Самый мрачный рассвет (СИ) - Мартинес Али - Страница 33

Она натянуто улыбнулась.

— Присядь и послушай, Портер. А я повторяю: если ты причинишь ей боль, я убью тебя, — хлопнув в ладоши, она протянулась к Ханне. — Ну же, милая. Пойдём, перекусим.

Я снова оглядел комнату, ещё более озадаченный, чем прежде.

— Давай, детка. Я сейчас, — сказал, передавая Ханну Рите.

Когда моя рука опустилась, Трэвис взял меня за руку и прижал к себе. Я посмотрел вниз и увидел, что он смотрит на меня с тревогой на лице.

— Всё в порядке, приятель, — заверил его, хотя понятия не имел, что, чёрт возьми, происходит.

— Трэвис, — тепло поприветствовала его другая, слегка полная женщина. — Я — доктор Эрин Хоффман, заведующая отделением детской пульмонологии в Техасском Детском Госпитале. Можешь расслабиться. Мы здесь только для того, чтобы поговорить с вами сегодня, — её улыбка поднялась ко мне. — Садитесь, Портер.

Я не смог бы пошевелиться, даже если бы Земля внезапно загорелась.

— Простите. Вы сказали, что вы из Техасского Детского Госпиталя?

Доктор Хоффман усмехнулась.

— Значит, вы слышали о нас.

Мы жили в Джорджии, но я знал все о ТДГ. Когда ваш ребёнок болен, вы делаете всё возможное, чтобы узнать, кто лучшие врачи. И хотя Шарлотта казалась лучшей в Атланте, ТДГ был лучшим в стране. Это были те люди, которым ты бы продал душу, чтобы попасть на приём.

И вот они здесь. Проехали полстраны. Чтобы увидеть моего сына.

Кислород в комнате внезапно исчез, и земля под ногами затряслась.

— Как? — спросил я, наклоняясь, чтобы удержать равновесия, схватившись за спинку одного из кресел.

Доктор Уайтхолл улыбнулась и пожала плечами.

— Шарлотта Миллс — хороший друг и ещё лучший врач. Она просит вас увидеться с пациентом, вы приходите и встречаетесь с пациентом. Кто знает, когда вам понадобиться вернуть должок.

И, просто так, самый яркий свет, который я когда-либо видел, осветил тьму.

Глава девятнадцатая

Шарлотта

Я наблюдаю из окна моего кабинета, как появился Портер. Я чувствовала себя мазохисткой, неспособной отвести взгляд, когда он вёл своих детей по тротуару к двери.

Его маленькая девочка была прекрасна. Она была похожа на своего отца, только смуглее. Дыра в моём сердце болезненно увеличилась, когда она подняла руки в воздух, прося его поднять её, предложение, которое он принял без колебаний. С некоторой привычной лёгкостью он поднял её с земли и посадил себе на бедро, нелепые резиновые сапожки малышки коснулись его бедра.

А ещё был его сын. Мне казалось, будто меня ударили ножом в грудь, когда я увидела, как он пристально смотрит на своего отца, его пухлые губы шевелятся, задавая вопросы, а Портер отвечает. У него не было отцовской сильной челюсти или широких плеч; они, несомненно, появятся с возрастом. Однако он унаследовал отцовские манеры, особенно ту, когда на ходу схватил Портера за руку. Трэвис был бледным и худым, его впалые щеки и запавшие глаза сразу же встревожили меня.

Но он был здесь, как и доктор Хоффман и доктор Уайтхолл.

Я сделала всё, что могла для этого мальчика.

Позволив занавеске упасть на место, когда они скрылись из виду, я побрела к своему столу, у меня в груди стало пусто, а горло сжалось. Но крошечное семечко надежды дало росток у меня внутри.

Я пряталась в своём кабинете, пока не получила ясное сообщение от Риты, что Портер и Трэвис были в конференц-зале. И только тогда я позволила себе открыть сообщения, которые Портер прислал мне утром.

Портер: «Ты не должна этого делать».

Портер: «Шарлотта, пожалуйста, поговори со мной. Я не могу привести его туда, пока ты не дашь мне знать, что с тобой всё в порядке».

Портер: «Ты должна что-то сказать, или я не приду».

Портер: «Чёрт побери, Шарлотта. Ответь мне».

Портер: «Я уже еду. И чертовски боюсь, что тебя это сломает».

