Счастье оптом - Ёрш Ника "nikaersh" - Страница 9

– Может, Сергей Петрович всех будет любить одинаково? – вмешался Игнат, слушая детский щебет.

И тут же напоролся на два очень скептично настроенных взгляда. Варя – старшая, она в таком не участвовала, а вот мелкие…

– У него что, есть еще внуки? – спросила Арина.

– Вроде как нет…

– Ну вот! – Арина засияла. – А мы красивые. Я еще и девочка.

– А мне четыре года, – выдал свой аргумент Артём, – я взрослый!

И тут же упал от Аринкиной подножки. Сын зарычал, младшая дочь запищала то ли от страха, то ли от восторга, и бросилась бежать. Варя демонстративно сделала погроме музыку в наушниках. А я… я улыбалась немного офигевшему от веселья Игнату и мысленно считала до десяти. Потому что нельзя же все время кричать. И лишь досчитав, я повернулась в сторону убегающих детей и рявкнула:

– А ну стоять! И рты закрыли! Встали как вкопанные, а то ремень достану!

В повисшей следом тишине даже птичка перестала щебетать, подавившись очередным “чирик” и чуть не свалившись с ветки.

– Маргарита, – тихо подал голос Игнат, осмелясь даже тронуть меня за локоть. – Вы меня, конечно простите, я не хочу вмешиваться в процесс воспитания. Но… чисто любопытства ради – откуда вы достанете ремень?

Я выразительно посмотрела в его смеющиеся голубые глаза и сообщила непререкаемым тоном:

– Из ваших прекрасных шорт. Вы ведь не откажете отчаявшейся матери в такой простой просьбе?

Его брови чуть приподнялись, а улыбка стала шире:

– Что вы? Ремень, сами шорты и все-все, что понадобится… Помочь такой красивой женщине – мой долг.

И мне предложили опереться на локоть, дабы продолжить путь на обед.

Я даже злиться на весь мир перестала. Подумаешь, дети шумят? Поговорю с ними позже в неформальной обстановке, объясню все, как положено. А пока можно и обществом насладиться, и себя показать.

Лифт поднялся на третий этаж, открылись двери, и – внезапно – даже дети затихли, придавленные атмосферой официоза.

Я выпустила из захвата руку сильно посерьезневшего Игната, на всякий случай сделала лицо “кирпичом”, давая понять сразу всем, что меня так просто не сломишь и в тысячный раз попросила детей не баловаться.

– Прошу сюда, – указал мне путь наш сопровождающий, – направо.

– Спасибо.

И хотя ответила я громко и четко, внутри уверенность таяла. Напускное безразличие давалось с трудом. Я настолько привыкла за последние годы жить в собственных комфортных условиях, в окружении только тех, кто был приятен мне, и кого устраивала я, что теперь, увидев большую компанию за столом, чуть не сбилась с шага.

Их было пятеро. Во главе стола сидел сухопарый, совсем не выглядящий стариком, мужчина с продолговатым лицом, внимательными темными глазами и длинным, чуть крючковатым носом. Раньше он был брюнетом, а теперь почти вся голова покрылась сединой, но даже это скорее придавало импозантности, чем старило. Он был одет в светло-голубую рубашку, рукава которой были расстегнуты и подкатаны. На запястье красовались часы с черным кожаным ремешком, на одном из пальцев был перстень из белого металла.

– Всем добрый день, – сказала я, чувствуя, как трясутся поджилки, будто сдаю некий экзамен, от которого зависит, смогу ли заслужить место рядом с ними. Это раздражало, но поделать с собой я ничего не могла. Стресс рождал страх, а это плохо.

– Привет, – отозвался Лев, сидящий рядом с – по всей видимости – моим отцом. – Присаживайся.

Он поднялся с места и отодвинул второй справа стул, рядом с собой. Детям горничная тут же предложила два места правее и одно напротив.

Я благодарно кивнула Льву, и отвлеклась, помогая разместиться Аринке с Артемом. Варя по предложению горничной ушла на противоположную сторону, усевшись рядом с красивой молодой брюнеткой в синем платье, выгодно подчеркивающем ее смуглую кожу и яркие синие же глаза. Просто куколка, неужели тоже родственница?

С другой стороны от моей дочки оказался Игнат. Заметив мой взгляд, он бегло улыбнулся, чем немного приободрил.

