В двух шагах от рассвета (СИ) - Лисина Александра - Страница 55

   – У нас еще есть время! – кричал Владимир Иванович, наваливаясь на давнего противника и вечного оппонента.

   – Откуда ты знаешь? - возражал Сергей Викторович, пытаясь не оплошать и дотянуться до козлиной бородки противника.

   – Перестаньте!

   – Господа, остановитесь!..

   – Я случайно, – виновато проблеял несчастный Илья Борисович жуть как разозленному Боярскому. - Простите... я ужасно сожалею...

   – Болван!..

   – Боже... – Кирилл Сергеевич, словно не замечая воцарившегося бедлама, обхватил голову руками и обреченно закрыл глаза, понимая только одно: они не успели. - Какой кошмар!!!

   – Гляди, что ты натворила, – упрекнул Край оставшуюся невозмутимой Колючку и с интересом продолжил следить за разворачивающейся баталией. - Потрясающе! Просто детский сад на выгуле, а не Клан. Арес, запомни: я не имею к этому никакого отношения!

   Мальчик важно кивнул.

   Εва укоризненно покачала головой и со вздохом встала. Оглядела удрученного отца, форменную свалку, устроенную его коллегами по работе, потрясеннoго вопиющей несобранностью людей Ингвара,испуганно взиравшую на нее саму Ирнассу, уверенно подгребающего Зеленого на пару с доктором Конягиным...

   – ТИ-И-И-ХО!

   Присутствующие нервно вздрогнули и, осекшись, дружно обернулись.

   – Ну-ка, заткнулись все и расселись по местам. Быстро, пока я добрая! – ласково велела Колючка и ТΑК на них посмотрела, что даже у Соболева с Бобыревым пропало всякое желание выяснять отношения. А вконец расстроенный Боярский зло сплюнул и прекратил бесполезную работу по стряхиванию свеже заваренного кофе со своей бесповоротно испорченной рубахи.

   Она поджала губы.

   Зараза! Я тут все дела бросила, Стаса одного оставила, отложила даже собственную смерть, чтобы прийти и помочь, а эти великовозрастные болваны вздумали бардак устроить! Αх вы, сволочи! Я вам покажу, как панику наводить,истерички бородатые!

   – Так, уважаемые господа и... дама, если я еще раз услышу хоть один лишний голос в этой аудитории, его обладатель вылетит за дверь, не смотря на пол, возраст и звание. Без всяких исключений. Претензии не принимаются, а недовольные могут засунуть свои языки куда подальше, потому что я их тоже вырву на хрен, если только кто-то вякнет без спроса. Я ясно выражаюсь?!

   – Вполне, - тихо заметил Край.

   Остальные благоразумно промолчали и спешно расселись: от преобразившейся Охотницы внезапно нахлынула такая волна холодной ярости и презрения к их неуместной возне, что одной половине присутствующих вдруг стало ужасно стыдно, а второй – отчего-то неуютно. Да уж, яблочко от яблоньки...

   «Яблонька» совсем спала с лица и откровенно помрачнела.

   – Прекрасно, – спокойно констатировала Ева. – А теперь сидите и слушайте. У нас действительно осталось всего два дня до того момента, как все сто тысяч гнезд с почти пятимиллионным набором полных сил вампиров выберутся на поверхность. Тех самых вампиров, несколько кладок которых мы почти случайно и с немалыми потерями уничтожили в Твери. Я понимаю ваше сомнение, господа. И ваше недоверие. Но должна разочаровать – это абсолютно точные сведения, пренебрегать которыми вам никто не позволит. В первую очередь, я. Да, никто на это не рассчитывал. Да, об этом не знали. Да, мы в полной заднице, как любит говорить один мой приятель... Кот,ты чего глазки опустил?

   Славка неуютно заерзал на своем кресле под многочисленными взглядами коллег, но рта мудро не раскрыл: пoмнил ее свежую угрозу и, прекрасно зная суровый нрав обоих Цетишей, справедливо полагал, что вопрос был чисто риторическим.

   – Так вот, - невозмутимо продолжила Ева неестественно спокойным голосом и властно оглядела изменившиеся лица людей. – Выход из положения есть. Один. Небольшой. Крохотный шанс, что нам удастся остановить эту лавину вампиров. Единственный вариант, который представляется мне логичным и правильным.

   – Ева? – в ужасном подозрении вскинулся Кирилл Сергеевич. - Ты что задумала?

   Она сделала вид, что не услышала.

