Всадники Роха (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 29

– В первый раз вижу, – голос у Эрлика сорвался. Он кашлянул и уже увереннее добавил: – Не знаю. Думаю, что бродяга пробрался тайком на наш двор и решил переночевать в сарае.

– У вас во дворе очень злой пес, и мимо него просто так не пройти, – заметил Сергей, не утерпев приложить свои усилия в дознании. Ёрун сразу же отреагировал, толкнув его локтем в бок. Намек был понят. Здесь, помимо Низовцева, были люди, наделенные большими полномочиями, и сотник – из их числа.

– Этот бродяга убит, – ухмыльнулся сотник, которому не терпелось арестовать всю семейку, что скрывать, нелюбимую в среде дружинников Авьяда. Было за что. – Убит в вашем доме. Я беру под стражу господина Багоня, вас и всех, кто проживает в этом доме. Вы обвиняетесь в пособничестве и тайном сокрытии лазутчиков Герпир. Пока идет следствие, вас не тронут. Я лично отвечаю за безопасность семьи советника. Собирайтесь.

– Ты пожалеешь, сотник! – взвизгнул Эрлик, пытаясь вырваться из жесткого захвата дружинников. – Никто не имеет права обвинять в предательстве верного слугу Отца клана! Эй, больно! Отпусти руку, болван!

Ёрун уже не слушал его стенания и давал короткие распоряжения своим людям. В дом побежали несколько бойцов, откуда вывели через несколько минут ревущих от страха жену Эрлика с тремя детьми. Жена Багоня шла спокойно, но в глазах ее полыхал огонь, который мог испепелить тех, кто кощунственно отнесся к семье Смотрителя кланов. Пожилая женщина, поравнявшись с Ёруном, на мгновение остановилась и процедила сквозь зубы:

– Глупая ошибка, сотник, будет стоить тебе жизни. Если Авьяд признает Багоня невиновным – за все ответишь ты.

Ёрун побледнел, и, сжав зубы, только кивнул своим парням. Те без особых церемоний, но и без ненужной в данном моменте жесткости, придали ускорение домочадцам Смотрителя.

– Слугу не забудьте, – добавил он, – хватит ему на лавочке кости греть. Все, заканчиваем и возвращаемся!

Сергей пристроился рядом с притихшим сотником, обдумывающим, наверное, слова хозяйки дома, и спросил:

– А где сам Багонь?

– Его-то не трудно перехватить, – сжав рукоять меча, сказал сотник, – он целыми днями в Гостевом доме сидит, с другими Советниками что-то постоянно обсуждает. Просто не хочу поднимать лишний шум. В Ирае много людей, подверженных влиянию этого человека. Устроят беспорядки – Авьяд меня точно на корм корнуто отдаст. Да он сам прибежит на подворье, узнав, что его семейство у вождя в гостях!

Сопровождение семьи Багоня в окружении дружинников в резиденцию Авьяда произвело тот эффект, на который сотник и рассчитывал. По городу поползли слухи, а кто-то и открыто выражал желание наказать ретивых служак. Только успели разместить домочадцев в пустующем пристрое, который примыкал к штаб-квартире вождя клана, как на подворье нарисовался сам Багонь.

Сергей в это время находился на улице, и видел, что в открытые ворота влетел взмыленный саурус, на котором сидел дородный мужик в богатом одеянии. Остановив ящера, он неожиданно ловко для своего возраста – на вид ему было далеко за пятьдесят – спрыгнул на землю, ожесточенно дернул себя за кончик окладистой седеющей бороды и рявкнул:

– Во имя Тарха, где Авьяд?! Где моя семья?

Случай был неординарный, и никто из обычных дружинников не стал влезать под горячую руку кряжистого и еще имеющего достаточно сил Советника, дожидаясь, когда кто-нибудь из начальства возьмет на себя смелость арестовать этого человека.

В это время стража быстро закрыла ворота, а остальные дружинники окружили пыхтящего злостью Багоня. Авьяд в сопровождении жреца Орена и сотника Ёруна вышли на улицу, словно ожидали момента появления дорого гостя. Вождь с какой-то потаенной жадностью вглядывался в лицо Багоня. Да так долго, что Советник дрогнул, но, сохраняя внешнее спокойствие, спросил, понизив голос на такт ниже:

– Освободи мою семью, Отец, Тархом и Тарой умоляю. Здесь какая-то ошибка!

