Вектор-Прайм - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 63

Люк ощутил давление в груди и настроил компенсатор инерции на девяносто девять процентов. Солнце на экране увеличивалось, но Люк был полностью уверен в себе и навигационных способностях астродроида.

По мере того как они приближались, корпус нагревался все сильнее, а Ар-Два все больше жаловался на нестерпимый жар. Наконец Люк заложил вираж и они облетели звезду по близкой орбите, после чего, развив колоссальную скорость, устремились по заранее просчитанным Ар-Два координатам к четвертой планете. Они шли по прямой, держа солнце строго позади; если на четвертой планете окажутся враги, они не смогут сразу засечь приближение, а учитывая, какой импульс придала истребителю гравитация звезды, своей цели Люк достигнет очень быстро.

Планета, представлявшая собой крошечную точку вдалеке, всего за несколько секунд превратилась в объект размером с кулак, а еще через пару мгновений уже заполняла собой весь экран обзора. Оказавшись на орбите, Люк расправил сложенную пару крыльев и понесся вниз, к самой планете, где можно было во всех деталях рассмотреть ее ледяную поверхность.

Он сразу почувствовал это мощное энергетическое поле, охватившее планету. Он ощущал покалывание в корнях волос, слышал потрескивание статических разрядов в системе связи, видел нечеткие линии помех на экранах приборной панели.

R2-D2 что-то присвистнул, обращаясь к пилоту, но и этот звук вышел нечетким.

Люк выключил большую часть приборов, положившись на глаза и инстинкты, и продолжил наблюдение. Он уже обогнул планету, но его скорость быстро снижалась, и поэтому во время второго прохода джедай ожидал увидеть больше.

— Люк, — прорвался через помехи голос Мары. Она продолжила что-то говорить, но до него долетали лишь отдельные слова. — Там… обратной стороне… точки.

— Проиграй сообщение еще раз, — распорядился он, обращаясь к Ар-Два. — Отфильтруй помехи и попробуй разобрать, что она говорит.

Он еще сильнее опустил траекторию полета и теперь практически скользил над поверхностью, стараясь разглядеть глазами и прочувствовать в Силе, что именно происходит на планете. Он нутром чуял, что здесь что-то не так. Испытывал какое-то потаенное чувство опасности.

Вот тут-то все и началось: что-то рвануло его истребитель за нос и потянуло вниз, словно корабль только что окунулся в воду. За спиной Люка истошно заверещалАр-Два, а все невыключенные приборы, в частности навигационный контроль, попросту отключились. И бесплодная ледяная поверхность планеты как будто потянулась ему навстречу.

***

Длинный строй кораблей медленно продвигался прочь от Сернпидала: грузовики, челноки — самые разные посудины, какие только можно отыскать во Внешнем кольце. И каждый был до отказа набит перепачканными и перепуганными насмерть беженцами, потерявшими дом, друзей и семьи. Постигшая их трагедия была настолько ужасна, что они до сих пор не могли уразуметь ее масштабы.

Позади них мертвый шар Сернпидала из-за небывалой силы столкновения сместился со своей орбиты. С него сорвало атмосферу, а на солнечной стороне расходилось гигантское облако, отмечая то место, где планете была нанесена чудовищная рана.

Сернпидал был мертвым существом, неспособным обращать внимание на боль и разрушения. Пройдет очень много времени, прежде чем здесь возродится жизнь. 

Качающаяся в космосе планета надолго приковала к себе взгляд Хана Соло. Глазами он видел правду, но сердцем не мог в нее поверить. 

— У нас в караване сто одиннадцать кораблей, — доложил подошедший Энакин, заметно нервничая. Он не понимал, что говорить и что делать — то ли обнимать отца, то ли бежать от него.

Хан повернулся к младшему сыну и посмотрел пустым взглядом, словно не расслышал слов.

— Сто один… — повторил Энакин.

— Ты его бросил, — произнес Хан тихим, абсолютно спокойным голосом. Обвинение хлестнуло Энакина, точно плеть.

Он готов был выпалить множество ответов разом. Хотел накричать на отца, что тот не вправе говорить такие вещи. Ведь Энакин спас «Сокол Тысячелетия» и десятки пассажиров. — Нам нужно было улетать, — наконец выдавил он. — Луна падала…

— Ты его бросил, — повторил Хан чуть резче.