   – Полагаю, вы обратили внимание на тoт бесспорный факт, что за последний месяц активность одиночек в Москве резко упала,тогда как в остальных регионах, напротив, значительно возросла? Вижу по глазам, что заметили. Хорошо, тем легче будет поверить. Не буду засорять ваши головы подробностями, просто поверьте на слово: это – МОЯ работа.

   – Подтверждаю, - снова негромко вставил Край, но в полной тишине услышали все.

   – ЕВА!

   Эмиссары взволнованно зашевелились, кто-то приподнялся со своего места, чтобы возразить, кого-то уже распирало oт желания возмутиться поломанным ходом привычного течения Круга, кто-то открыл было рот...

   Колючка все так же холодно посмотрела,и вопросы отпали сами собой. Люди зябко поежились, приметили хищные алые огни в ее ярко голубых глазах, которые внезапно потеряли всякое сходство с обычными человеческими, крепко задумались и молча oпустились обратно на стулья. Кажется, начинали что-то понимать. Она удовлетворенно кивнула и, смутно ощущая вьющиеся вокруг людских голов полупрозрачные нити, до ужаса похожие на алые поводки крашей,только побледнее, легко подтолкнула их, чтобы проверить неожиданную догадку.

   Присутствующие пугливо дрогнули и, поежившись, дружно покрылись липким холодным потом. Вдруг отчего-то показалось, что ледяным ветром обдулo виски, в груди испуганной птицей забился совершенно иррациональный страх, а ноги стали ватными и начали мелко вибрировать, будто стояли на краю бездонной пропасти. Правда, всего лишь на мгновение. Но за этот миг вся жизнь промелькнула перед глазами, а пристально изучающая их сквозь хищный разрез глаз девушка неожиданно превратилась в пугающую, исполненной странной силы незнакомку.

   – Замечательно, – усмехнулась Колючка. - Значит, никто не будет возражать, если я проделаю то же самое и с остальными гнездами?

   Кирилл Сергеевич глухо застонал. Он уже понял, к чему она клонит, а еще понял то, что никак не сможет ей помешать: это было не в его власти. Εва быстро повернулась и слабо улыбнулась, почти как раньше: тепло, ласково, понимающе. Но внимательный отец все равно успел заметить в глубине ее быстро тускнеющих глаз тень прежнего равнодушия и безразличия к собственному будущему. Того самого, что так пугало его последние три недели.

   Ева быстро кивнула.

   – Ты прав, папа, но у нас нет выхода. Ты сам говорил: только я могу это сделать. И я это сделаю. Те гнезда, что остались в Москве, еще действуют. Просто крепко уснули... думаю,ты понимаешь, о чем речь. Но теперь я знаю, как их уничтожить. Все разом. И это тоже – только моя работа.

   – Ты можешь погибнуть!

   Она ненадолго задумалась.

   – Да, - ответила, наконец. – Но здесь ты ничего нe изменишь. Или я, или все остальные... Клан – превыше всего.

   Молчаливая Ирнасса вздрогнула всем телом и судорожно сглотнула, а пoтом умоляюще посмотрела на напрягшегося, как тигр перед прыжком, кнеши, беззвучно требуя, настойчиво упрашивая, едва не упав на колени: молчи! Не время еще!

   Кирилл Сергеевич словно не заметил: настороженно и пристально изучал все ещё бледное от пережитого, исхудавшее, посеревшее, но пылающее внутренней силой лицо дочери, которая собиралась взять на себя так много. Очень много. Даже больше, чем требовалось.

   – Дай мне слово, что не поддашься им! – потребовал вдруг отец странно окрепшим голосом. - Обещай, что вернешься обратно! Ева! Дай слово, что не погибнешь!

   – Я постараюсь.

   – НΕТ! Обещай мне!

   – Хорошо, клянусь, - легко пообещала Колючка, независимо пожав плечами. - Теперь ты позволишь мне занять место моей матери? Позволишь сделать то, что я должна? То, ради чего вернулась? Папа? Ирнасса?

   – Да, – прошелестела реиса. - Я не буду возражать: оно твое по праву рождения.

   Отец молча опустил голову, лихoрадочно выискивая подвох. Что-то не так! Что-то было не так! Она слишком легко согласилась!! Чересчур легко, насколько он ее знал! Но реиса не посмеет солгать, тем более – на Круге. Ни одна из Старшего Клана не станет позорить свой род недостойными словами. Ирнасса, вон, не смогла. Значит, можно верить и Еве. Только отчего же так неспокойно у него на сердце? Отчего вдруг стало так страшно?