Охотники каменного века
(В дали времен. Т. VII ) - Андреев Леонид Николаевич - Страница 45

В лунатизме меня интересовало два вопроса: l) какое действие оказывает на лунатиков луна и 2) нельзя ли „воскресить“ угасшие в современном человеке первобытные инстинкты, проявляемые при лунатизме, и „активизировать“ их в бодрственном состоянии человека.

Профессор А. Сухов, на основании работ проф. Фаусека, Бехтерева и Лазарева, полагает, что разгадку здесь надо искать в воздействии движения луны на электрические явления в воздухе. По этому пути я и вел свои опыты. Я предложил т. Антипову подвергнуть его действию различных электрических токов, стараясь таким путем „возбудить“ угасшие инстинкты. Я не скрывал от Антипова, что при благоприятном исходе опыта он будет обладать остротой чувств и навыками первобытного человека, и Антипов согласился на опыт. Разумеется, на полную реставрацию этих первобытных инстинктов надеяться нельзя было, так как за сотни тысяч лет произошли большие изменения в организме человека, напр., барабанная перепонка уха современного человека, очевидно, не обладает уже той тонкостью звуковосприятия, тем физиологическим строением, каким обладала она у первобытного человека. Но все же Антипов мог получить невероятно обостренные чувства. Мой опыт удался: Антипов мог слышать, например, тиканье карманных часов, помещенных через комнату, узнавал запахи людей не хуже собак-ищеек и т. п. К сожалению, я не мог продолжать своих наблюдений, так как срок отпуска Антипова окончился, и он уехал в Москву. Я никак не ожидал, что пробужденные инстинкты заставят Антипова совершать такие безумные поступки, какие имели место в Зоопарке. Так или иначе, Антипов не безумец и не сумасшедший. Я готов принять ответственность за последствия совершенного мною опыта, но Антипова эта ответственность не должна коснуться. Полагаю, что огромное значение для науки проделанного мной опыта явится смягчающим обстоятельством при суждении о моих действиях. Врач Соболев».

V

ТОЛСТОВКА ИЛИ ЗВЕРИНАЯ ШКУРА?

В то время, как газеты, ученый мир и рядовые граждане волновались и спорили, обсуждая опыт доктора Соболева, Антипов бродил по лесам в окрестностях Москвы, прячась от людей. Он вел первобытный образ жизни, подстерегал и ловил руками птиц и рыб, спал на дереве. Однако, на его несчастье, он уже не был первобытным человеком, и толстовку от Москвошвея охотно предпочел бы звериной шкуре. Он был вполне современный человек, но с изощренными, как у первобытного человека, чувствами и инстинктами. Ему хотелось в кино, он тосковал, вспоминая своих товарищей. Притом и физически он не был закален, как первобытный человек. Он умел теперь лучше управлять своим телом, но все же его мускулы были не так развиты, как у первобытного человека. Вот почему он начал уставать во время погони. Он насиловал свое тело, свои мышцы. Нет, он не был первобытным человеком. С отвращением ел он сырую дичь, мечтая о моссельпромовской столовке. А ночами он дрожал от холода. Тоска одолевала его, когда, сидя на суку и слушая уже по-осеннему завывавший ветер, он думал о манящих огнях города, уличном движении и теплой комнате на пятом этаже своего дома.

И Антипов не выдержал.

Однажды ночью он отправился в путь. Руководствуясь инстинктом, он, как почтовый голубь, направлялся по прямой линии к дому отдыха. Утром он постучал в комнату врача.

Соболев очень удивился и обрадовался этому неожиданному появлению.

