Ой-ой-ой, домовой! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 25

Оставляем ее в списке?

Да.

Три сестрички рыдали хором.

Асанта боялась, что потом и на ее ребенка могут порчу навести. Сестры ее утешали, мол рука не поднимется…

Утешалось плоховато. Все трое понимали, что и рука поднимется, и нога, и что хочешь. Кому ребенок – категорический императив, кому – сгусток клеток. И не самый родной и близкий, а просто – так. Завелось там что-то в пузе…

Родных-то детей убивают некоторые твари, а тут чужой!

Так что баба рыдала, страдала и не собиралась останавливаться на достигнутом. Эрвина временно выпустила свою семейку из-под контроля, и Лаллия этим тут же воспользовалась. Карета в сарае раскачивалась так что мне стало ясно – там повторяют правила стихосложения. Или стиховычитания.

Любовь, такое дело…

Недолго думая, я заглянула в карету.

Не поняла?

Вирент Ольдан фантазировал там вовсе не Лаллию, как я рассчитывала, а вовсе даже супругу Рандана. Алисин активно старалась, процесс уже был близок к завершению.

Вирент страстно замычал, потом перестал раскачивать карету и встал с дамы. Поцеловал ей ручку и сунул в карман… а что мы там сунули?

Домовой дух имеет почти безграничные возможности в своем доме. Так что Алисин споткнулась на выходе из кареты, и из кармана у нее выпал золотой кулончик. Симпатичный, средней ценовой категории.

И откуда дровишки?

Я пристально поглядела на Вирента. Итак, у тебя жена, ребенок, куча долгов… такие обычно стараются устроиться за чужой счет. А этот подарки любовницам делает, и не из дешевых…

Откуда деньги?

Чего я не знаю о Виренте Ольдане?

Поступок-то был логичным, не дает одна, надо стравить пар с другой. Почему не с женой?

Потому что – дура! А секс с мешком на голове и с кляпом во рту здесь вряд ли практикуют. Но Алисин явно из шлюх по призванию, она бы и так переспала с Вирентом. Еще раз – откуда деньги? Или он просто спер этот медальон?

Я решила подумать над этим потом и направилась на поиски Жескаров.

Лаллия музицировала на чем-то вроде здоровущей арфы. Говорю – вроде, потому что форма другая. А может, и струн другое число, и что-то еще. Музыкальных школ мы не заканчивали…

Симон-старший и Рандан Фаулз наблюдали за этим с умиленным видом, заодно и в карты резались.

А где Симон-младший?

И я метнулась по особняку.

Опа!

Симон Жескар-младший нашелся на чердаке. Он ворошил содержимое здоровущих сундуков и явно что-то искал.

Что?

Не знаю, но люк на чердак я заперла снаружи. Пусть поорет, а я объяснения послушаю.

А где Колетт?

Колетт оказалась в холле. Она принимала гостей. А именно…

– Мам, меня папа просил заехать. Все в порядке? Все хорошо?

Сын Колетт как две капли воды был похож на молодого Эрарда Фаулза, как я его видела на портретах.

– Да, Алек, у меня все замечательно. Ты надолго?

Кажется, Колетт надеялась, что сынок скажет – на полчасика, и быстро удерет. Увы…

– Отец сказал, чтобы я ему месяц на глаза не попадался.

– Что ты еще натворил?

– Мам, я не виноват, он сам…

Колетт закатила глаза. Кажется, она не поверила ни на минуту.

– Ладно. Потом расскажешь.

Она вызвала домоправительницу и приказала подготовить комнаты для сына. А потом направилась в библиотеку.

И сидела там, сидела…

Я положила себе послушать разговор сына с мамочкой. Обязательно. А пока дождемся Керта.

Экономка продемонстрировала большие круглые глаза, но парня взяла и увела селиться. Ладно, посмотрим, что дальше будет.

Керт явился за полчаса до ужина, усталый и растрепанный.

– НУ?

Хуртар, который как раз полоскался в ванной, ругнулся, упустил мочалку и полез ее доставать.

– Амурррра! У тебя какие-то представления о приличиях есть?

– Но ты же не самец летяги?

Крыть было нечем. Хотя бедняга и попробовал.

– Но ты ведь была человеком!

