Девушка из Дубровника - Жилло Анна - Страница 81

Я вообще больше никуда не торопилась. Но почему-то никуда и не опаздывала. Хотя все часы рядом со мной начали спешить. Немного. На одну-две минуты.

Эпилог

27 октября

В выходные я делала себе небольшую поблажку: накануне выводила Ярика вечером попозже, почти ночью, и тогда утром он давал мне поспать лишний час. Последняя суббота октября выдалась холодной, но ясной. Бледное утреннее солнце заглядывало в окно, когда я пила кофе, сидя с поджатыми ногами на кухонном диванчике. Из той самой развратной чашки с дамой и кавалерами, которую Глеб предлагал украсть из лаундж-бара на набережной. К оконному стеклу снаружи прилип красный кленовый лист. Ярик лежал под столом и сосредоточенно грыз фальшивую кость из бычьих жил.

Где-то за стеной или этажом выше включили музыку — громко, но сразу сделали тише, и я расслышала всего одну фразу: «Что-то должно случиться». Эта песня была мне знакома, строчка крутилась в голове раз за разом, и я вдруг почувствовала смутное волнение.

Что-то должно случиться…

Я повторила это вслух, и Ярик поднял голову, с недоумением глядя на меня, как будто мои ощущения передались и ему. Неловкое движение, и чашка выскользнула из рук. Поймав на лету, я прижала ее к груди и стояла посреди кухни, непонятно чего ожидая.

Когда зазвонил телефон, я, наверно, даже не удивилась. Осторожно поставила чашку в раковину, вытерла полотенцем сухие руки и медленно потянулась к нему. На экране высветился незнакомый номер.

— Да? — сказала я тихо, почти шепотом.

— Ника? Здравствуй. Это Глеб. Я в Питере.

Где-то глубоко внутри разливался знакомый мятный холод: восторг мешался с ужасом. На глаза навернулись слезы. Я села на пол, привалившись спиной к буфету, и Ярик тут же начал с тревогой заглядывать мне в лицо: эй, что с тобой?

— Привет, — я улыбнулась дрожащими губами, радуясь, что он не может меня видеть.

— Мы увидимся?

— Неожиданно. Дай мне полчаса, — я вытерла слезы кулаком, как ребенок, стараясь не всхлипывать. — Ну там, принять ванну, выпить чашечку кофе. Я на Просвете живу. Ты где сейчас?

— Я здесь, Инезилья, стою под окном.

Я встала, подошла к окну, посмотрела во двор. Глеб сидел на скамейке у парадной с огромным букетом в руках. Кажется, белых роз. Увидев меня, он встал и помахал рукой.

— Откуда у тебя мой адрес? — спросила я.

— Если хочешь, чтобы тебя не нашли, никогда не вываливай на Фейсбук фоточки с подписью «вид из окна». Это гуглится на раз-два. Тем более ты говорила, что живешь на Просвете.

— Поднимайся, — я с трудом перевела дыхание. — Четвертый этаж, от лифта направо.

Положив телефон на стол, я быстро вымыла лицо, вытерла кухонным полотенцем и пошла в прихожую открывать дверь. Лифт сначала медленно полз вниз, потом так же медленно начал пересчитывать щелчками этажи по пути наверх. Один, считала я, два, три…

Я надеялась, но не мечтала об этом. Не представляла себе, как это могло бы случиться, если бы вдруг… Это просто произошло. Увидев его лицо, глаза, я поняла: иногда сказки становятся реальностью.

— Китеныш… рыжий, — сказал Глеб. — Я люблю тебя…

И все исчезло…

Мы вспомнили о времени, только когда за окном потемнело и Ярик начал скулить в прихожей, просясь на улицу.

— Надо его вывести, — сказала я виновато, с трудом заставляя себя оторваться от Глеба.

— Выведем вместе.

Одеваясь в прихожей, он вдруг лукаво улыбнулся и потянулся за маленькой сумкой, которую носил через плечо.

— Совсем забыл. Привез тебе кое-что из Цавтата.

Это был сувенир, который продавался во всех магазинчиках на набережной. Прозрачный стеклянный цилиндр, внутри — песок, камешки, мелкие ракушки. И черный засушенный морской еж.

— Жаль, что не наш, — сказал Глеб. — Но нашего ты вполне по-королевски приказала помиловать и отпустить.

