Ведьма по распределению - Малиновская Елена Михайловна - Страница 57

Хотела бы я посмотреть на дракона в депрессии. При всем своем богатом воображении не могу представить исполинскую рептилию, хлюпающую носом и рыдающую из-за любой мелочи.

А впрочем, нет, не хочу. Грусть и тоска по-разному проявляются. Вдруг драконы в периоды черной хандры предпочитают сеять вокруг огонь и разрушение? По принципу, если плохо мне — пусть страдают и остальные.

— Это ты его заколдовал? — спросила я у Эвотта.

— Ага! — В голосе дракона слышалось нескрываемое торжество. — Я. Говоря откровенно, сначала я не пришел в восторг от плана Дэниеля. Но он сумел меня убедить. И я подумал — а почему бы и нет, собственно? Надо же поквитаться за ту старую историю. И пока Дэниель заговаривал ему зубы, я оплетал его чарами. Медленно, незаметно и терпеливо. — Кашлянул и добавил с явственной надеждой: — Кстати, раз уж о зубах заговорили. Слушай, Дэниель, а давай ему парочку выбьем? Мне на память, так сказать. Повешу их на шнурок и буду любоваться долгими одинокими вечерами. Долг платежом красен.

— Нет. — Дэниель покачал головой. — Эвотт, даже не думай об этом! Поверь, мой отец и без того придет в ярость, когда очнется и поймет, как ловко его провели.

— Ух, обязательно буду присутствовать при этом. — Эвотт захихикал. — Аж чешуя чешется — так хочется увидеть его реакцию после того, как заклинание пропадет. А зубы… Ладно, обойдусь и без них. Все-таки стоит отдать должное Артену — мои клыки он добыл в пылу боя, а не когда я был уже без сознания.

— А ты не боишься? — поинтересовалась я. — По-моему, лучше в этот момент быть подальше от Артена.

— Оливия, я дракон, — важно заявил Эвотт. — Существо, особо охраняемое государством. Артен не посмеет причинить мне вред.

— Но ведь когда-то он выбил тебе клыки, — напомнила я скептически.

— Тогда законы были не настолько суровы, — буркнул Эвотт. — И, кстати, Артен забыл рассказать, что ему пришлось выплатить немалый штраф. А заодно он полностью меня вылечил, дабы не быть обвиненным в браконьерстве.

На языке у меня вертелось возражение, что законы законами, но лучше не испытывать судьбу. Не самая здравая идея — язвить над взбешенным магом, которого обвел вокруг пальца собственный сын.

Но я ничего не стала говорить Эвотту. Как-то глупо давать советы взрослому и умудренному жизнью дракону. Чай, сам как-нибудь разберется, что ему делать, а что нет. Куда больше меня занимал вопрос, какова конечная цель плана Дэниеля. Ну вывел он на время своего отца из игры. А что дальше-то? Говоря откровенно, Артен предлагал вполне разумное решение проблемы. В результате Дэниель сохранил бы свою репутацию.

— Зачем ты это сделал? — спросила я у Дэниеля и вновь посмотрела на Артена, который напоминал сейчас искусно сделанную статую.

— Потому что отца невозможно переубедить. — Дэниель пожал плечами. — Упрямство — это, пожалуй, наша основная фамильная черта. Он до последнего бы настаивал на своем. И обязательно применил бы магию, убедившись, что я против.

— Не понимаю. — Я растерянно всплеснула руками. — Что ты намереваешься делать? Совсем скоро приедет мой отец. Какую ложь ты придумал в свое оправдание?

— Никакой больше лжи, Оливия. — Дэниель покачал головой. — Я расскажу твоему отцу всю правду. И попрошу твоей руки.

Я быстро-быстро захлопала ресницами.

Неужели Дэниель действительно сошел с ума? Мне даже страшно представить, как отреагирует мой отец на подобное признание. Мол, простите, господин Лукас Ройс, но я отчаянно пытался соблазнить вашу дочь. Шантажировал ее и запугивал, уговаривая стать моей любовницей. А поскольку она не согласилась — так и быть, готов жениться.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — опасливо поинтересовалась я. — Дэниель, смею напомнить, что мой отец приедет с человеком, которого он прочит мне в мужья.

— Я помню, — серьезно заверил меня Дэниель. — Поверь, такую деталь я точно не забуду.

— И? — вопросительно протянула я. — Как ты себе все это представляешь?

