Время разбрасывать камни (СИ) - Вебер Алексей - Страница 12

      Миновав посадки кустов с тыльной стороны дома, они оказались на границе оврага. Скользя по еще невысохшей после ночного дождя глине, спустились к небольшой речушке, протекавшей между линиями коттеджей. Почти сохранив первозданный облик, долина представляла не плохой образец ландшафтного дизайна. По утоптанным тропинкам, под зелеными гирляндами плакучих ив прогуливались с колясками молодые мамаши и роботы няньки. Берега речки традиционно облюбовали рыбаки. Все, как на подбор, пенсионного возраста и в туристическом камуфляже. Забыв про поплавки, они с любопытством наблюдали за скатившейся по склону парочкой, видимо принимая их за сбежавших от разгневанного мужа любовников. Один даже прозевал поклевку. Опомнившись в последний момент, дернул удилище и на леске забился серебристый карасик величиной с ладонь. Засуетившись, пожилой мужчина воткнув удилище в землю, сфотографировал добычу, осторожно снял трепыхающуюся рыбку с крючка-липучки, бросил ее обратно в воду, снова повернулся к тропинке и, улыбаясь, пожелал молодым людям удачи. В ответ Эльза послала воздушный поцелуй.

      Через несколько сотен метров, где река ныряла в подземный туннель, они снова поднялись наверх и оказались в соседнем квартале статус-зоны. На краю оврага, на небольшой площадке разместился парк автопилотных такси. Словно на выставке декоративного собаководства, тут были породы машин на любой вкус и выбор. От сверкающих черной полировкой представительских монстров, до скромных экономок на два пассажирских места. Одну из таких маленьких машинок и выбрал Юлий. Желание все просчитывать заранее и не допускать лишних расходов, было у него в крови. Для жизни бережливость и осмотрительность были качествами несомненно полезными, но сильно раздражали супругу. Теперь же отпала необходимость оглядываться на чьи-то капризы, привычка брала свое и подсказывала, что оставшиеся на карточке средства лучше расходовать как можно экономней.

      "Не известно, что еще ждет впереди!"

      Такси высадило их на окраине города в одной из социальных зон. Подобные анклавы в прессе часто назвались отстойниками. Обитали здесь в основном люди без постоянной работы и определенных занятий, у кого не хватало средств для оплаты нормального жилья. Основной причиной попадания, а точнее падения, в социальную зону было хроническое нежелание работать даже ради собственного благополучия. Однако, попадались и те, кто из-за особого склада характера не мог нормально существовать ни в одном коллективе и подчиняться трудовой дисциплине. Встречались здесь и недооцененные современниками свободные художники, полусумасшедшие изобретатели, сломленные психологическими травмами патологические неудачники. Никого не отвергая, общество проявляло заботу, недостаточную с точки зрения отдельных гуманистов, и все же позволявшую вести скромное, но вполне достойное существование. Зайдя в подъезд многоквартирного дома, Юлий невольно вспомнил свое первое место независимого обитания:

      "Все один в один! Может только площадка перед лифтами чуть уже, и потолок над лестницей грязнее!"

      И ту ж память выдернула их своих хранилищ, сценку той прежней холостяцкой жизни:

      - Середина осени. Крыши многоквартирных домов эконом-зоны зачарованно смотрят в холодную синеву неба. Маленькие серые облака отражаются в подернутых ледяной коркой лужах. Над замершей городской пылью торжественно кружатся снежинки. Молодая весела компания идет отмечать новоселье. В руках мужчин бутылки и пакеты с закуской. Жена сослуживца и ее незамужняя подруга несут торт и чайный сервис для новосела. О чем-то перешептываясь, весело поглядывают на виновника торжества. А тот пребывает в состоянии осенней эйфории. Прохладный воздух бодрит кровь. В теле упругая легкость, в голове восхитительная пустота. Не желая ни за что цепляться, мысли скользят по ледяным корочкам луж, охапкам багровых листьев. Воспарив над крышами, стремятся дальше за городские кварталы. Туда, где застыл прихваченный ночным заморозком лес, холодной лентой извивается река, а синева неба растворяет свои краски в вечности.