— Он заслужил долгую счастливую жизнь, разве нет? Если бы не он…

Тут Ярик решил, что про него снова забыли, и начал скрести дверь. Глеб нагнулся и пристегнул к ошейнику поводок. А заодно легонько подергал его за бороду и сказал — вроде бы, ни к кому не обращаясь:

— Странно, что его зовут не Йорген.

«Вот ведь зараза, — подумала я, — все помнит. Прямо как слон».

Мы сидели, обнявшись, на скамейке в скверике. Ярик шнырял по кустам и общался с собратьями. К вечеру похолодало, но я чувствовала себя подтаявшим на солнце мороженым. Вспомнилась Лииса в то утро, когда я уезжала: полная счастьем до краев, мягкая, томная. Словно услышав мои мысли, Глеб вздохнул:

— Кстати, Лииса выходит замуж. А Бран женится. Форменный дурдом.

— Да ладно?! — огорчилась я. Значит, все-таки ничего у них не вышло. Как жаль… — Ну Бран-то, наверно, на своей сплитской подруге, а Лииса?

Глеб молча смотрел на меня как на дурочку.

— Нет! — ахнула я.

— Да, — с досадой махнул рукой Глеб. — Они все решили, пока я валялся в больнице. Сказали, что идиот, просравший свое счастье, не имеет права голоса. Это я, как ты понимаешь. Ну а я им сказал, что между ними выбирать не буду, если разведутся, пусть даже не надеются. Пошлю к черту обоих. А еще кстати, Бран продал «Люси», — в голосе Глеба я услышала странное волнение.

— Жаль. Красивая была яхта.

— А еще продал свою долю в «Торани». И купил посудину побольше. Ну, я тоже немножко вошел в долю. Летом собираемся вокруг Средиземного моря… Не хочешь присоединиться?

Я — так привычно! — уткнулось носом ему в плечо, где под черной курткой прятался от холода семаргл.

— Есть одна проблема. Не хотелось бы снова отдавать Ярика в приют. Или оставлять его кому-нибудь так надолго.

Глеб медленно и нежно провел рукой по моей щеке. Я подняла голову, и он поцеловал меня.

— Эту проблему мы решим, — пообещал он. — Обязательно решим.

Наконец Ярик дал понять, что можно уже и возвращаться — к миске с ужином. Мы с Глебом шли, держась за руки, и я подумала, что Юлька угадала многое, но не все. Срок, то, что он появится без предупреждения — под окошко с букетом. А вот с колечком в коробочке пролетела. Ну что ж… Она же сказала, что не Госбанк, гарантий не дает. К тому же надо было делать поправку на то, что Ника Королёва — королева оленей.

Да, за весь день о нашем будущем не было сказано ни слова. Если не считать, конечно, приглашения в сомнительный круиз. У Брана и Лиисы это наверняка будет свадебное путешествие, а тут мы — не пришей кой-чему рукав.

«А ты не охренела, Королёва? — возмущенно поинтересовалась ручная шизофрения. — Совсем недавно готова была стать его любовницей на любых условиях. И недалече как вчера вечером в очередной раз лила слезки: ах, где ж мой прынц драгоценный ходит-бродит. Ну вот, прынц явился, а ты теперь недовольна, что он не подхватил тебя на ручки и не понес прямо в загс? Лучше заткнись!»

Сама заткнись, дура! И без тебя все знаю.

Мы зашли в парадную. Грузовой лифт не работал уже неделю, а пассажирский стоял на первом этаже с призывно открытыми дверями. Лампочка внутри как-то зловеще подмигивала. Он показался мне эдаким персонажем Стивена Кинга, поджидающим с ухмылкой доверчивых жертв.

— Может, пешочком? — предложил Глеб, которому лифт тоже не понравился.

— Это ты нашу лестницу еще не видел. Ладно, рискнем.

Двери закрылись, лифт поехал — и тут же встал между этажами. Лампочка моргнула несколько раз — и погасла. Подсвечивая телефоном, Глеб нажал по очереди все кнопки. Последней — кнопку вызова диспетчера. Недовольный женский голос уточнил адрес, парадную и на каком этаже мы застряли.

— Ждите, — равнодушно сказала диспетчер. — Вызываю мастера.

— Хорошо, что это произошло сейчас, — я нашарила в углу брошенную кем-то рекламную газету, развернула, подстелила на пол и села. — Было б хуже, если бы мы только вели Ярика на улицу.

— Пожалуй, — Глеб сел рядом, а Ярик устроился у наших ног, положив морду ему на ботинок. — Кстати, я помню, что ты не боишься темноты в знакомых местах, а как насчет клаустрофобии?