– И насмотрелась мужчин получше и покрасивее. Так что не переживай за свою добродетель.

– Да? – вконец обиделся Керт и встал. Во весь рост, еще и руки в стороны развел. – Сравнивай!

Если он рассчитывал, что я покраснею и развеюсь облачком…

Я приблизилась, облетела его по кругу…

– Линейка есть?

– Зачем?

– Ну как… для важного дела надо. Буду мерить и сравнивать.

Меня изобретательно послали в заповедные дали. Я проигнорировала посыл и устроилась на полочке с разным добром.

– Ладно, если линейку не даешь, так хоть информацией поделись. Нашел?

– Нашел, нашел…

– И?

Керт вздохнул, взял мочалку, устроился поудобнее и принялся рассказывать.

Он объезжал те местечки, которые знал сам, здраво рассудив, что на виду у всех такой ритуал не проделаешь, а далеко от поместья тоже бегать не будешь.

Круг получился вполне приличным, но и результат – тоже. Они туда ездили с друзьями… стихи читать. Тихо, спокойно, никто не мешает…

Уютная полянка, вокруг заросли малины, ежевики… чудесное место.

Вот его-то и испохабили. Провели ритуал, черные свечи там бросили, рисунок кое-как затерли, разве что следы остались. Женские, но мы и так видели испачканные сапожки.

И… вот это.

Керт подвинул к себе штаны и извлек из кармана клочок ткани. Светло-синей, не особо хорошего качества.

– Пройдешь, посмотришь?

– Давай сюда, – кивнула я. Взяла лоскуток и отправилась по комнатам. Все уже как раз выходили к ужину, комнаты оставались свободными.

Лоскут подошел к третьему по счету платью в первой же комнате. Я начала с Делии, справедливо рассудив, что синие и голубые тона она обожает.

Но поверить, что это – Делия?

Помилуйте, она же ДУРА!!!

Керту я сказать об этом не успела, он удрал на ужин.

До ужина Колетт так и не соизволила поговорить с сыном. Я по этому поводу особо не переживала, мне было интересно, что произойдет на ужине.

И знал ли лэрр Эрард?

Если так прикинуть, общего сходства у него с сыном Колетт быть не должно. Он женился на одной сестре, а Колетт родилась от другой. И…

Мог ли лэрр спать с племянницей?

Звучит, конечно, гадко. Но общей-то крови у них и нет, и не было? Ни капли…

Колетт это решительно не красит, но результат сегодня будет сидеть за столом. Так что представление я не пропущу. Ни в коем разе!

Голова лося в столовой мне очень понравилась. Удобная, всех видно, меня не видно, а будешь падать – дальше рогов не укатишься. Вот ее я и оккупировала. И принялась наблюдать.

Ужин был не из радостных. Обеда вообще не состоялось, все переживать изволили, а вот к ужину спустились. Горе – не тетка, голод – не дядька, а на бутербродах долго не проживешь, горяченького хочется.

Не было только Миры, но тут понятно, и Асанты. А остальные все были на месте.

Колетт вошла под руку с сыном. И произвела фурор. Глаза у присутствующих стали по плошке, и первой опомнилась Делия. Мозга нет, что первое между ушей оказалось, то и в рот выпало.

– Это – наследник лэрра Эрарда?

Колетт мило пожала плечами.

– Нет, это мой сын.

– Он же как две капли воды похож на лэрра!

– Иногда кровь играет причудливые игры, – Колетт сдаваться не собиралась. – Мы ведь родственники.

– Но общей крови у вас нет! – рубанул Адам Ластан со всей солдатской прямотой.

– Мне тоже интересен этот вопрос, – склонил голову Керт. – Ларра Дален, вы понимаете, что если мы не услышим от вас правды, я могу и провести проверку крови? Своей волей?

– У вас есть кровь лэрра Эрарда? – прищурилась Колетт.

– Есть.

Шах и мат.

Колетт поняла, что ей не врут, и опустилась за стол.

– Мам, можно я? – спросил Алек.

Женщина махнула рукой. Мол, говори, чего уж там! Молодой человек уселся рядом с матерью и весело улыбнулся.

– Ага, я его сын. Эрарда Фаулза.

– А такую высокоморальную из себя корчила, – прошипела тихо-тихо Эрвина.