Свет и тени - Дансер Лэйси - Страница 29

— Я их заработала, — возразила Миранда, вновь овладев собой. Она пожала плечами. — Для тебя это несущественная разница, но для меня — нет. Я ненавижу бедность. И никогда больше не буду жить в нищете.

Не благодаря чужим деньгам, а благодаря собственным усилиям, могла бы добавить она, но не стала, зная, какой вывод сделает Мэтт.

Мэтт смогрел на нее, уже не в состоянии удивляться ее предельной откровенности и холодной отчужденности.

— Значит, все было ложью.

На глаза ее навернулись слезы. «Еще только несколько минут, — в отчаянии подумала она, — и все будет кончено».

— Мой страх не был ложью, — прошептала она, не в силах осквернить то, что было между ними, даже ради того, чтобы дать Мэтту свободу. — Ты научил меня, как прекрасно заниматься любовью.

Мэтт едва не задохнулся от внезапного приступа ярости. Он стремительно шагнул к двери, едва не задев Миранду. Скорее прочь отсюда! Ему не следовало приходить.

— Леди, я думал, что занимался с вами любовью. Но сейчас вы объяснили мне, что это был всего лишь секс. Рад, что вы получили удовольствие.

Взявшись за дверную ручку, он обернулся на прощание.

— Лично я намерен принять горячий душ. Чтобы отмыться от грязи.

Глядя на побледневшее лицо Миранды, он испытал какое-то извращенное удовлетворение от того, что причинил ей боль. Ему тоже было больно. Слишком больно. Точно его пропустили через мясорубку.

— Лучше бы я никогда тебя не встречал, — резко бросил он и вышел, громко хлопнув дверью.

Едва Миранда осталась одна, силы ее покинули. Она безвольно опустилась на диван, не замечая, что по щекам текли слезы. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. Дорого приходится платить за любовь. Она никогда не думала, что Мэтт может столько для нее значить. Всего несколько божественных дней она купалась в солнечных лучах и играла со звездами в пятнашки. Ей удалось ухватить частичку счастья. Мэтт раскрыл перед ней дивный мир, и она опьянела от его красоты, забыв и о вчерашнем, и о завтрашнем дне. Идиотская ошибка, за которую придется платить дорогой ценой.

Миранда подняла голову. Из нее будто ушли жизненные силы, в глазах застыли пустота и холод зимней вьюги. Этот пронизывающий холод медленно заполнял все ее существо, изгоняя живое тепло некогда согревавшей ее любви. Со всех сторон подступало одиночество, безжалостно убивая жизнь, которая совсем недавно — и так недолго — пела и ликовала в крови.

Только теперь Миранда поняла всю глубину и неизмеримость потери. Мэтт отшатнулся от нее, потрясенный раскрывшимися перед ним мнимыми истинами и ее собственной ложью.

Мэтт жал на акселератор, с фатальной обреченностью наблюдая, как стрелка спидометра перевалила отметку в восемьдесят миль. Его спортивный автомобиль урча несся по автостраде. Черный воющий призрак на колесах с дьявольской целеустремленностью лавировал между проходящими машинами. Стоял утренний час пик, и дорога была забита транспортом. Если бы не безупречные рефлексы, это отчаянное бегство давно закончилось бы катастрофой.

Внезапно урчание автомобиля прорезал вой сирены. Мэтт скривился. Он был слишком обозлен, чтобы огорчиться из-за штрафа, и слишком взбешен, чтобы почувствовать что-нибудь, кроме яростной досады из-за неожиданной задержки. Он остановил машину у обочины, безуспешно стараясь успокоиться.

— Превышение скорости, — буркнул полицейский, наклонившись к окошку и зорко окидывая Мэтта взглядом.

Мэтт достал бумажник и вынул водительские права.

— Я задумался.

— Не похоже. Для человека, который несется сломя голову, вы неплохо маневрируете. — Полицейский посмотрел на права, затем знаком велел Мэтту выйти из машины. — Вынужден спросить, зачем и куда вы направляетесь. Итак? — поинтересовался он, когда Мэтт выбрался из машины и подошел к нему.

— На работу, — отрезал Мэтт.

Оглянувшись, он увидел, как перед его автомобилем остановилась вторая патрульная машина, из которой вылез человек с собакой. Мысли о Миранде сразу улетучились. Проверка на наркотики. Вся процедура была проделана быстро и учтиво. К тому времени, когда она завершилась, Мэтт уже держал в руках штрафной талон на сто с лишним долларов и выслушивал строгое предупреждение патрульного беречь его как зеницу ока.

