По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина - Страница 66

- Ты закончил свой монолог? У меня еще есть время вернуть все на свои места, - в шутку пригрозил Эвель, отреагировав на неприкрытую иронию друга.

- Не лишай себя возможности проверить свой запал воина.

- И зачем только Роланду понадобилось идти туда, когда мы должны атаковать крепость.

- Мы отправили несколько фарлалов на переговоры, и до их возвращения Ролл хочет пройти сквозь пещеры. И, кстати, птичка пойдет с вами.

- Он собирается скормить шалфейю аборигенам?

Хоут ухмыльнулся.

- Трудно поверить, что после такого обращения в своем же доме эта птичка сохранила рассудок.

Хоут сделал паузу, будто размышляя над чем-то.

- Теперь, правда, я сомневаюсь, переживет ли она чрезмерное внимание нашего строна, - почти про себя добавил он.

- Интересно, а что тебе именно известно о том, как с ней раньше обходились? - Эвель недоверчиво очертил силуэт Хоута в темноте.

- Побереги подозрения для кого-нибудь еще, друг мой, - добродушно посоветовал Хоут.

- Мне просто любопытно, отчего столько тайн вокруг одной шалфейи. Наш строн всю свою жизнь посвятил их истреблению, что-то поменялось?

- Если он еще не распотрошил пленницу - это не значит, что его взгляды относительно ее расы претерпели изменения.

- Странно все это. Он раньше никогда не предупреждал о нападении, посылая на переговоры.

- Но никогда и не нападал, трусливо забрасывая взрывчатыми порошками, как кушины.

- А зря. Если мы хотим победить в войне, то благородству не должно быть места, как и правилам.

- Это твоя главная стратегия, юный тактик? - Хоут хохотнул. Кажется, одна из косичек на бороде раскрутилась, и три волнистые змейки защекотали губы. Он скрутил их вместе и вправил в другие жгутики.

- Не забывай, что не каждый фарлал так легко отрекается от Добродетелей. Ты тоже наверняка изобразил на своей Плите, что-то насчет честности и чести воина?

Эвель вскинул плечи и сложил руки на груди в ожидании продолжения. Но Хоут не собирался больше терять время на философские разговоры, зная, что Эвель способен часами говорить обо всем и ни о чем в принципе. Пожалуй, он оставит привилегию длинных дебатов своему строну, когда того не сильно палит нетерпение.

- Как ты думаешь, мы возьмем крепость?

Настала очередь Хоута удивляться.

- С чего ты вдруг засомневался?

-Эта последняя, там вся их элита. Думаешь, они сдадут их так же просто, как Ботл и Улей?

- Улей не сдавался, он был подарен нам, ты, безмозглый стратег! Кто-то отчаянно желал, чтобы мы вошли туда.

- Как, интересно, имеются еще какие-нибудь подробности? - сощурился Эвель, теперь его веселое настроение скрыла темнота; он выпрямился, сбросил руки с груди. Хоут не сразу сориентировался и несколько опешил.

- Я высказал очевидные предположения, - осторожно потрогал словами неустойчивую почву воин. - Я вовсе не хотел задеть тебя и поверь, я преклоняюсь перед твоим блестящим умом и... - Хоут помог себе жестом подобрать подходящие выражения, отчего-то не желавшие срываться с языка комплиментами, - эээ...смекалкой, что ли.

Хоут впервые забыл о преимуществах своего роста перед Малышом, оружник Роланда покосился на него, как злобный карлик. Перед тем, как развернуться на каблуках, Эвель недобро блеснул глазами и оставил его одного осмысливать недоразумение. Что, собственно, он такого сказал? Короткая беседа. Прямо в яблочко, но Хоут не ставил никакой цели. Он потряс головой. Придется согласиться с Колтом - лагерь шагает по той же дороге, что и Кронул. Рассудительность обрубила концы. Это все затхлый воздух верхних Земель, ядовитые пары, не мудрено, что все обитатели поверхности агрессивны.

Где-то далеко от поляны гром известил Хоута о приближении стихии. Так и не разворошив Ролла на разговор, он вернулся к себе в шатер. Лисица металась под меховыми накидками, на щеках нездоровый румянец подтвердил худшие предположения Хоута, жар не спал. Он покрутил перстни на пальцах, сосредоточенно разглядывая Лисицу. Она не может умереть здесь, находясь под его опекой. Этому не бывать. Но если он не предпримет что-нибудь - к утру от нее останется то же, что и от воина на праздничном ритуале.