      Оставив на кухне груду тарелок, давно отшумело и отсмеялось то далекое новоселье. Сервис за несколько лет постепенно переколотили гости, женатые коллеги развелись, а незамужняя подруга обрела свое счастье с приятелем Юлия. Роман их, кстати, и завязался на той вечеринке. У самого же новосела осталось, как ностальгическое воспоминание, почему- то именно эта осенняя зарисовка.

      Голос напарницы и бесцеремонный толчком кулачком в мягкие ткани живота вернули в реальность:

      - Чего загрустил! Привыкай к новой жизни, женатик.

      Ничего не ответив, Юлий насупился и надавил кнопку лифта. Ждать пришлось около минуты. Состояние коммунальной техники в социальной зоне, все-таки оставляло желать лучшего. В кабине по свежей краске кто-то уже успел начертать корявым подчерком несколько фраз. И пока лифт неторопливо поднимал их на двенадцатый этаж, Юлий пытался понять, что все-таки хотел сказать неизвестный автор. Наконец дверцы открылись, выпустив их на лестничную площадку. Она тоже напомнила о прошлой жизни. На таком же клочке коммунального пространства в далекий судьбоносный вечер поджидала его Лилиан.

      - Ну и куда теперь? - прервала его воспоминания Эльза. На площадку выходили четыре двери, и не на одной не было табличек с номерами. Но после тщательного осмотра удалось обнаружить следы когда-то приклеенных на обшивку цифр. Вместе с адресом Гулевский передал и комбинацию для условного звонка. Еще раз, заглянув в телефон, Юлий сделал три быстрых и два долгих и еще одно быстрое нажатие на кнопку. Ожидая, пока дверь откроют, почему-то думал, что увидит самого главного аналитика, но это оказался совершенно незнакомый молодой человек. Поправив на носу очки для компьютерных фанатов, он смущенно улыбнулся и спросил:

      - Вы, наверное, от Аркадия Германовича?

      Потом, не дожидаясь ответа, впустил незнакомцев в квартиру, и до Юлия, наконец, дошло, что он услышал сейчас имя и отчество Гулевского.

Глава 10

      Квартирка показалась Юлию еще меньше его прежней холостяцкой берлоги. Сказав, что обувь снимать совершенно не обязательно, хозяин повел новых постояльцев на экскурсию. Коротенький коридор из прихожей выходил на небольшую кухню. По его правой стене располагались туалет и ванная. Другой коротенький коридорчик заканчивался встроенным платяным шкафом. С двух сторон в него выходили две двери. Открыв первую, они оказались в похожем на узкий пенал пространстве. Половину его занимала не застеленная кровать. На оставшейся площади теснились тумбочка, вращающееся кресло и установленный на специальном столике компьютер. По огромному монитору, выполняя роль заставки, плавали золотые рыбки.

      - Вот здесь я живу, а ваша комната напротив, - сообщил молодой человек. Потом, вспомнив, наконец, что так и не представился, виновато улыбнулся и протянул руку:

      - Я Вадик! А вы, наверно, Юлий и Лиля?

      Пока Юлий думал, как лучше ответить, это сделала напарница:

      - Не Лиля, а Лилиан, но пока можете звать меня Эльзой!

      Еще больше смутившись, Вадик не задавал больше вопросов и повел показывать соседнюю комнату. Он была намного просторней. Место напротив окна занимал довольно широкий стол. По одну сторону от него располагалась кровать, с тумбочками у изголовья, по другую широкий диван. В дальнем от окна углу торчал шкаф-пенал с большим количеством ящиков. Его украшенная ретро-ангелочками верхняя крышка почти утыкалась в висевший под потолком телевизор.

      Из-за закрытых окон, в помещение было душновато. Хотя в целом для временного убежища обстановка казалась вполне пригодной. Смущало только, что придется жить с Эльзой не только под одной крышей, но и в одной комнате. Юлий начал прикидывать варианты расселения. Но пока он размышлял, напарница распахнула большую оконную раму, бросила на кровать сумочку и заявила: