Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Салют из тринадцати орудий (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Очень, очень рад слышать. — признался Джек. — Хороший он мальчик.

Сэм Панда, столь же высокий, как Обри, и даже еще шире в плечах, являлся незаконнорожденным сыном Джека. Черный, будто полированное эбеновое дерево, но до странного похожий: та же осанка, та же мягкость крупного человека, те же черты лица, переложенные в другую тональность. Воспитали его ирландские миссионеры в Южной Африке, сейчас он состоял в церковных прислужниках. Сэм отличался необычным умом, и с мирской точки зрения его ждала блестящая карьера. Правда, рукоположить в сан его могли только по особой милости — без нее бастард не может продвинуться дальше сана экзорциста. Стивен его крепко полюбил еще с первой встречи в Вест-Индии и с тех пор применял в его пользу свое влияние в Риме и повсюду.

— И правда, — продолжил Стивен, и томление духа стало улетучиваться. — Думаю, сейчас нужно лишь благословение патриарха, которое я надеюсь получить во время нашей стоянки в Лиссабоне

— Патриарха? — воскликнул Обри, громко смеясь. — В Лиссабоне есть настоящий, живой патриарх?

— Конечно же есть. Как, по-твоему, португальская церковь может обойтись без патриарха? Даже ваши довольно новые секты выяснили, что им нужны те, кого называют епископами и даже архиепископами. Каждый школьник знает, что всегда были и остаются патриархи Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалима, Индий, Венеции и, как я уже сказал, Лиссабона.

— Ты меня поражаешь, Стивен. Всегда считал, что патриархи — это такие древние-предревние господа в античные времена, с бородой по колено и в длинных одеждах. Авраам, Мафусаил, Анхис и так далее. А твои патриархи действительно по земле ходят. — Джек рассмеялся с таким восторгом и добродушием, что невозможно было сохранить мрачный или угрюмый вид. — Прости меня, Стивен. Я всего лишь невежественный моряк, ты же знаешь, и не хотел оказаться непочтительным. Патриархи, Господи!

Они дошли до гравийной дорожки. Джек продолжил более серьезно и далеко не так громко:

— Я очень рад тому, что ты сообщил про Сэма. Он заслуживает продвижения за все эти занятия, латынь и греческий, рискну сказать, и за изучение теологии. Хотя он и не книжный червь — весит, наверное, стоунов семнадцать и силен как бык. А его письма ко мне столь любезные и осмотрительные — дипломатичные, если ты меня понимаешь. Их любой может прочесть. Но Стивен, — Джек еще сильнее понизил голос, когда они поднялись на ступени, — не нужно о них упоминать, если, конечно, не сочтешь нужным.

Сэм Софии понравился, и, хотя родственная связь с ее мужем выглядела очевидной, из-за такого пустяка шума она не поднимала. Сэма зачали настолько задолго до нее, что с трудом можно было бы найти почву для личного оскорбления. Праведное негодование — не в ее вкусе. Тем не менее, Джек глубоко благодарил ее за это. Он к тому же испытывал определенное чувство вины, когда Сэм всплывал в памяти. Но чувства были не всеобъемлющими, вовсе нет. Сейчас же ему предстояло взять на абордаж совсем иную проблему.

Лицо и голос Джека, когда он вошел в гостиную в отличном багряном сюртуке и со свеженапудренными волосами, не выражали и следа вины. Он взглянул на часы, отметил, что до прихода гостей есть еще минимум пять минут, и заявил: 

— Дамы, мне очень жаль, но наше пребывание на берегу сократилось. Мы поднимемся на борт завтра и отплываем с полуденным отливом.

Они все разом закричали — резкий, нестройный, бурный протест. Нет, он не должен уезжать. Всегда подразумевались и планировались еще шесть дней. Как можно приготовить к этому времени белье? Он что, забыл — адмирал Шэнк обедает у них в четверг? Четвертого числа у девочек день рождения, они так расстроятся, как он может не обращать внимания на день рождения собственных дочерей? Даже его теща миссис Уильямс, которую бедность и возраст внезапно превратили в жалкую персону, нерешительную, боящуюся кого-нибудь оскорбить или не понять, со всеми вежливую, болезненно подобострастную с Джеком и Дианой, почти неузнаваемую для тех, кто знал ее сильной, сварливой, самоуверенной, болтливой женщиной, собрала что-то от былого запала и заявила, что мистер Обри не может сорваться с места столь резко.