Моё горло сжалось от эмоций, пока я читала остальные сообщения, каждое из которых было похоже на предыдущее. Он беспокоился обо мне, и эта мысль согревала меня.

Я не доверяла себе читать эти остальные сообщения, когда они жужжали у меня в кармане. У меня могло возникнуть искушение ответить, но Портер никогда бы не согласился бы прийти, если бы знал, как я на самом деле беспокоилась этим утром.

С тех пор, как я в последний раз видела Портера, я всё ещё не понимала, какая магия нужна мне, чтобы вернуть мою жизнь к свету, но я решила попробовать. Один палец за другим, я собиралась отпустить эту скалу. Как я могла этого не сделать? Портер ждал меня внизу.

Сунув телефон в карман, я направилась к двери. По понедельникам у меня был плотный график, и я уже опаздывала. И когда я открыла дверь, то поняла, что сбегу намного позже.

Портер стоял там, возвышаясь в дверном проёме. Его челюсть была сжата, вены на шее вздулись, а взгляд потемнел — как страшная тьма.

— Что ты сделала? — обвиняющее произнёс он.

Мой подбородок дёрнулся.

Он разозлился?

— Эм, — запнулась я, покачиваясь на пятках, давая себе время сформулировать ответ.

Его адамово яблоко дёрнулось, и он повторил.

— Что ты сделала?

Чёрт возьми. Он был не в себе.

Мой рот открылся, когда рой разъярённых шмелей взревел в моём животе.

— Я… я же сказала, что не могу лечить его.

Его брови сошлись на переносице, когда Портер усмехнулся.

— Значит, ты решила пригласить двух лучших детских пульмонологов во всей этой долбанной стране по прошествии пяти дней, не посоветовавшись со мной?

Расправив плечи, я бесстрашно выдержала его сердитый взгляд.

— Ну… да. То, что я не могла лечить его, не значит, что я не хочу, чтобы он получал лучший уход.

А потом я ударилась о кирпичную стену. Или, точнее, твёрдое тело Портера врезалось в моё. Одной рукой он вцепился в мои волосы, другой обхватил мои бёдра, поднял меня и ворвался в кабинет, держа на руках. Должно быть, он ногой захлопнул дверь, потому что она с громким треском захлопнулась.

Дыхание вырвалось из моих лёгких, когда моя спина грубо встретилась со стеной, грудь Портера ударилась о мою, его бёдра прижались к моим, а руки слегка дрожали.

Только тогда я поняла, что Портер вовсе не сердится.

Он был совершенно ошеломлён.

Обвив руками его шею, я поцеловала его в щеку и прошептала.

— Детка.

— Они принимают его в качестве пациента, — заявил он, его голос слегка дрогнул, когда он уткнулся лицом в мою шею.

Я запустила пальцы в его короткие волосы на затылке.

— Лафлин будет его основным врачом, а Уайтхолл будет вести его удалённо.

Плечи Портера слегка вздрогнули.

— Они будут лечить моего мальчика, Шарлотта.

Моё сердце раскололось, когда я крепче прижалась к нему.

— Так и есть. И они удивительные врачи.

— Иисус, — выругался он, его дрожащие пальцы впились мне в затылок. — Я не смогу отплатить тебе за это.

Я снова поцеловала его.

— Ты заставляешь мир остановиться, Портер. Это самое меньшее, что я могла сделать.

Он переместил своё тело, пододвигаясь ближе, но до сих пор не смотря наверх.

— Ты закончила приводить мысли в порядок?

— Нет, — призналась я.

Он кивнул.

— Ты готова позволить мне помочь тебе сделать это?

Я закрыла глаза и вдохнула.

— Портер. Я не…

Его глубокий мужской голос стал отчаянным.

— Впусти меня, Шарлотта. Мы не будем торопиться и начнём в темноте, если это то, что тебе нужно. Но я хочу видеть тебя при свете, милая. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы вытащить тебя оттуда. Мне просто нужно, чтобы ты впустила меня, и я попробую, — он поднял голову, и его глаза вспыхнули от волнения, но не слова, а губы перевели это.

Дрожь пробежала по моей спине, когда он поцеловал меня с потрясающим благоговением.

— Я скучала по тебе, — призналась я ему в губы.

— Мы не должны скучать друг по другу. Просто впусти меня, — умолял он перед очередным поцелуем.