Красная сирена - Дантек Морис - Страница 33

Инспекторша доехала до Тавиры, не останавли­ваясь, стремительно пересекла город Километра через три-четыре она свернула направо, на малень­кую раздолбанную дорогу, которая вела к пляжу. Кеслер слегка притормозил и принялся наблюдать. Главное, чтобы его не заметили. «Опель» тронулся, он дал ему скрыться за поворотом и только после этого тронулся в погоню.

За вторым поворотом он увидел пляжи, кораб­ли на рейде и яхты, стоящие на приколе вдоль на­бережной. Над морем нависало высокое плоское бело-желтое здание. Маленький черный «опель» приткнулся на стоянке перед входом.

Кеслер затормозил, чтобы наблюдать за проис­ходящим издалека. Женщина хлопнула дверью ма­шины, поднялась по ступенькам и исчезла внутри дома. Ему удалось прочитать надпись, сделанную крупными буквами на складе позади дома. «Де Суза и Корлао Материаль нотика». Под действием време­ни и морского ветра она почти стерлась. Вдруг какое-то смутное воспоминание пришло ему на ум. Он уже слышал это название, но не мог вспомнить, где, когда и кто его упоминал, но оно всплыло из глубин памя­ти: через эту компанию Ева Кристенсен продала ях­ты Тревиса богатым туристам перед их отъездом из Португалии… Да, именно так. Однажды в разговоре Дитер Борвальт называл «компанию морского обо­рудования, которая распродала яхты Тревиса». Тог­да же упоминалась и Тавира.

Эта инспекторша – не такая уж бестолочь. Ес­ли Тревис в этих краях, именно здесь ей помогут найти его след.

Поскольку дорога заканчивалась метров через пятьдесят за зданием, Кеслер решил развернуться и подождать на главном шоссе.

Анита представилась инспектором амстердамской полиции и попросила вызвать начальника отдела, отвечавшего за набор экипажей, не называя причи­ну своего визита. Секретарь связалась с начальством, и по тому, как девушка понизила голос, Анита сообразила – оправдывается, что не узнала цель ее прихода.

Секретарша проводила ее до комнаты, нахо­дившейся в глубине основного крыла здания. При ее появлении хозяин кабинета встал, предложил ей стул и опустился в свое кресло. Она сразу по­чувствовала, что он нервничает.

Бросив на нее короткий взгляд, мужчина сразу перешел к делу:

– Вы говорите по-португальски или предпочи­таете вести беседу по-английски?

Анита расслабилась: человек был явно распо­ложен к сотрудничеству. Около сорока или чуть больше, смуглое открытое лицо, пожалуй, слегка бледное из-за постоянного сидения в закрытом ка­бинете. Руки крепкие, мускулистые, огрубевшие – судя по всему, бывший моряк.

– Благодарю вас за это предложение, мой пор­тугальский далек от совершенства, но надеюсь, я справлюсь, господин?..

– Пинту. Жоакин Пинту. Чем могу вам помочь, мадам?..

– Инспектор Ван Дайк из криминальной поли­ции Амстердама.

– Чем могу быть полезен, инспектор Ван Дайк? Он пытался поудобнее устроиться в кресле, но все никак не мог найти нужного положения.

– Я ищу одного человека, тоже иностранца. Возможно, несколько лет назад ваша компания имела с ним дело…

– Иностранец?

– Да, англичанин.

Уголки его губ слегка дернулись.

– Его зовут Стивен Тревис.

При этих словах он занервничал еще сильнее, тяжело вздохнул, посмотрел на Аниту, потом пере­вел взгляд на океан. Она терпеливо ждала ответа.

Пинту еще раз вздохнул, словно на его плечах лежал тяжелый груз, и произнес:

– Что он опять натворил, этот Тревис?

Он смотрел на Аниту пристально, но без враж­дебности, сразу выложив все карты на стол.

– Вы его знаете? Вздох. И ответ:

– Ну конечно, я его знаю.

– Служащий или друг?

– И то, и другое.

Он едва заметно улыбнулся.

– Я вас слушаю, продолжайте.

– Что вы хотите узнать?

– Где он живет? Вы знаете его адрес? Еще один тяжкий вздох.

– Не хотите сказать, в чем дело? На этот раз вздохнула Анита:

– Ничего противозаконного. Мы просто хотим с ним поговорить – как со свидетелем – об одном де­ле, расспросить о некоторых событиях и людях, из Голландии.

