По моей могиле кто-то ходил - Дар Фредерик - Страница 18

Этим вечером девушка чувствовала какое-то беспокойство. Повсюду в этом районе рыскали полицейские, и Марика не знала, чем объяснить эту суету.

Дождь то лил как из ведра, то утихал. Сильный порыв ветра заставил Марику спрятаться в хаотических руинах. Некоторые блоки, нагромождаясь друг на друга, образовывали искусственные гроты, служа убежищем для влюбленной парочки.

Присев на камень, Марика дожидалась Лютца, глядя, как дождевая вода смешивается с водой фарватера.

Покрывало света расстилалось по поверхности воды. Сначала девушка подумала, что это отражение. Но вдруг она вздрогнула, заметив, что в этом уголке порта абсолютно темно. Какое-то колдовство: свет, казалось, шел из глубины, а не падал в воду. Марика приблизилась к фарватеру с бьющимся сердцем, как будто ее ожидало приобщение к тайне. Она вскрикнула: двойной светящийся луч шел именно из глубины. Она нагнулась, но смогла разглядеть только этот сверхъестественный двойной пучок света. Марике стало страшно, и она убежала со всех ног.

– Вы ведь кажетесь самому себе интересной личностью? – спросил Гесслер.

Поскольку его мучитель не отвечал, он продолжал:

– Вы считаете, что вы фигура, а на самом деле вы маленький воришка, прочитавший Шекспира. У вас самомнение, как у настоящего вора, только удали настоящей нет. Я предпочитаю явных бандитов.

– Сядьте! – приказал Франк.

– Нет, спасибо.

Франк толкнул его. Гесслер сделал шаг назад, но наткнулся на скамейку и был вынужден присесть.

– Мы еще многое должны сказать друг другу! – проговорил беглец.

Гесслер поправил галстук, поддернул брюки и сказал:

– Все, что мы должны были сказать друг другу, мы сказали в вашей камере перед процессом.

– Я так не думаю. Маленький воришка, прочитавший Шекспира, сейчас расскажет, как все произошло между вами и ею.

Теперь Франк казался более собранным.

– Лиза приехала в Гамбург, как будто вошла в церковь, чтобы приблизиться к Богу. В церкви Бога не видно, но считается, что Он тут.

– Затем? – спросил Гесслер.

– Когда вы увидели ее, вам, как лицемерному святоше, пришла в голову одна идея: переспать с иностраночкой, пришедшей поплакаться в вашу жилетку. Лиза поняла, что это, возможно, поможет спасти меня, в этом мой шанс.

– И это вы называете "рассказать, как все произошло"? – улыбнулся адвокат. – Мне жалко вас. Правда, Лиза и я много говорили о любви. Да только это – совсем другое.

– Признайте все же, что она переспала с вами!

– Вы, действительно, так считаете?

– Да.

– Действительно?

– Да.

Гесслер расхохотался.

– Ну что же! Тем лучше! Пусть это станет – хотя бы в ваших мыслях – правдой!

Франк резко ударил его кулаком по скуле. По щеке Гесслера потекла кровь. Он слегка побледнел, но сдержался, даже не поднес руку к ране.

– Не время блеять о любви! – рявкнул Франк. – Пойдя на этот шаг, она всего лишь заплатила вам гонорар, сволочь вы этакая!

Он стукнул кулаком по столу.

– В течение целых пяти лет я считал дни, я, который ненавидит цифры. Я их считал просто так, без всякой цели, ведь я никогда не должен был выйти оттуда. Тысяча восемьсот двадцать два дня без нее, уважаемый мэтр. Поверьте мне, это – слишком много.

Взяв стул, Франк отправился на середину комнаты. Резким жестом он поставил его на пол, отсчитал от него три шага и обозначил границу телефонами. Затем отсчитал четыре шага в противоположном направлении и так же обозначил границу. Получилось замкнутое пространство, ограниченное стульями и бильярдами. Странное занятие. Закончив, Франк схватил Гесслера за руку и рывком втащил его в эту так называемую клетку.

– Вот моя камера, Гесслер! – заявил Франк. – Четыре шага на три, тысяча восемьсот двадцать два дня... И одна мысль, одна единственная, всего лишь одна: Лиза. В течение целых пяти лет! Мысль, которая не покидает тебя пять лет, вы понимаете, что это такое?