Будто услышав его размышления Лисица вскинула руку.

- Дайте воды, пожалуйста, - сипло попросила она.

Хоут не расслышал несуразного выговора шалфейи. Он не думая прислонил к ее губам мех, осторожно поддержав спину. Она глотала быстро, отстраняясь, чтобы вдохнуть и, закрывая, глаза опять льнула к питью.

- Это не вода, - оторвавшись от меха, закряхтела она. Лисица воспользовалась поддержкой Хоута и откинулась на его руку, запрокинув голову назад, не в состоянии держать шею прямо.

- Спасибо.

Хоут переложил ее со своей руки.

- Я все слышала, - прошептала Лисица.

- Помолчи, у тебя лихорадка, оставь немного силы на борьбу с ней.

- Не хочу больше бороться, нет сил, - она застонала и потянулась к плечу, чтобы как-то облегчить нестерпимую резь.

- Я бы не стал этого делать, - остановил ее Хоут. - Терпи. Знаю, непросто. Он намочил кусок материи и аккуратно протер ее лицо, вызволив щеки из-под тяжести грязи и засохшей крови.

- Так намного лучше.

- Я так много думала о нем, в нем огонь, он оставил столько ожогов во мне, - стараясь разделить слова на простые звуки, начала Лисица. - Сссс, как же больно! А у нас с тобой волосы одного оттенка.

Подбородок задрожал, она мотнула головой в сторону, выдохнув боль наружу.

- Только борода... выгорела.

Хоут наложил тряпицу на ее лоб, не отводя взгляда от блестящих глаз шалфейи. Он увидел в них своего брата; ее разочарования и надежды, обиду и прощение. Она простит его. Как бы ни сложилась их судьба, им суждено пройти это испытание вместе. Дар и гнев Богов, Стихий, природы, чего угодно - они соединены предсказанием. Самым сильным скрепом.

- Когда твой предводитель вытащил меня на поверхность и скинул на песок, я видела свою тень, а его ...Лантана, как же горит!!

- Продолжай, не думай о боли.

- Почему он так поступил со мной? Я не хотела, я бежала от себя, я была в безопасности и боялась этого.

Хоут залил в нее еще немного напитка, слушая навеянную лелем и болью бессвязную отповедь. Ее мысли мешались, буквы проскальзывали между слов, складываясь в абсурдные, лишенные смысла каракули предложений.

- Но я не могу ненавидеть его! Почему?

Лисица вцепилась в тунику Хоута, когда тот склонился, чтобы сменить тряпицу. - Тебе лучше не шевелиться, - с непроницаемым выражением он разжал ее пальцы и заткнул ее руку под шкуры.

- Он не собирался продавать меня, он не хотел смотреть на меня, но наблюдал. Его братья, их тени - живые, как и моя. Но он другой.

Хоут продолжал слушать ее пробудившиеся из-за жара беспорядочные откровения. Они прокричала что-то на своем языке, подавляя слезы.

- Закрой глаза и постарайся уснуть.

Хоут обернул охлаждающую повязку вокруг щиколоток, там, где веревки отметили своё пребывание бордовыми подтеками. Он как мог облегчил ее страдания, но самое главное сидело глубоко внутри ее, и только она властна справиться с ним.

- Он прокрался в сердце...он - бесцеремонное животное, - вымученно стенала принцесса.

Сидя с ней, Хоут почувствовал сильное внутреннее сопротивление, исходившее от шалфейи. Если его выразить в бою, то разряд сразит самого искусного воина не хуже порошков кушинов.

- У меня голова кружится.

- Выпей еще немного, и это пройдет.

- Не прикасайтесь ко мне, - вдруг вскрикнула Лисица.

Реакция принцессы его остановила. Он отпустил ее голову и вопросительно застыл, что-то разглядывая в другом конце шатра.

- Он вернется, чтобы прикончить меня? - прошелестела губами шалфейя.

Косички привычно затряслись на бороде фарлала. Он и сам задавал себе этот вопрос. Но все же клялся себе сохранить ей жизнь, пока брат не проспится. Предсказаниями нельзя бросаться, и каким бы бунтарем Ролл ни был при отце, он никогда не шел против древнего обычая и прислушивался к наставлениям провидца.