Мы размещались в полной тишине со стороны гостей, только стулья скрипели. Мне думалось о том, что никто из них так и не ответил на приветствие, и от этого ощущение абсурдности происходящего усиливалось.

– Можно подавать обед, – наконец проговорил мужчина, сидящий во главе стола. – Если ни у кого не пропал аппетит от столь долгого ожидания.

– У меня не пропал, – сообщила всем Арина, вытягиваясь на стуле вперед и разглядывая холодные закуски вокруг.

– Сейчас принесут суп, – улыбнулась ей Жанна Михайловна, сидящая напротив супруга. – Минута терпения, милая.

– Да уж, – буркнул крупный не очень симпатичный мужчина, сидящий напротив меня. – Минута уже роли не сыграет.

Я посмотрела на него и как можно доброжелательней ответила:

– Простите, мы задержались.

– Опоздали, – недовольно поморщился он, бросив на меня взгляд, прожигающий злостью. – И дети – не повод быть настолько необязательной. Ест ведь определенный режим, о котором вас. наверняка, предупредили.

Холодная улыбка сама расплылась по моим губам, а злость – матушка огнем побежала по венам

– А вы, должно быть, дворецкий? – спросила, складывая руки в замок и подпирая ими подбородок. – Так истово следите за порядком в этом доме. Прелесть просто. Никогда не видела дворецких, представляете? Потому и не знала, что их за стол пускают.

– Я – приглашенный гость! – рявкнул взбешенный мужчина, и его брови сложились домиком на переносице.

– Вот как? – Я деланно удивилась. – Никогда бы не подумала. Мы вот тоже приглашенные, но мне бы и в голову не пришло так по-хамски разговаривать с остальными. Вы, наверное, не только без папы, но и без мамы росли?

Тут я жалостливо покачала головой и вздохнула.

Мужика тряхнуло.

– Лев, милый, неприлично сидеть за столом, открыв рот, – проговорила Жанна Михайловна. – Или ты хотел проявить чудеса сообразительности и представить всех присутствующих друг другу?

Мы все посмотрели на ее сына. Тот закрыл рот, прочистил горло и заговорил с улыбкой:

– Само собой, мама. Как раз хотел сказать, как рад, что все мы здесь сегодня собрались. И, с позволения Сергея Петровича, познакомит его детей между собой.

Хозяин дома криво ухмыльнулся и кивнул, разглядывая Варю с каким-то странным пристрастием.

– Собственно, Игната вы все знаете. Это помощник отца по всем мало-мальски важным вопросам. Его правая рука. Павел Сергеевич и Карина Сергеевна также уже познакомились, – молодой человек указала за красавицу в синем платье и на мужика, с которым у меня уже вышла нестыковка.

Те неприязненно переглянулись и снова отвернулись друг от друга, теперь скрестив взгляды на мне.

– А вот, собственно, и ваша сестра, Маргарита Сергеевна, – закончил представление Лев.

Я широко улыбнулась и подмигнула Павлу.

– Всегда мечтала о старшем брате, – сказала игриво. – Чтобы он защищал меня от всяких негодяев.

– Нужно быть осторожней с мечтами, – не менее широко улыбнулся Павел, демонстрируя внезапно похожий на мой оскал. – Они иногда сбываются.

На этот раз закашлялась Жанна Михайловна. Осуждающе глядя на своего мужа, она схватила стакан с водой и пригубила живительную жидкость. Сергей Петрович громко хлопнул в ладоши, потер их и сообщил:

– Добро пожаловать домой, дети мои.

Его жена рвано вздохнула, но промолчала. А мне вдруг стало очень ее жалко: столько лет прожить с этим мужчиной, чтобы на старости он, вместо завещания, благодарностей и миллионов, осыпал ее нажитыми вне брака детьми – это надо быть очень талантливой сволочью. Даже мой собственный муж показался ангелом – он всего лишь ушел к другой, бросив нас в совместно нажитой жилплощади.

Стоит ли говорить, как прошел обед?

Нам принесли суп, и я сначала помогала есть Артему, потом съела свою остывшую порцию, постоянно глядя за тем, что едят дети. Ведь Аринке нельзя было много сладкого, а сыну не рекомендовались копчености. Когда принесли второе, дети уже ничего не хотели, кроме как баловаться. Я дергалась, отвлекалась и мечтала об одном – успеть уйти с обеда, пока кто-то из них не пролил что-нибудь на белоснежную скатерть. Не успела.