Служитель милосердия (СИ) - Мамченко Петр Вячеславович - Страница 14

Рядом кто-то приподнялся, и в ужасе уставился на бьющегося в агонии вампира. С ругой стороны от костра послышался шелест покидающего ножны клинка. Должно быть, чары нежити утратили свою силу. Но сколько же сил собрал мертвец, если так долго противостоит властной хватке Госпожи, и сколько людей поплатились жизнями, утоляя его неугасимую жажду!

Как будто в ответ на заданный вопрос, лес затрещал, зашумел, топот множества ног окончательно разогнал ночную тишину. Слуги вампира, слишком шумные и тупые для ночного нападения, мчались на помощь хозяину.

Мертвец медленно поднялся на ноги. Обрывки одежды только оттеняли бледную и какую-то прозрачную кожу. Глаза утратили багровый отблеск, а лицо выражало только удивление. Рот беззвучно приоткрылся — но сеть трещинок стремительно окутала всё тело бедняги. Серые струйки брызнули из трещин — и мёртвое тело рассыпалось, измельчаясь вплоть до невесомой кучки праха.

— Что здесь... — начал было объявившийся рядом Фурими, в одной набедренной повязке, но с обнажённым мечом в руках. Но сам перебил себя, глядя на что-то за спиной Сина. — Тревога! К оружию!

Воинство вампира, омерзительно воняющее и разлагающееся чуть ли не на ходу, наступало. Около полусотни упырей, несчастных жертв кровососа, одержимые всё тем же голодом, мчались на лагерь неуклюже, но целеустремлённо. Отвратительные, но не слишком опасные на вид, до тех пор, пока не покажут свою сокрушительную силу и равнодушие к ранам.

Солдаты спешно строились, готовясь к бою. Никто не впал в панику, даже когда обнаружилось, что три соратника уже не встанут со своих лож, а часовые уже не откликнутся. Зелёный жрец бормотал молитвы, дрожащими руками разматывая своё растительное оружие, против такого врага ещё менее действенное, чем острая сталь.

Син глубоко вздохнул. Он сам истреблял утративших чувство меры магов, но как бы сейчас пригодился кто-то из этих тщеславных повелителей стихий. Лучший способ разделаться с большим количеством неупокоенных — открыть пошире двери своего тела, чтобы дыхание Госпожи коснулось нежити. Но рядом с ним эти храбрые и беззащитные живые люди. Пока живые...

"Верни мне моё оружие, Госпожа!" — слова просьбы вырвались сами. Он ведь так не хотел вновь браться за страшный меч, но пальцы уже сомкнулись на такой привычной и надёжной рукояти.

Син стремительно бросился навстречу врагам. Чем дальше от союзников он перехватит упырей, тем меньше шансов, что какая-то из тварей прорвётся к строю живых.

Кто-то из бойцов пытался его перехватить, ещё несколько собирались двинуться следом, поддерживая атаку, но были остановлены кратким приказом Фурими. Принц лучше всех понимал ситуацию.

— Тот самый меч! — в возгласе кого-то из аристократов детский восторг боролся с разочарованием. Ничего удивительного. Лёгкий тонкий клинок выглядит далеко не так эффектно, как массивные изукрашенные мечи дворян. Да и выглядело тонкое лезвие не лучшим образом, покрытое несмываемыми чёрно-красными пятнами и полосами.

Сам бой занял совсем немного времени. Упырям далеко до вампиров. Они бездумно кидаются на врага, не заботясь о тактике, мешают друг другу, и нисколько не заботясь о защите. Основная опасность здесь — чудовищная сила этих бестолковых созданий. Первый же удар сломает несколько костей, а если упадёшь — уже не поднимешься. Этот подвид нежити неуклюж, но не медлителен.

Проклятый меч укладывал врагов с первого удара. Правда, приходилось следить, чтобы обрушившиеся тела не мешали передвижению. Так что мертвецы оказались равномерно распределены от леса и почти до самого костра.

Уже через пару минут последний мертвец упокоился, и не выспавшийся жрец вогнал страшное лезвие в землю по гарду в очередной бесполезной попытке очистить старую кровь.

