Архонт (СИ) - Эээх Добрый - Страница 41

Было ли это отчаянием или паникой... Нет, скорее, состояние Сау можно было назвать смятением. Ее дух пребывал в растерянности. Госпожа, которой девушка искренне восхищалась и считала настоящим идеалом для себя, не смогла сохранить холодность ума именно в тот момент, когда это было необходимо наиболее всего.

Даже у белой розы Одзи, как изредка называли Касуми за ее предпочтения именно этому цвету в одежде, нашлось слабое место. Ее дети.

Сау видела, насколько сильно госпожа переживает неестественные изменения в сыне. Видела, как никто другой не мог, ведь только перед ней женщина позволяла своей маске чуть приоткрыть спрятанное под ней.

Эта история началась не вчера. Такаши принялся меняться постепенно, и, поначалу, даже Касуми не придала тому должного значения, но чем дальше, тем сильнее сквозь характер юноши проглядывало что-то чуждое и дикое.

Страшнее этого было то, что так и не удалось отыскать первопричин. Вокруг главы рода постоянно находился кто-то из верных людей, а, когда это оказывалось невозможно, их подменяли дроны или сама Сау. Ее способности к маскировке, что выделяла даже госпожа, позволяли следить за любым человеком. Разве что тот же Рузуки входил в короткий список исключений.

Как и Касуми, последний имел ранг мастера.

Однако Сау чувствовала, что еще немного, и она сможет уверенно скрывать свое присутствие и от носителей данного ранга. Пока же это гарантированно удавалось лишь на короткий срок.

И, похоже, в произошедшем присутствовала и ее доля вины. Если бы только она была чуть усерднее в тренировках, если бы могла проследовать за соперником госпожи и узнать его планы...

Да. Если бы все это, то Такаши бы сейчас не застрял между жизнью и смертью, а Касуми, сорвавшаяся на обвинения его дяди во всех грехах и едва не доведшая дело до прямого столкновения, не оказалась под плотным надзором слуг и Старейшин рода.

И не осталась бы тайная воспитанница сейчас в столь неопределенном положение.

Во всем этом Сау видела собственную вину. И не только в этом.

Вчера ночью она ощутила нечто странное... присутствие кого-то постороннего, но всех ее умений не хватило, чтобы того засечь и вывести на чистую воду. Пару мгновений она вообще думала, что чувства ее обманули, но, стоило пройти в сторону покоев Такаши, как тревога взметнулась с новой силой.

Люди, что сторожили покой главы рода, представляли собой застывших истуканов, что не реагировали на внешние раздражители... да, что там! Они даже не моргали, уставившись невидящим взором куда-то вдаль.

Одного этого оказалось достаточно, чтобы поднять тревогу. Вот только, прежде чем уйти, Сау успела убедиться в том, что сын госпожи жив. И уже в тот момент ее разум царапнула какая-то неоформленная странность. Но времени на нее не нашлось.

Зря.

Касуми оказалась подле Такаши одной из первых. От нее чуть отстали ее собственные слуги, а затем в покоях главы стало даже слишком многолюдно.

Молодого парня обступили лекари и принялись что-то с ним активно делать. Судя по отсутствию реакции со стороны юноши, получалось не очень. Сама госпожа, на время отодвинутая от сына, распорядилась поднять всех и прочесать территорию принадлежащих роду земель...

Одним из последних внутри появился дядя Такаши. В момент происшествия тот находился за пределами владений Одзи, но незамедлительно прибыл на место, как только узнал о случившемся.

Было ли это подстроено им? Если и нет, то, отдать ему должное, ситуацией мужчина воспользовался со всей возможной эффективностью. Если бы он не появился в тот момент, а сделал это на следующий день, то — девушка абсолютно уверена — Касуми бы уже встретила того иначе. Но все эти события последних дней, наложившиеся на многолетнее противостояние с Рузуки, плюс покушение на главу рода, пока неизвестно, насколько успешное, дали свои всходы.