Сев в автомобиль. Мэтт погнал обратно, злясь на себя, что потерял самообладание. На стройку он явился на час позже обычного. Первым, кого он увидел, войдя в трейлер, был отец. Вторым — Дэннер.

— А-а-а, обе няньки в сборе, — раздраженно буркнул он, бросившись в кресло и разглядывая дружную парочку. — Опять шушукаемся?

Дэннер, сердито поерзав, выжидающе посмотрел на Рока.

Старик свирепо уставился на сына. .

— Куда ты запропастился?

— Навешал Миранду, беседовал с копами по поводу превышения скорости, общался с собачкой, которая вынюхивает наркотики, и еще заплатил штраф. — Он саркастически улыбнулся, невольно забавляясь их ошарашенными физиономиями. — Именно в этой последовательности, — добавил он. — Может быть, вы и правы. Может быть, я недостаточно взрослый, чтобы правильно распоряжаться собственной жизнью.

Мэтт сунул руку в карман, извлек желтый штрафной талон и запустил его, как бумажный журавлик, на колени отцу.

— Заплатишь за меня, папочка? — с издевкой спросил он.

Дэннер выпрямился, физиономия его приобрела угрожающе багровый оттенок. Рок схватил приятеля за руку, предупреждая тираду, которой тот уже готов был разразиться.

— Я сам.

— Ты позволишь ему так с тобой разговаривать? — возмутился Дэннер.

Рок хмуро улыбнулся.

— Ты забываешь, что он в два раза здоровее нас обоих, вместе взятых. И потом, если я правильно понял, для нас же будет лучше, если он выпустит пар таким способом, а не тем, которым ему действительно хочется. — Рок кивком указал на сжатые кулаки Мэтта. — В моем возрасте фонарь под глазом и расквашенный нос — не признаки доблести. Наоборот, это чертовски неудобно и попросту глупо.

При упоминании о возрасте Дэннер взвился.

— Не так уж я стар, чтобы не задать ему взбучку.

— Может быть, только он все равно выйдет победителем, а проиграем мы все.

— На твоем месте я бы его послушал, — заметил Мэтт, решив, что пора напомнитъ о своем присутствии.

Он тоже посмотрел на свои кулаки.

— Я сейчас не слишком расположен к любезностям. — Он поднял глаза, взглядом пригвоздив отца и его приятеля к месту. — Меня просто подмывает разнести все к чертовой матери.

— Выйди, Дэн, оставь нас наедине. Дэннер неохотно подчинился. Когда дверь за ним закрылась, Мэтт взглянул на отца.

— Знаешь, я ожидал, что всей той куче дерьма, которую ты вывалил мне на стол, есть какое — то вразумительное объяснение. Я не понимал, как та женщина, которую знал я, могла оказаться такой, какую обнаружил ты. Должна была быть какая-то причина.

— А ее не оказалось? — Рок озабоченно нахмурился, встревоженный почти безразличным тоном сына. Он ожидал, что Мэтт придет в бешенство, но не был готов к этой угрюмой обреченности.

— Нет. Она подтвердила все гнусные подробности, да еще кое-что добавила. — Мэтт смотрел на отца невидящими глазами, вспоминая слова Миранды. — «Я никогда больше не буду бедной», — вот что она сказала. Так спокойно. Без капли стыда.

Сейчас он разговаривал не с Роком, а сам с собой, со своим сердцем, которое снова и снова захлестывала нескончаемая боль. Но сквозь эту боль пробивалось и другое чувство. Поначалу робкое, едва уловимое, оно медленно росло и крепло, оттесняя горечь предательства.

— Я любил ее, — Мэтт сосредоточил взгляд на отце.

— Нет!

Мэтт угрюмо улыбнулся.

— Да. Я люблю ее.

— Ты ей сказал?

— Как? Когда? Да и какая теперь разница? Рок поднялся и нервно прошелся к окну и обратно.

Признавшись в любви к Миранде вслух, Мэтт невольно почувствовал, что боль отступила. Теперь он мог думать, а не просто действовать, повинуясь безотчетным импульсам.

— Знаешь, это странно, но я до сих пор не верю всей этой несусветице. Должно быть какое — то другое объяснение.