— Я не могу так, — без предисловия начал Антипов, обращаясь к умывавшемуся врачу. — Я теперь ни дикарь, ни совслужащий. На войне или в экспедиции мои новые свойства, может быть, и были бы полезны, но в городе с ними беда. Уличный шум прямо оглушал меня, — я теперь понимаю, почему дикари, услыхав в первый раз ружейные выстрелы, падают на землю. Это не от страха, а потому, что их уши слышат может быть в сто раз сильнее, чем наши. Я шатался, когда по Покровке с треском, шумом и звоном шел трамвай. На службе я с ума сходил от трескотни пишущих машинок и арифмометров. А придешь домой, — все слышно, что говорят и внизу, и с боков. Я весь дом слышал! Это прямо сводило меня с ума. Я живу на пятом, а в первом этаже под полом мышь скребет, и я слышу. Муха по стене ползет, и это слышу. Выйдешь вечером или ночью на двор, и слышишь, как ревут звери в Зоопарке, на другом конце Москвы. Этот звериный рев манил меня. И страшно, а тянет… Мне казалось, что, только убив зверей, я смогу спокойно спать и не слышать их рева. Этот рев всю ночь преследовал меня! И запахи… Я узнал запахи всех знакомых. Едешь на трамвае, потянешь носом: Петров ехал, на бульваре Григорьевым пахнет, там Булкина прошла… голова все время этим занята… Вот только плавать, пожалуй, я не отказался бы так, как теперь умею. Это пригодится. Не ровен час, упадешь в воду… Да и на спортивных состязаниях хорошо бы победить, чтобы товарищи не смеялись. А уши и нос уж пусть будут, как у всех. Не по городу такие уши…

Необычайная история Антипова приходит к концу. Доктор Соболев удовлетворил просьбу Антипова и вернул ему нормальные чувства, оставив только способность необычайно и ловко плавать. Антипов решил воспользоваться этой способностью и выступил на водных состязаниях. Он плыл, как дельфин, далеко оставив позади себя своих соперников. Но недалеко от финиша он вдруг ощутил необычайную слабость и начал тонуть. Его извлекли из воды. Врач, присутствовавший на состязаниях, нашел у него растяжение мышц и сухожилий.

— Придется вам расстаться с вашими «лунатическими» дарами и заняться нормальной тренировкой, — сказал врач. — Это путь более медленный, но верный!

Примечания

Орфография и пунктуация публикуемых в сборнике текстов приближены к современным нормам. Безоговорочно исправлены очевидные опечатки.

В оформлении обложки использована работа В. Васнецова.

Из письма к двоюродной сестре С. Д. Пановой и ее родным. Впервые в кн. Н. Н. Фатова Молодые годы Леонида Андреева: По неизданным письмам, воспоминаниям и документам (М., 1924).

Впервые в сб. Пощечина общественному вкусу: Стихи. Проза. Статьи (М., 1912). Исправлена ошибочная нумерация главок.

Как указывают комментаторы новейшего собрания сочинений В. Хлебникова Е. Арензон и Р. Дуганов, сюжетной основой И и Э послужил материал повести Г. Уэллса A Story of the Stone Age (Повесть каменного века,1897), которую Хлебников, очевидно, читал в переводе известного народовольца и ученого Н. Морозова (1909).

Впервые в предисл. И. Брюсовой к кн. В. Брюсова Неизданная проза: Юпитер поверженный и фрагменты других исторических рассказов (М.-Л., 1934). Издательство благодарит Е. Сошкина, указавшего нам на существование этой малоизвестной миниатюры.

Впервые в авторском сб. Золото в лазури (М., 1904).

Публикуется по сб. Охотничьи рассказы и стихотворения под ред. С. Алексеева (М.: Изд. журн. «Охотничий вестник», 1913). Сведениями об авторе мы не располагаем.

Впервые в отдельном изд. (М.-Л.: Детгиз, 1945).

Н. Н. Плавильщиков (1892–1962) — зоолог, энтомолог, доктор биологических наук, профессор, популяризатор науки. Выпускник Московского университета, с 1946 г. заведующий энтомологическим отделом, позднее заместитель директора Зоологического музея университета. Автор многочисленных научных работ и десятков научно-популярных книг и статей.

Первое изд. в 1903 г. Публикуется по 2-му изд.: М.: Кн-во К. И. Тихомирова, 1913.