В погоне за миражами - Дансер Лэйси - Страница 44

Ничего не ответив, Киллиан обнял ее за плечи и увел из комнаты. Каприс и Куин проделали слишком большой путь, чтобы разделить эту минуту с посторонними.

Ни Каприс, ни Куин не заметили их ухода.

Каприс остановилась перед Куином и секунду молча смотрела на него, а потом проследила пальцами линию его губ. Он был красив. Его новое лицо представляло собой настоящее произведение искусства: сильное, правильное, лишенное следов тяжелого прошлого. Рука человека стерла то, что нарисовала на его лице людская жестокость. Ее взгляд опустился ниже. Шрамов на его кистях и запястьях больше не существовало. Он был чистым, новым… Это было невозможно, но это было так. Она заглянула в его темно-синие глаза, разглядев контактные линзы, скрывавшие их необычный серебряный цвет. Его волосы были иссиня-черными, черными, как ночь, окружавшая ее с минуты их расставания. Только его рост остался прежним — идеально подходящим для нее.

Глядя ей в глаза, Куин протянул руки и обхватил ладонями верхнюю часть ее округлившегося живота, ощутив новую зрелость тела, которое он знал так хорошо — и впервые прикоснулся к своему неродившемуся ребенку. Благоговение, новое для него чувство, заставило потемнеть его глаза.

Каприс смотрела ему в лицо. Там, где Куин скрывал свои чувства, этот человек давал им волю. Счастье, изумление и восторг по поводу ее беременности ясно читались на его лице. Последний холод разлуки растаял в ее душе под теплом любви, не ослабевшей ни на йоту.

— Наш ребенок, — прошептала она, наконец признав и свою роль в жизни, которую они создали вместе.

Куин пристально смотрел на Каприс. Оторвав одну руку от новой жизни, растущей в ее теле, он прикоснулся к ее лицу, проследив изящную линию щеки, ощутив шелковистость кожи. Он снова ощутил ее аромат, присутствовавший в каждом его сне с того дня, когда он впервые увидел ее фотографию. Его дева-воительница! Даже он не понимал до конца всей ее силы.

— Как ты смогла меня не возненавидеть? Слезы, которых она не проливала даже в ночи своего отчаяния, стояли у нее на глазах.

— Я же говорила тебе. Я тебя знаю. Даже таким. Я тебя знаю. — Она закрыла глаза и придвинулась к нему. Ей необходимо было ощутить его поцелуи, его прикосновения. — Поцелуй меня в нашей темноте. Пусть остатки одиночества исчезнут навсегда.

Ее слова проникли в самую глубину его сердца, после расставания оставшегося с нею. Ее любовь обновила его. Он притянул Каприс к себе, заботливо защищая ее и их ребенка своим телом. Ради нее он прошел через ад. Ради нее он бросил вызов смерти и заставил ее работать на него. Ради нее он сумел уйти от прошлого, уничтожившего бы их обоих. Он с радостью платил за все, считая, что оберегает ее от всего этого. Но, ощутив вкус ее поцелуя, почувствовав движение новой жизни, которую она питала своим телом, он понял, что его риск, его ад были их общими. Она вынашивала его ребенка красиво и с любовью. Она оставила его в своем сердце даже тогда, когда ей сказали, что он погиб. И она пошла в объятия незнакомца потому, что это были объятия человека, которого она любила даже за пределами смерти.

Он чуть отстранился, в его глазах пламенели чувства, которыми отныне он всегда будет с нею делиться. Больше не будет ни тайн, ни теней. Прошлое превратилось в страшный сон, но больше он не вернется.

— Теперь у меня есть жизнь, которую я могу с тобой разделить — безопасная, добрая жизнь. Я пришел, чтобы найти тебя, жениться и увезти тебя с собой — если ты захочешь.

Каприс улыбнулась: ей не нужны были объяснения. Куин не вернулся бы, если бы не мог предложить ей всего себя.

— Да.

Так легко, когда должно было бы быть трудно. Даже если он всю оставшуюся жизнь будет рядом с нею — и тогда он не сможет отплатить ей за ее верность и доверие.

— Когда?

— Сегодня. Сию минуту. Это не имеет значения.

Его улыбка была такой же, как ее — открытой, радостной, теплой.

— Нет. Это будет здесь. Твои родные захотят присутствовать. И я хочу, чтобы они присутствовали. — Он посмотрел на ее живот. — Я тебя люблю. — Он заглянул ей в глаза. — Я готов умереть за тебя.

Она обхватила ладонями любимое лицо, заново узнавая его очертания.

— Знаю. Ты мне это доказал. Но смертей больше не будет. Только жизнь. Наша. И наших детей.

Он нежно прижал ее к себе и приник к ее губам в поцелуе, сказавшем гораздо больше, чем можно было выразить словами. Когда поцелуй оборвался, Каприс тихо рассмеялась.

— Этот звук мне очень нравится.

Она встряхнула головой, смеясь все громче.

— Я только что подумала об одной вещи.

Он поднял брови. Ему казалось, что он на седьмом небе, что у него не осталось никаких забот.

— О какой?

— Было бы мило, если бы ты мне представился. Мне, право, не хотелось бы по ошибке дать брачные обеты кому-нибудь не тому — и все только потому, что я не знаю, как тебя зовут!

Дариан запрокинул голову и от души расхохотался. Жизнь прекрасна. Он обнимает любимую, его ребенок шевелится у нее под сердцем.

— Я, моя будущая супруга, — Дариан Кинг Маклауд, владелец ранчо в Оклахоме. Но друзья зовут меня Дар.

Ее серебристый смех свободно и радостно слился с его смехом.

— Какое у тебя хорошее имя, Дар, мой будущий муж.