Солдаты немедленно взялись за свертывание лагеря, хотя до утра было ещё далеко. Никому не хотелось продолжать сон рядом с мертвецами. Похоронить всех было невозможно, тем более, что многие были на поздних стадиях разложения. Хоронили только своих — двоих часовых и троих выпитых вампиром во сне.

Когда Син потребовал, чтобы головы отделили от тел и хоронили отдельно, едва не возник бунт. Да и после вмешательства Фурими ветераны ругались и вздыхали, не слишком-то веря тому, что их сослуживцы способны выбраться из могил и придти в гости.

Затем возник другой скандал. Син твёрдо сказал, что дальше с ним отправятся только те, кто согласится на первое посвящение. Печать смерти даёт живым немало преимуществ перед мёртвыми. Во всяком случае, магия неупокоенных будет не так эффективна, да и погибшие не смогут обратиться против живых. А если учесть, что это ни к чему не обязывает...

Если робкий приятель Фурими, решительно отказавшись от посвящения, засобирался обратно, то зелёный жрец желал продолжать путь со всеми, "оставаясь чистым перед силами Жизни".

Препирательства постепенно перерастали в религиозный диспут, в которых Син никогда не был силён. Храм Дарительницы и Собирательницы не нуждался в проповедях. Остальные вмешиваться не спешили, Даже если кто-то не был согласен с зелёным, вслух об этом говорить не спешил. Жрец Смерти сделает своё дело и уйдёт, а им жить в королевстве, где зелёные подчинили или изгнали все другие верования.

— Ладно, нежить с вами, — Син махнул рукой. — Пусть едет как желает, но если мы наскочим на целую армию нежити, я призову Милосерднейшую, чтобы упокоить этих несчастных... а заодно упокоятся и самые умные жрецы, не защищённые печатью Госпожи. И будем считать это самоубийством, поскольку от защиты он отказался сам. У нас нет времени препираться. Кто знает, сколько людей гибнет каждый час, раз этот некромант настолько силён!

Молодой жрец пришёл в ярость, но его блистательная обличительная речь никого уже не заинтересовала. Бойцы знали цену времени. И цену жизни тоже. Син быстро провёл ритуал, даровав малую печать всем пожелавшим. И не стал заострять внимание на том, что помимо робкого аристократа, ещё пара бойцов не стали участвовать. У людей есть право на выбор. Если они хотят поскорее попасть в царство его богини — это их собственное желание.

Теперь отряд двигался в полной готовности, что не мешало четвёрке непосвящённых во главе с зелёным держаться поодаль от "осквернённых". Что, в целом, было только к лучшему. Во всяком случае, Сина больше никто не раздражал ненавидящими взглядами и богословскими рассуждениями.

— Почему ты считаешь, что этот некромант силён, мастер? — без особых церемоний начал разговор Фурими. — Ты ведь ещё с ним не встречался?

Син без особой охоты покосился на принца, но всё же решил просветить союзника. Сомнительно, что это пригодится обычному бойцу, но кто скажет, что может случиться у логова некроманта. Даже Госпожа не властна над судьбой.

— Мы встречались с его созданием. Только величайшие некроманты в силах создать вампира. — Син раздражённо отмахнулся от второго аристократа, тоже попытавшегося влезть с вопросом. — Для этого проводится некий ритуал над душой ещё живого человека, намертво сковывающий эту душу и тело. После этого жертва умерщвляется, но вскоре понимается уже кровожадной нежитью. Мертвец ощущает страшную жажду — мёртвое тело требует живой крови, а мёртвая душа — живых душ. Сила его огромна, а магическая мощь увеличивается с каждой поглощённой душой. Нам очень повезло, что этот вампир был достаточно молод, и хотя извёл немало людей, по-настоящему овладеть своими возможностями не успел.

Фурими явно хотелось спросить что-то ещё, принца раздражала неторопливая речь жреца, но он в очередной раз проявил удивительную для его возраста выдержку.

— Те несчастные, чью кровь и души высосал вампир, тоже не лежат спокойно. Они поднимаются, ведомые той же жаждой, но пока их души в плену, выполняют все приказы своего убийцы. Упыри глупы, но очень сильны. К счастью, в отличие от вампиров, они уязвимы для любого оружия, хотя так же нечувствительны к боли, как и любая другая нежить. Со временем они просто разлагаются и перестают представлять опасность. Насколько мне известно, вампиры их используют только для охраны своих дневных убежищ.