Госпожа не смогла удержаться от горячих слов и действий. Если бы не присутствие стольких людей и Старейшин, то все могло решиться прямо там в тот же момент, и, внутренне, Сау была готова выступить тайным козырем в битве госпожи и ее врага.

Однако, в итоге, Рузуки, пройдясь по тонкой грани, одержал моральную победу. Формально, это ею не являлось, ведь все, что было решено, так это выслушать обе стороны конфликта. И сделать это, как только все Старейшины рода смогут прибыть в Токио. То есть, уже завтра.

Но Сау догадывалась, что действительно веских доказательств вины Рузуки не существует. А все эти многочисленные косвенные обвинения не будут никем восприняты всерьез.

И сейчас она размышляла над тем, чтобы все же рискнуть и проследить за дядей Такаши. Останавливал ее только слишком высокий риск провала. Причем не в плане последствий для самой себя. Это-то, как раз, ее мало тревожило, но, если врагу госпожи удастся доказать их с тайной воспитанницей связь, то это станет еще одним шагом к поражению. А оно и так слишком близко.

Касуми не ожидала настолько подлого удара, и это стало ключевой ошибкой.

И даже, если прямо сейчас Такаши придет в себя, чего он, к слову, вопреки всем стараниям окружающих, делать даже не собирался, то это ничего не исправит. Обвинения прозвучали, и конфликт двух не самых последних людей в роду перестал быть только их внутренним делом.

Завтра кто-то должен поплатиться. Либо это сделает Рузуки за попытку покушения на главу рода, либо Касуми за урон чести дяди Такаши.

И пока все говорит о том, что наиболее вероятно второе.

Весь день Сау тенью следовала за госпожой, пытаясь не упустить момент, когда ей что-то от нее понадобится. И даже очень плотная опека по отношению к Касуми не могла помешать воспитаннице.

Однако мать Такаши не делала ни одной попытки отдать хоть какое-нибудь распоряжение, идеально следуя роли придавленной горем женщины. Даже слишком идеально. Большую часть дня та провела рядом с сыном.

Может, для кого-то иного, кто не был знаком с Одзи Касуми настолько хорошо, как Сау, все происходящее и выглядело естественно, но... чем дальше, тем больше воспитанница понимала, что с госпожой что-то не так.

Первоначальный порыв и несдержанность еще возможно было как-то обосновать, но абсолютную инертность и бездействие накануне такого дня...

Госпожа — не тот, человек, что мог пустить даже незначительную проблему на самотек. Что уж говорить о столь значимом событие.

Эта мысль поддерживала Сау, заставляла ту верить в какой-то недоступный ее понимаю план, что в нужный момент расставит все по местам. Но... чем дальше, тем сильнее в ее голове билась простая в своей безапелляционности мысль, что никакого плана нет.

А если это действительно так, то исправить положение под силу только чуду.

И такое чудо случилось прямо сейчас.

Девушка вновь ощутила чужое присутствие. Совсем как то, что сутки назад стало предвестником неблагоприятных событий.

Нет... она была уверена, что источником выступает именно тот самый неизвестный, упущенный ею вчера.

Все посторонние мысли тут же выдуло из ее головы. Осталась только сосредоточенность на текущей цели. Теперь, когда Сау знала, что имеет дело не с разыгравшимся воображением, а с мастером скрытности, что ничуть ей не уступает, она стала максимально собранной и сконцентрированной.

Все, как ее учила госпожа.

И это принесло свои плоды.

Каким-то чувством, выходящим за привычный набор человека, она уловила направление, в котором находилась ее цель. И теперь дело оставалось только за тем, чтобы нагнать ту и захватить.

Это не будет простым делом. Совершивший покушение на главу Одзи убийца, по определению, не может полагаться на одну лишь незаметность, а, значит, ей предстоит полностью выложиться, на деле доказав, что госпожа не зря тратила столько сил и времени на обучение простолюдинки.