– Ошибкой было несколько последних лет ждать от тебя покаяния за погибший отряд Хросскела, когда именно с твоего клятвенного заверения, что никто из Герпир пальцем не тронет посланников в южную империю, степняки вырезали посольство.

Дружинники глухо заворчали. Они, видимо, знали о перипетиях давнего случая, и Сергею стало понятно желание стражников арестовать семейку Багоня. Советник оказался каким-то образом замешан в грязную историю, о которой не преминул напомнить Авьяд. Надо как можно скорее выяснить, в чем же было дело.

– Пройдем в мой дом, уважаемый Багонь, – вождь сделал широкий жест, приглашая гостя пройти в свою резиденцию. – Не стоит на виду моих людей выяснять причину, по которой ты сюда примчался. О твоем корнуто побеспокоятся. Идем же! И ты, Серш, иди с нами.

Низовцев удивился. Он-то каким боком понадобился вождю?

В уже знакомом Сергею зале было невыносимо душно. Горел камин, распространяя умиротворенное тепло. Багонь расстегнул полушубок, но скидывать его не стал, словно надеялся на скорое окончание дела. Авьяд сел на свой трон, жрец с кряхтением примостился на лавке возле камина (вот уж кому жар не мешал), а сотник с Сергеем остались стоять позади Советника. Больше никого в зале не было. Даже слуги куда-то испарились.

– Видишь, я не желаю растаскивать грязь по всему двору, – раскинул руки Авьяд, – и пока не хочу отправлять тебя на дознание, Багонь. А надо было.

– За что? – прохрипел мужчина, сжимая короткую плетку в руках. – Как понимать твои слова? И при чем моя семья? Детки, бабы? Они здесь каким боком?

– Не буду кругами ходить, Багонь. Ты обвиняешься в сокрытии лазутчиков клана Герпир, которые покушались на жизнь моего дружинника. Все следы вели в твой дом. Сотник Ёрун с моего разрешения провел обыск и обнаружил труп одного из Герпир. Убитый лежал в сарае, который принадлежит тебе, Багонь. Отрицать этого не будешь?

– Ничего про убитого не знаю, – скрипнул зубами мужчина. – Здесь какая-то ошибка.

– Какая ошибка, Багонь? – засмеялся удивленно Авьяд. – Ты дал пристанище бандитам, а они вздумали грязным делом заниматься у меня под боком.

– Я не знал, что они наемники, – выпустил пар Советник, поняв, что отрицать очевидное похоже на глупость подростка, попавшегося на горячем. – Они пришли ко мне с просьбой от вождя Ханди. Ведь никто не запрещает путешествовать людям по чужим землям. Нашим кланам делить нечего. Мы не в состоянии войны.

– Ну, да, если не считать постоянных набегов за рабами или попыток убить моего человека у меня под носом, – хмыкнул Авьяд. – Кто были эти люди? Сколько человек?

– Четверо. Трое мужчин и девушка, – переступил с ноги на ногу Багонь. – Попросили погостить несколько дней, хорошо заплатили. Их вождя я хорошо знаю. Какой мне прок отказывать людям? Согласился, поселил в сарае. Что они делали, куда ходили – это уже не моя забота. Скажу, что непотребством не занимались. Да, а девушка жила в доме. Незачем ей с мужиками в одном сарае торчать.

– Они тебе платили?

– Конечно, – пожал плечами мужчина, – у меня же не приют для убогих. Боги не запрещают брать серебро за услуги.

– Был среди них человек по имени Хаблад? – продолжал допытываться вождь.

– Не знаю, они при мне имен не называли.

«Так дело не пойдет, – подумал Сергей. – Мужик сразу сообразил, что легче сознаться в меньшем зле, чем потом отвечать за тяжкие злодеяния. Навряд ли мы схватим его за жабры».

– Ерох! – крикнул Авьяд, и когда входная дверь приотворилась, впуская стражника в полном боевом доспехе и копьем в руке, приказал: – Веди девку, да поживее!

Пленница долго смотрела на Багоня и криво улыбалась. Кажется, ей стало понятно, к чему идет дело. Авьяд не торопился с расспросами, внимательно наблюдая за их переглядываниями.

– Тебе знакома эта девица? – спросил он Советника.

– Конечно, она племянница Ханди, – кивнул Багонь, – она сама так сказала. Я, конечно, знал, что в клане Герпир есть такая девушка, но ни разу в лицо не видел. Но почему я должен не верить ее словам?