— Оливия, не беспокойся, все будет хорошо. — Дэниель негромко рассмеялся, словно позабавленный моим озадаченным видом. — Я все беру на себя.

Ишь какой самоуверенный! По всей видимости, он абсолютно уверен в успехе своей затеи. Тогда будет нелишним напомнить ему еще об одной немаловажной детали, о которой он почему-то упорно предпочитает не вспоминать.

— А тебе не кажется, что сначала ты должен спросить мое мнение на этот счет? — задала я прямой вопрос. — С чего ты решил, что я хочу за тебя замуж?

— Ну вообще-то я видел твоего так называемого жениха, — сказал Дэниель и так самодовольно ухмыльнулся, что меня посетило привычное желание треснуть его чем-нибудь тяжелым по голове. — Лукас притащил его ко мне в дом, когда просил связаться с тобой. И, честное слово, Оливия, я лучше.

— По каким параметрам ты это определил? — въедливо поинтересовалась я.

— Да по всем! — хвастливо воскликнул Дэниель. Принялся перечислять, загибая пальцы: — Я умнее его. Богаче. Известнее. Красивее, наконец-таки.

— Ну, красота — понятие относительное, — пробормотала я. — Да и откуда тебе знать, что ты умнее его? Глупостей за последнее время ты наделал немало.

— Уж поверь мне. — Дэниель высокомерно фыркнул. — Этот Элден за все время разговора не вымолвил ни слова. Лишь стоял и глупо улыбался. Говоря откровенно, я вообще подумал, что он какой-то дурачок.

Я недоверчиво покачала головой. Ну нет, в Дэниеле явно говорит ревность и неприязнь к сопернику. Я не сомневалась, что отец подыскал мне достойную пару. Он желает мне счастья и не будет выдавать замуж единственную и любимую дочь за какого-нибудь страшилу.

— Вообще-то ты не ответил на мой вопрос, — с нажимом проговорила я. — Я тебя не о внешности моего жениха спрашивала. С чего ты решил, что я хочу за тебя замуж? После всех тех неприятностей, которые я по твоей милости перенесла! Да может быть, я тебя вообще видеть не желаю!

Ага, а вот теперь Дэниель заволновался. Его глаза потемнели от тревоги, так раздражающая меня улыбка сползла с губ. И он с таким удивлением воззрился на меня, как будто я вдруг заговорила на каком-то неведомом языке.

Ну надо же! Воистину его самоуверенность не знает границ! Эта мысль и в самом деле ни разу не приходила ему в голову.

Никто из нас не торопился первым прервать паузу. Она все длилась и длилась, пока из темноты не послышался смущенный кашель Эвотта, который, как оказалось, все это время был рядышком, скрываясь под плотным одеялом тьмы.

— Ладно, я это… — пробурчал дракон. — Спать пойду, что ли. Вы тут сами разбирайтесь в своих любовных делах.

После чего раздался быстро удаляющийся топот.

Когда все затихло, Дэниель шагнул ко мне. Я хотела было отпрянуть, но в последний момент остановилась. С вызовом вздернула подбородок, глядя ему в глаза.

— Неужели я настолько противен тебе, Оливия? — грустно прошептал Дэниель. Поднял руку и легонько, чуть касаясь пальцами, провел по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы.

— Да при чем тут это? — Я поморщилась, и Дэниель тут же убрал руку. — Дэниель, ты сделал все мыслимое и немыслимое, лишь бы я возненавидела тебя. Тебе не кажется, что надо хотя бы извиниться за свое поведение?

— Но я же извинился! — воскликнул он.

— Правда? — Я высоко подняла брови. — А почему я этого не помню?

— Я сказал, что ошибся, — произнес Дэниель. — Поверь, я крайне редко признаю свои промахи.

— По-моему, твои слова относились к Бретани, — скептически сказала я.

— Они относились ко всей этой истории, — возразил Дэниель.

Я еще выше подняла брови. И он считает, что этого достаточно? Мол, я ошибся, Оливия. Не стоило ссылать тебя в глухомань и шантажировать. Какое-то очень неубедительное извинение. Мягко говоря.

— Хорошо, ты права. — Дэниель тяжело вздохнул. Набрал полную грудь воздуха и выпалил: — Прости меня, Оливия. Я был не прав. Я был очень, очень не прав. Я поступил как последний подлец и негодяй. И целиком и полностью раскаиваюсь в своем недостойном поведении.