Девушка из Дубровника - Жилло Анна - Страница 74

Почему Бранко мне ничего не сказал? После нашего вчерашнего разговора в больнице, после того, как он предложил мне помочь с билетом, пойти к ним, чтобы не сидеть в одиночестве… Это выглядело как удар в спину. И что мне теперь делать? Наверняка ведь из больницы он повезет ее к себе домой, не в гостиницу же. Или рассчитывал отвезти ее к Глебу, вернуться домой и попросить меня срочно на выход? Даже если Бранко действительно, как говорил Глеб, не страдает тонкой душевной организацией, все равно такое — явный перебор. Конечно, все могло получиться внезапно и неожиданно, но по-любому у него с утра было время меня предупредить.

Как бы там ни было, надо ехать побыстрее в Цавтат, собирать вещи и уматывать, пока они не вернулись. До самолета еще почти сутки. Ох, не так я планировала их провести, но теперь уже ничего не поделаешь. Рядом с автобусной станцией в Цавтате есть камера хранения. Оставлю там чемодан, сяду где-нибудь на лавочку, подальше от набережной, и буду сидеть. Может, выпью где-нибудь кофе. А ближе к вечеру найду на площади такси и поеду в аэропорт. Просижу там ночь — ничего, как-нибудь, бывало и хуже. Посплю потом в самолете.

Шаги приблизились, за углом скрипнула, потом закрылась дверь. Я осторожно выглянула — никого. Быстрым шагом, почти бегом, прошла к выходу, спустилась вниз, вышла за ворота. И поняла, что ноги меня просто не держат. Надо было присесть хотя бы на несколько минут, прийти в себя.

Больница стояла на отшибе, почти на самом берегу моря, но когда я искала вход, заметила рядом маленькое кафе. Несмотря на то, что время завтрака закончилось, а обеденное еще не началось, кафе было битком набито народом. Наверно, это были посетители больницы, которых почему-то не устраивал ее кафетерий. Мне с трудом удалось найти местечко в углу. О еде даже думать не хотелось, и я заказала кофе — черный, очень крепкий, без сахара.

В кафе было шумно, два динамика надрывались местными хитами, и вдруг я услышала песню, которую, наверно, узнала бы и во сне. Два года назад в Черногории она звучала из каждого утюга, сложно было не запомнить.

Это был все тот же однодневный круиз по Бока-Которской бухте. Сначала все любовались красотами берегов, но ближе к вечеру заскучали и бросились на штурм баров. Вскоре на верхней палубе начались импровизированные танцы и вообще дым коромыслом. Мы с Андреем сидели под навесом, пили белое вино. Играла это самая песня, разухабистая хорватская «Bubamara» — «Божья коровка» («Фу, — сказал Андрей, — какая-то еврейско-цыганская свадьба»). И в тот момент у меня впервые возникло странное ощущение, что время утекает, как сухой песок сквозь пальцы. Что на самом деле все уже почти закончилось.

Тогда я подумала, что это связано с отпуском — до отъезда оставалось всего три дня. Да и вообще лето подходило к концу. И только потом стало понятно, что это был первый звоночек. Сигнал о том, что наш брак медленно подползает к своему финалу. И вот через два года я снова услышала эту песню, уже в Хорватии. И снова появилось это чувство неминуемого конца. В последние дни оно не раз меня посещало, но сейчас было настолько острым, что стало трудно дышать.

Теперь все обстояло иначе. С Андреем было покончено — я знала это точно. Он больше не лез в мои мысли и сны, как будто десять лет нашей жизни — нашей общей жизни — были сданы в архив. Я не обольщалась и понимала, что еще не раз о нем вспомню, но это будут уже совсем другие воспоминания. Это не было болью. Болью было совсем другое.

Скажи спасибо, Ника, что все закончилось сейчас. Пока еще не с мясом и кровью отрывать. Хотя… кто сказал, что даже это будет легко?

Как он говорил на острове? Обычно нескольких секунд хватает, чтобы понять, возможно что-то с этим человеком или нет. И не только в плане секса. Если бы мне просто нужен был мужчина для пикантных курортных развлечений, вполне сошел бы и Йорген. Когда, интересно, я поняла, что с Глебом возможно все? Пожалуй, еще в аэропорту. Не Хельсинки, конечно, Дубровника. Когда он стоял, растерянно озираясь по сторонам, пытаясь дозвониться до Бранко. Я тогда еще позлорадствовала — и тут же подумала, что он вполне так… в моем вкусе.