Пинту смотрел ей прямо в глаза:

– Я не знаю, где он сейчас живет. Он исчез из поля зрения месяцев шесть назад. Я слышал, что он продал свою халупу в Албуфейре, а звонил он мне всего раз, сообщил, что с ним все в порядке. В этом весь Тревис.

– Вы сказали, в Албуфейре?

– Ну да… Он там обосновался после развода. Не сразу, конечно… Плавал недолго, потом снимал разные дома, прежде чем купил домишко в Албу­фейре. Но теперь я действительно не знаю, где он.

Анита чувствовала, что собеседник выдал ей не всю информацию, но надавить на него не могла и поэтому продолжила как ни в чем не бывало:

– Вы знаете, почему он так внезапно переехал? Молчание.

– Нет… Знаете, Тревис всегда был таким. Он был способен внезапно сорваться и уехать на Ко­моры… Может, он сейчас на Борнео или в Брази­лии… Или даже на Марсе.

– Ну да… – пробормотала Анита себе под нос.

– А если бы вы захотели с ним связаться? Пинту с трудом подавил горький смешок.

– С Тревисом? Господи, да тут и думать не о чем, – это дохлый номер! Остается только ждать, когда он сам постучит в мою дверь и скажет «При­вет!», как если бы мы расстались накануне… Так я всегда и поступал, и это срабатывало…

Анита позволила себе улыбнуться.

– Тревис непредсказуем. Да он и сам не знает, что будет делать на следующий день. Ничем не мо­гу помочь, сожалею…

– Ничего страшного… Вы были на редкость внимательны, я вам очень благодарна… Господин Пинту, вы говорили, что Тревис был одновременно и вашим сотрудником, и другом… Объясните, что вы имели в виду?

– Объяснить что?

– Ну… Как вы познакомились, чем он в то время занимался… Любые детали, мелочи… Вижу, вы не очень расположены…

– Да нет, не в том дело… просто это довольно длинная и непростая история, не знаю, с чего начать.

– Начните с самого начала – этот метод отлич­но работает.

Они рассмеялись почти одновременно, и обста­новка разрядилась.

– Да, вы правы. Ладно. Я сам из Бразилии, ро­дился в Рио, мать – португалка, отец – бразилец. Я встретился с Тревисом здесь, в Алгарве, пятнад­цать лет назад, мы одновременно сюда приехали. В семьдесят восьмом, в сентябре семьдесят восьмо­го… Я тогда работал капитаном и привез канадцев в Фару. Тревис приехал из Барселоны. Два-три ме­сяца мы снимали вместе хибару, пока подыскивали постоянное жилье. Он был блестящим моряком британского флота и одним из лучших шкиперов, каких я знал в жизни.

Анита тут же поймала его на слове:

– Был?

Глухое молчание, снова тяжелый вздох и тут же, следом, загадочная ностальгическая улыбка и взгляд, обращенный в себя, в прошлое.

– Да, чертов славный шкипер… Но потом все пошло не так…

Анита затаила дыхание, обратившись в слух. Мужчина кинул на нее косой взгляд, вздохнул, встал и отошел к окну.

– Думаю, он тогда уже был знаком с той жен­щиной, во всяком случае, мне он рассказал о ней почти сразу. Они встретились в Барселоне…

– Что за женщина? Ева Кристенсен?

– Да… она. Голландка… как и вы… Я думал, вы приехали из-за нее, так? Из-за этого хренова раз­вода? Тревис сделал какую-нибудь глупость? За­брал маленькую Алису, да?

Пинту резко обернулся. Лицо его было очень серьезным.

Очевидно, он очень хорошо знал Тревиса, го­раздо лучше нее.

Анита взмахнула рукой, давая понять, что он ошибается:

– Нет-нет, не беспокойтесь, уверяю вас, с Тре­висом все в порядке. Давайте вернемся к разговору. Вы познакомились с Тревисом в Фару, позже – с той женщиной…

– Да. Ева Кристенсен приехала не сразу. Ка­жется, впервые она здесь появилась месяца через четыре после приезда Тревиса и пробыла не больше недели. Они тогда почти не выходили из комнаты.

Во взгляде Жоакина Пинту сверкнул огонек. Анита никак не отреагировала, и он продол­жил:

– Потом она стала приезжать чаще, и… в семь­десят девятом, да, в сентябре, она обосновалась здесь окончательно. Купила Тревису две яхты, очень скоро, в восьмидесятом родилась Алиса – по-моему, в Швейцарии… они вернулись сюда…