправив на последок выбившийся из простой прически прядь, сестры мягко коснулись моих ладоней.

— Все будет хорошо. — Заверила Мисая, но увидев то, с какими глазами я смотрю вдаль, опустила голову.

— Спасибо вам. — Тихо сказала я. — То, что вы делаете просто невероятно.

— Подожди! — Тара бросилась куда-то назад и меньше чем через минуту вернулась обратно. — Я вложила тебе в карман накидки наше приглашение. Можешь прийти еще раз, если захочешь.

Я грустно улыбнулась, понимая, что вряд ли появлюсь здесь когда-нибудь еще раз, но вежливо ответила «спасибо» заметив приближающуюся к нам Натею.

Глава 4

Вид и голос нагини были так же холодны, как и раньше. Она только мельком обвела меня взглядом, который я ощутила на коже как тысячу впивающихся снежинок, привычно опустив глаза.

— Пойдемте. Повелитель уже ждет вас.

Слова звучали как приговор, заставляя меня сделать первый шаг на одеревеневших ногах, которые непослушно отказывались сгибаться, умоляя бежать отсюда как можно дальше. Мы вновь шли по скатам, только теперь вверх, и это давалось мне все так же тяжело, не смотря на выданные сестрами легкие туфельки на плоской подошве, которые хоть и не так скользили как мои, но не прибавляли необходимых моему телу сил. Натея ползла впереди, ни разу не обернувшись, совершенно игнорируя мои резкие выдохи при очередном подъеме, чему я не могла нарадоваться. Еще не хватало, чтобы меня отчитали за слабость или медлительность, что, судя по каменному лицу женщины, одно из важнейших состояний ее обращенного внимания.

Спустя шесть подъемов я чувствовала, что больше не в силах, и как ответ на мои молитвы мы остановились перед широкой дверью, из темного крепкого дерева из-за которой не доносилось ни звука.

— Вам сюда. Зайти и остановиться, голоса не подавать пока не прикажут. — Отрапортовала она и спустя секунду добавила. — Не сопротивляйтесь. Желаю удачи.

Она поклонилась, вызвав у меня удивление и постучав, открыла дверь, чуть подталкивая меня вперед.

Тихо. Темно.

Пока я была в купальне, солнце совсем скрылось за горизонтом, и погрузило просторное помещение во тьму, которую развеивали только мирно горящий камин и лишь пара высоких подставок с несколькими тусклыми свечами. Я оставалась стоять на месте, чувствуя, как вспотели ладони, и колени предательски дрожат, вынуждая сдвинуть ноги максимально близко, чтобы не осесть на пол, укрытый бархатным ковром. Тишина нагнетала, и мне все сложнее было смотреть в пол, от страха, что из темноты покажется что-то жуткое, леденящее чувства, то, от чего я точно потеряю сознание, что мне было совершенно ни к чему. Я все чаще приподнимала голову, рассматривая убранство, обставленное явно не дешевой мебелью. Все вокруг буквально кричало о роскоши и одиночестве. Я успела заметить статуэтки на камине, которые, скорее всего, не трогали уже много лет, книги, которые не читали и огромную кровать, с пышным балдахином, у которой был один единственный хозяин.

В свежем воздухе проветренного помещения все равно пахло тоской и злостью. Я с трудом понимала, как мне удается различать эмоции по запаху, но они были столь тяжелы, словно меня придавило мраморной плитой, заставляя покориться и растечься под ней никчёмной лужицей.

— Еще одна. — Голос был тих, но меня словно плетью прошибло вдоль позвоночника, и я еще ниже опустила голову, от того, как зазвенела тишина в ушах. — Ты из тех, которые падают в обморок? — Со злой усмешкой спросил мужчина, чье местонахождение я так и не смогла понять, пытаясь прогнать это дурацкое чувство оцепенения. — Отвечай!

— Нет, господин! — Вскрикнула я, но голос, севший от страха, противно зашипел, не позволяя сглотнуть комок, вставший в горле.

— Повелитель. — Сквозь плотно сжатые губы, прошипел он, и я втянула губами воздух так резко, что едва не закашлялась, кожей ощутив, как что-то теплое и гладкое обхватило мои лодыжки, затягиваясь на них плотной петлей.

— Да, повелитель. — Стараясь наладить дыхание, я поняла всю бедственность моего положения, когда это что-то начало медленно подниматься вверх по моим ногам, все плотнее обхватывая и сжимая, вызывая боль в немеющих конечностях.

— Ну же, плачь, рыдай, умоляй о пощаде. — Брезгливо бросал он, затягивая меня в кольца хвоста, который, казалось, бесконечен и скоро поглотим меня с головой.

— Нет, повелитель. Я не буду.

— Не будешь?! — Меня резко оторвали от пола и прямо в воздухе рывком перенесли в сторону, где я, с перепуга широко открыв глаза, лишь на секунду встретилась с ним взглядом. Но этого хватило, что бы я в панике зажмурилась, вжимая голову в плечи, которые уже были в плену черного хвоста с обсидиановыми переливами, блеснувшими в тусклом освещении. — Как же это не будеш-ш-шь?! — Шипел он, тряхнув пару раз мое слабое тельце в воздухе. — Ну-ка плачь!

Я не смогла ничего ответить, только со стоном сжала губы, услышав, как хрустят собственные кости, в немой мольбе сбавить давление.

— Все еще не плачешь?

— Нет, повелитель. — Простонала я, и после очередного сдавливания бессильно повесив голову. — Не плачу.

Хвост немного уменьшил давление и медленно развернул мое тело в горизонтальное положение, позволяя услышать, как близко раздался растерянный хмык.