— Ника! Какого черта?

Я вздрогнула и подняла глаза от чашки, в которой давно остыл нетронутый кофе.

На пороге кафе стоял Бранко, а рядом с ним жена Глеба. Мне показалось, что я проглотила мешок сена — огромный мешок колючего сена, который застрял где-то в пищеводе.

— Какого черта? — тихо повторила я.

Глава 55

Я сидела за маленьким столиком в углу. Они подошли ко мне, Бранко уселся на стул напротив, а блондинка осталась стоять. Она действительно была очень красива. Огромные голубые глаза с длинными ресницами, точеный нос, высокие скулы, четко очерченные полные губы. Россыпь едва заметных веснушек на очень светлой бархатистой коже, которая словно сияла изнутри.

— Я собирался за тобой заехать, — сказал Бранко, — но Лииса попросила отвезти ее в больницу прямо из аэропорта. Самолет задержался. Я звонил, но ты не брала трубку. Хотел сказать, что попозже за тобой приеду.

— Лииса? — тупо переспросила я.

— Ну да. Сестра Глеба.

— Сестра? — повторила я не менее тупо.

— Забога, Ника! Что с тобой?

— Бранко! — Лииса дотронулась до его плеча, и он вскочил.

— Извини, садись, — сказал он ей по-английски и снова повернулся ко мне, переходя на русский: — Почему ты ушла? Я видел тебя в больнице, когда по коридору шел. Ты спряталась за угол.

— Ника, — Лииса посмотрела на меня, — вы, наверно, увидели нас с Глебом и подумали, что я его жена или подруга? Но он не женат. И, насколько я знаю, никаких постоянных отношений у него сейчас нет. Извините, я не говорю по-русски, но понимаю хорошо.

Я молчала, не зная, что сказать, и почему-то думала о том, что у сестры Глеба очень красивый голос — низкий, мягкий. Такой же красивый, как она сама. Интересно, почему у меня даже тени мысли не возникло, что эта красотка может оказаться сестрой, а не женой?

Наверно, вид у меня был очень глупый, потому что Бранко кусал губу, едва сдерживая смех. Лииса тоже улыбалась.

— Он сам сказал, что у него семья в Хельсинки, — наконец мне удалось выдавить из себя хоть что-то.

— Семья, — кивнула она. — Мама, отец — то есть ему он отчим. Я. Он не живет с нами в одном доме, но все равно мы его семья.

— Кстати, рада познакомиться, — запоздало сказала я, в очередной раз чувствуя себя непроходимой идиоткой.

Ощущение было такое, как будто я… да, как будто отпахала на генеральной репетиции новой программы. Как же давно я не испытывала ничего похожего. И как давно мне в голову не приходили такие сравнения. Просто лечь на манеж и сдохнуть часов на десять.

— Как вы меня нашли? — спросила я, когда Бранко подтащил к столику еще один стул и помахал официанту.

— А мы тебя и не искали. Просто вышли перекусить. В кафетерии народу полно, да и есть там невозможно. Глеб не знает, что ты приехала и ушла. Я ему сказал, что отвезу Лиису в Цавтат и вернусь с тобой. Надо было хоть как-то потянуть время. Надеялся все-таки до тебя дозвониться.

Я достала телефон и увидела пропущенный звонок — судя по времени, он звонил, когда я ехала в автобусе и за шумом не услышала. Подошел официант, Бранко и Лииса заказали одну пиццу на двоих, а я встала.

— Пойду к Глебу.

— Хорошо, — кивнул Бранко. — Я вернусь за тобой ближе к вечеру. Скажи, что приехала сама, не стала меня дожидаться.

Я уже вышла из кафе, и тут он меня догнал. Взял под руку и отвел в сторону.

— Ника, извини, я не хотел при Лиисе. Мне очень неловко, честное слово, но… я должен тебе это сказать. Ты очень хорошая девушка. Умная, красивая…

Он как будто в любви мне собирается объясниться, промелькнуло в голове. И тут же я себя одернула: что за чушь?!

— Ника, я видел, как ты вчера переживала за Глеба. Так не волнуются за случайного… знакомого. И сегодня — ты ушла, когда подумала, что Лииса его жена, так? Послушай, мне правда неприятно это говорить, но вряд ли стоит на него рассчитывать. На что-то серьезное.