Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чумазый Федотик - Давыдычев Лев Иванович - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Лев Давыдычев

ЧУМАЗЫЙ ФЕДОТИК

Рассказы для детей

НАСТЯ ИВАНОВА

Вместо предисловия

еня зовут Настя Иванова. А тебя?

Я назвал себя, а она еще спросила:

— А чего ты здесь делаешь?

— Живу. Отдыхаю. Работаю. А ты что здесь делаешь?

— Дедушка и бабушка окучивают картошку. Папа с мамой уехали на курорт. А меня девать некуда. Мне три года. Я не маленькая. Я ба-а-алшая!

Конечно, я сразу согласился с ней: человек никогда не бывает маленьким, Вернее, человек не бывает маленьким сегодня. Сколько бы лет ему ни было, маленьким он был вчера, а сегодня — человек всегда большой. Да еще и к завтраку хоть немножечко, но подрастет обязательно.

— Я ба-а-алшая! — гордо повторила Настя Иванова и спросила: — Позовешь меня в гости?

Позвал я, конечно, ее в гости. Мы вошли в избу, и Настя Иванова деловито спросила:

— Куда мне садиться? Пластилин у тебя есть?

Вот так мы с ней и познакомились. Она часто приезжала с дедушкой и бабушкой в деревню, и за лето я узнал, что она за человек.

Однажды я пилил дрова и за спиной услышал:

— У тебя куклы есть?

В то лето мою внучку Олю в деревню не, отпустили, и куклы ее лежали в коляске, в которой когда-то лежала сама Оля. Лежали ее куклы и терпеливо ждали, как я, свою хозяйку.

И теперь в каждый приезд Насти Ивановой я выкатывал в огород коляску с куклами.

Я тосковал по внучке, писал рассказы вот для этой книги, устав, выходил из избы и смотрел, чем занимается Настя Иванова.

Она была занята не меньше, чем я. Ведь главное не в том, что труднее: за куклами ухаживать или книги писать, главное в том, что человек не сидит без дела и живет интересно.

Ни разу я не видел, чтобы Настя Иванова скучала или бездельничала, тем более, я даже представить не могу, чтобы она капризничала. Целый день, представляете, целый день она была занята делами! А дела она придумывала сама. Вот увидела она, как бабушка с речки носит воду в ведрах на коромысле, взяла коромысло, на один конец на-дела игрушечное ведро, а на другой — полиэтиленовый мешок с травой. И долго-долго Настя Иванова самозабвенно будто бы носила воду и будто бы поливала грядки.

Настя Иванова всё делала абсолютно серьезно. Пусть кому-то и покажется, что будто бы носить воду — это понарошке, а мы с Настей Ивановой знаем, что это интересно.

Захотелось мне как-то поговорить с ней, я подошел, а она, показав пальчиком на коляску, прошептала так тихо, что я еле-еле-еле расслышал:

— Только молчи. Куклы уснули.

До того Настя Иванова была занята делами, что дедушка с бабушкой вроде бы и не обращали на нее внимания. Никому она не мешала, никому она не надоедала, ни от кого не зависела, ей было интересно играть даже одной, ей было интересно разговаривать с самой собой, потому что сама она — интересный человек.

Здесь же, на этой же поляне в огороде, невдалеке от Насти Ивановой часто страдали дети, которые не умели и не хотели найти себе доброго занятия… Ничего их не интересовало, и от нечего делать, со скуки они пакостили, как назвала их действия одна деревенская старушка. Когда пакостить было некому, скучающие дети делали это самим себе.

А ведь были они старше Насти Ивановой в три-четыре раза, в школе уже давно учились, может, и отметки получали хорошие, а вот жить интересно не научились. И, вполне вероятно, никогда не научатся. Потому что очень и очень важно, каким человек был в детстве. Примерно так: пакостил в детстве, вырастешь — тем же самым заниматься будешь. Или наоборот: умел в детстве жить интересно, тогда и вся жизнь твоя пройдет интересно.

И, по-моему, все рассказы в этой книге о том, как необходимо вырасти хорошим человеком и как это, честно говоря, иногда нелегко.