– Пытаюсь понять, – честно признал Гесслер. – Только не забудьте, что без Лизы эти дни могли бы еще больше затянуться.

Внезапно став очень жалким, Франк рухнул на скамейку.

– А, может быть, это меня бы больше устроило, – признал он. – Свобода, купленная такой ценой, мне не по карману. Вы часто виделись?

Адвокат не ответил.

– Об этом она сама мне говорила, – уточнил беглец.

– Каждый день, – ответил Гесслер.

Франк, как от удара, сложился вдвое и недоверчиво переспросил:

– Каждый день?

Гесслер понял, что его ответ не совпал с Лизиным, и пожалел, что так разговорился.

– Где вы встречались?

– У нее, – ответил адвокат.

Франк согнулся еще больше, вся его поза выражала жалость.

– То есть как у нее?

Вдруг Гесслер ощутил себя очень сильным: теперь ситуацией владел он.

– У нее была комната с окном, выходящим в парк, где растут крохотные деревья. Крохотные – потому что бомбардировки практически стерли Гамбург с лица земли!

– В какое время вы с ней встречались?

– Определенного времени не было... Как только я мог.

Он сделал шаг, чтобы выбраться из загородки, но Франк оттолкнул его кулаком назад.

– Нет, оставайтесь там!

– Что еще за глупые фантазии? – удивился адвокат.

– Делайте, что я вам говорю.

Из-за полуоткрытой двери показалось встревоженное лицо Фредди.

– Прощеньица просим, – решился он, – скоро закончится ваша встреча на высшем уровне?

– Катись! – приказал Франк.

Увидев загородку, Фредди не поторопился исполнять приказ, а, наоборот, приблизился на несколько шагов.

– Что это еще такое?

– Карцер, – объяснил Франк. – Камера! Дыра! Ты знаешь, что такое дыра, Фредди?

Фредди подумал, что его друг потерял рассудок, и пожалел, что ввязался в эту опасную авантюру.

– Знаю, – с гордостью ответил Фредди.

Франк подошел к нему и тихо спросил:

– У тебя пушка есть?

– Конечно!

– Дай сюда!

После секундного колебания Фредди протянул свой револьвер Франку. Он постарался сделать это незаметно, но Гесслер успел заметить их маневры и в сердцах отвернулся.

– Он заряжен, – предупредил Фредди.

– Надеюсь, что так; теперь оставь нас!

– Позволю себе заметить, что весь район кишит легавыми, они могут здесь нарисоваться быстрее, чем придет наша посудина!

Произнеся эту тираду, Фредди, ворча, удалился. Франк сунул револьвер за пояс и повернулся к Гесслеру.

– Она вас ждала?

– Простите, не понял? – вздрогнул адвокат.

– Раз вы бывали у нее в любое время, значит, она все время ждала вас. Что и требовалось доказать.

– Иногда я оказывался перед запертой дверью; тогда, например, когда она бродила вокруг тюрьмы.

– А когда она была у себя? – продолжал настаивать Франк, придавая себе равнодушный вид.

У двери послышался какой-то шум. Паоло старался задержать пытавшуюся войти в комнату Лизу. Одним рывком ей удалось вырваться, и, подойдя к обоим мужчинам, она сказала:

– Когда он был у меня!

Затем она повернулась и громко позвала:

– Паоло, Фредди! Раз уж ты затеял судебный процесс, Франк, тебе понадобятся присяжные, не правда ли?

Паоло согнул в локте левую руку, чтобы посмотреть на часы.

– Уже четверть восьмого, а улица кишит легавыми!

Запыхавшийся оттого, что бежал сломя голову по крутой лестнице, появился Фредди.

– Что еще здесь происходит? – заворчал он.

– Я хочу, чтобы ты и Паоло внимательно выслушали то, что я сейчас скажу! – спокойно ответила Лиза.

– Скажите, – жалобно завел Паоло, – а не могли бы вы попозже начать полоскать ваше грязное белье? Ведь у вас столько времени впереди!

– Но тогда рядом с нами не будет мэтра Гесслера, – вмешался Франк. – Давай, Лиза, мы слушаем тебя.

Лиза оглядела хилую загородку и вошла за нее, несмотря на то, что Франк инстинктивно попытался помешать ей.

– Когда он приходил ко мне, – начала она, – обычно это выглядело следующим образом.