Стивен вошел и остановился в дверном проеме, Диана сразу же подошла к нему. В отличие от Софии, оделась она довольно небрежно — частично из-за недовольства мужем, частично потому, что «женщинам с огромным пузом нет дела до тонкостей». Она схватила Стивена за жилет и спросила:

— Стивен, вы и правду отплываете завтра?

— С благословением Божьим, — ответил он, глядя жене в лицо с некоторым сомнением.

Она вышла прочь из комнаты. Слышно было, как она бежит вверх по лестнице через ступеньку, будто мальчишка.

— Силы небесные, София, какое же великолепное на тебе платье, — произнес Стивен.

— Первый раз его надела, — ответила она с печальной улыбкой и сверкающими в глазах слезами. — Лионский бархат, который ты так любезно...

Прибыли гости — Эдвард Смит, сослуживец Джека на трех разных кораблях, сейчас капитан семидесятичетырехпушечного «Тремендоуса», и его прелестная жена. Разговоры, много радушных разговоров старых друзей, и в это время в комнату проскользнула Диана, с головы до ног в синем шелке того оттенка, который лучше всего подчеркивает красоту черноволосой синеглазой женщины, и с огромным, еще более ярким бриллиантом на груди. Она искренне хотела войти скромно и незаметно, но разговор замер, а миссис Смит — простая сельская дама, начавшая было рассуждать о желе, замолкла и с открытым ртом уставилась на подвеску с «Синим Питером», которого никогда не видела раньше.

Тишина в определенном смысле слова сыграла на руку Киллику, на берегу исполнявшему обязанности дворецкого. Он уже пообтесался и понял: нельзя по-моряцки показывать большим пальцем за спину в сторону столовой и заявлять «Жратва готова», но вести себя правильно еще не научился. Он зашел сразу после Дианы и тихо, робко (так, что в обычном шуме его бы и не услышали) сообщил: «Обед на столе, сэр, то есть мэм, если изволите».

Получился довольно неплохой обед на английский манер: из двух главных блюд и пяти видов закусок, но ничего похожего на то, что Софи организовала бы, зная, что Джек последний раз в обозримое время обедает дома. По крайней мере, из погреба достали лучший портвейн, и когда блистательно одетые дамы покинули компанию, мужчины принялись за вино.

— Когда делают хороший портвейн или кларет и бургундское получше, — изрек Стивен, смотря на свечу сквозь бокал, — то люди ведут себя рационально. Почти во всех остальных занятиях мы встречаем лишь безрассудство и хаос. Не согласитесь ли вы со мной, сэр, что мир наполнен хаосом?

— Истинно так, сэр, — согласился капитан Смит. — За исключением хорошо управляемых военных кораблей, хаос окружает нас повсюду.

— Везде хаос. Что может быть проще, чем банковское дело? Получаете деньги — записываете, выплачиваете деньги — записываете. Разница между этими суммами — остаток на счете клиента. Но могу ли я заставить банк сообщить мне баланс моего счета, ответить на мои письма, точно следовать моим инструкциям? Не могу. Пытаюсь их увещевать, но тону в хаосе. Совладелец банка, которого я хочу видеть, уехал ловить лосося в родной Твид, документы не туда положили, документы не пришли, никто не понимает португальский и не понимает португальскую манеру ведения дел, лучше бы мне назначить встречу через две недели. Не утверждаю, что они нечестные (четыре пенса на «непредвиденные расходы» меня не волнуют), но заявляю — они некомпетентные, тщетно барахтаются в аморфном тумане. Скажите, сэр, знаете ли вы банкира, хорошо понимающего свое дело? Современного Фуггера.

— Стивен, пожалуйста! — воскликнул Джек. И Эдвард, и Генри Смит, сыновья очень почитаемого ими протестантского священника, на флоте считались набожными (молитвы каждый день, а по воскресеньям — дважды). И хотя их боевые качества защищали от возможных обвинений в ханжестве, всем известно, как они строго пресекали ругань, божбу и неприличное поведение. Оба брата, набожные или нет, во времена великого позора Джека непреклонно проявляли доброту и внимание (существенный фактор риска для флотской карьеры), и он не хотел, чтобы его гости обиделись.