Дети любят смеяться, они жить не могут без смеха. Дети чувствуют, что веселый человек — добрый человек. Поэтому дети стараются жить весело, а я стараюсь весело о них писать.

Вот и всё, что мне хотелось сказать перед тем, как вы прочтете эту книгу.

Счастливого чтения!

ПОЧЕМУ СМЕЯЛСЯ ДОМ

деревню ехать — всегда радостно, потому что там Олю и бабушку с дедушкой ждут не дождутся разные удовольствия, которых в городе нет и быть не может.

Самое главное удовольствие, когда приедешь в деревню, — топить печь сухими красивыми дровами. Они звенят, как ксилофон, когда дедушка складывает их себе на руку.

Дедушка несет шесть поленьев, Оля — два или даже три. Бабушка в это время приносит два ведра воды из колодца. Оля по лесенке забирается на полати, там в корзине береста — растапливать печь.

На сей раз к избе приехали почти уже в темноте, потому что по дороге заменяли у машины колесо, да еще что-то в ней ломалось, и шофер был хотя и очень молодой, зато и здорово сердитый и все время ворчал, будто во всем этом были виноваты Оля и бабушка с дедушкой. А им все равно было радостно: они знали, что в деревне их ждут не дождутся разные удовольствия, которых в городе нет и быть не может.

— Ведь мне сразу спать нельзя, правда? — несколько раз по дороге спрашивала Оля и сама себе отвечала: — Ведь печь затопить надо? Воды принести надо? Поесть ведь перед сном обязательно надо? Да еще кукол накормить надо! Ведь они несколько дней без меня ну совершенно ничего не ели!

Все так оно и было, как она говорила. И печь затопили, и воды принесли, и поели, и кукол накормили, сидели, чаи распивали.

А перед этим случилось вот что. Когда в темноте кромешной поднялись в сени, дедушка долго шарил рукой по стене, искал выключатель, потом долго возился с замком, который никак не хотел открываться.

— Кто это смеется? — испуганно прошептала Оля, обеими руками схватившись за бабушкину руку.

— Тебе показалось, — сказала бабушка, — ты устала в дороге, вот и… Ну, кто здесь может смеяться? Ведь мы здесь одни. Никого больше нет.

— А вы послушайте, послушайте… — еще испуганнее прошептала Оля. — Слышите?.. Кто-то смеется…

Дедушка с бабушкой прислушались и явственно услышали что-то, похожее на негромкий смех:

— Хххи-и… хххи-и… хххи-и…

— Кто, кто это? — совсем еще испуганнее прошептала Оля, еще крепче схватившись за бабушкину руку, а бабушка весело объяснила:

— Да это дом смеется. Это так скрипят половицы, когда мы на них стоим.

Они втроем еще раз прислушались, послушали, как смеется дом, и дедушка рассудил:

— Его много-много лет не ремонтировали. Сначала он, наверное, плакал или сердился, жаловался на судьбу, потом, верно, решил, что нет смысла жаловаться понапрасну, и стал веселым.

— Да он просто обрадовался, что мы приехали! — воскликнула Оля, отпустив наконец-то бабушкину руку. — Он ждал, ждал нас целый день, думал, думал, что сегодня мы уже не приедем, а мы вдруг приехали, вот он и засмеялся! Да, да, взаправду!

— Вполне, вполне вероятно, — согласился дедушка. — Но пора приниматься за дела! Пусть он себе смеется, а мы поработаем.

Принялись они за дела, закипела у них работа. Каждому, как всегда, нашлось чем заняться, а поработав, сели они за стол перед вовсю разгоревшейся печью.

Оля спросила:

— Печка смеяться может?

— Огонь в ней смеется, — ответила бабушка, — даже дым в трубу летит весело.

Они долго смотрели, как плясало пламя над поленьями и как действительно весело тянулся из печи в трубу густющий дым.

— А вот у дяди Гриши дом, по-моему, плачет, — неожиданно и печально проговорила Оля. — Ведь дядя Гриша очень редко приезжает сюда. Дом его ждет, ждет, ждет, а дяди Гриши все нет, нет, нет… А вдруг куклы здесь без меня плачут?