Энакин тяжело сглотнул, съежившись под обжигающим взглядом. Он напомнил себе, что на Сернпидале у него не было выбора и отец должен был это понимать. Чуи был слишком далеко от них, а луна падала слишком быстро. Они бы попросту не успели добраться до вуки и захватить его на борт. Энакину хотелось выпалить все это, хотелось показать записи бортового регистратора, которые подтвердили бы его правоту. Но он не мог ничего ответить. Мог лишь беспомощно смотреть в лицо жестокой реальности. Никогда прежде он не видел в глазах отца такого отчаяния. Хан Соло всегда был героем, защитой и опорой всей семьи. А сейчас… Сейчас от великого Хана Соло осталась лишь сломленная, пустая оболочка.

— Ты его бросил, — снова повторил отец, и хотя голос снова стал тихим и спокойным, в третий раз, когда элемент внезапности ушел, обвинение ранило еще сильнее. — Ты повернулся и удрал, а Чуи стоял как скала и погиб.

— Я не мог… — хотел ответить Энакин, но закусил губу, а на глаза навернулись слезы.

— Чуи рискнул всем, чтобы тебя спасти, — прорычал Хан, тыча пальцем в грудь сыну. — А ты его бросил!

Энакин развернулся и побежал.

Хан огляделся и, казалось, только сейчас осознал, что за сценой наблюдали десятки посторонних глаз. Хмуро глянув исподлобья на столпившихся беженцев, он не нашел ничего лучше, чем быстрым шагом вернуться в рубку «Сокола» и занять свое место.

Каким же одиноким он ощущал себя, глядя на пустое кресло рядом.

***

— R2, что это такое? — крикнул Люк. Его истребитель по спирали уходил вниз, но у дроида не было готовых ответов. Пилот снова включил датчики, но те не регистрировали ни лучей захвата, ни возможных источников энергии.

Люк постарался успокоиться и очистить голову, подсчитывая оставшееся время. Из коммуникатора доносился взволнованный крик Мары, но не получалось разобрать ни слова, поэтому пилот выключил связь. Он заметил приличных размеров бугор на абсолютно гладкой поверхности планеты, но времени на то, чтобы во всем разобраться, уже не было.

Джедай задрал нос истребителя и добавил газу, пытаясь двигаться наперекор притяжению. Он не столько хотел вырваться, сколько примерялся к силе луча. К его удивлению, он даже сумел набрать высоту.

— Щиты на полную мощность, — велел он Ар-Два, как только понял, что на одном рывке от притяжения не уйти.

Щиты окутали корабль и почти в тот же миг были сорваны, однако мгновения, когда луч сосредоточился на щитах, а не на самом корабле, хватило на то, чтобы истребитель резко рванул вверх. Но совсем вырваться не удалось: луч снова мертвой хваткой вцепился в корабль, а нагрузка на двигатели оказалась так высока, что Люк быстро понял, что подобный маневр можно совершить еще раз, но не более.

И все же у него появился план.

Не обращая внимания на протесты Ар-Два, пилот развернул машину носом вниз и дал максимальное ускорение. Планета быстро понеслась навстречу, готовясь поглотить их.

— Готовь щиты, — распорядился Люк.

R2-D2 недовольно заныл.

— Просто сделай что говорят, — попросил джедай. Он искал источник притяжения, но ни глаза, ни приборы не давали ответа. И все же он мог назвать точное местоположение источника, поскольку луч тянул его строго по прямой. 

Внезапно Люк убавил тягу и поставил двигатели на реверс, надеясь, что резкая смена направления их вращения даст ему достаточно времени. Затем он разом опустошил три тройные торпедные установки, и девять снарядов устремились вниз. 

Одна за другой они вскрыли лед, а истребитель несся прямо к эпицентру взрыва.

— Давай щиты! — закричал Люк и рванул на себя штурвал, прилагая максимум усилий, чтобы выйти из пике.

Истребитель содрогался от торпедных взрывов, гремящих внизу, и от рывка луча захвата, повторно сдернувшего щиты. Но пилот сделал ставку на то, что этот луч узконаправлен, и не ошибся: корабль вырвался из тисков захвата и понесся вперед, скользя в каких-то двадцати метрах над ледяной поверхностью.