От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Erovin" - Страница 2

После гибели отца наследником трона был Леррой, как альфа. Но он мал, слаб и неопытен, всего лишь ребенок. Управлять целым королевством ему не по плечу. А анатэ, хоть и являлся официальным регентом, тяжело и очень болезненно переживал свою утрату — смерть супруга. Только несколько месяцев назад он стал появляться из своих покоев, чтобы принять участие в общих трапезах или приемах. Джей знал, Диас все еще не оправился полностью, он был молчаливым, никогда больше не улыбался и словно пребывал в полусонном состоянии. Ничто вокруг не интересовало его, лишь собственные тяжелые и безутешные мысли.

Куда больше поддержки эти два года Джей получал от лордов. Поначалу те пытались давить и управлять им, но скоро признали бесполезность таких действий, ругали на чем свет стоит его упрямство, но любили своего принца-омегу, и время от времени возникали разговоры, чтобы именно он принял трон короля, а не слабосильный малолетка Леррой.

Отец говорил, что правитель познается в тяжелые времена. Управлять государством, когда все хорошо, — не так уж и сложно. И вот теперь всем и каждому должно быть понятно — Джей не подходит на столь высокий и ответственный пост. Это его глупые, незрелые приказы привели к подобному раскладу. Он был недостаточно тверд и решителен, он был недостаточно альфа. Он виноват!

Анатэ сидел на своем обычном месте — по левую руку от величественного королевского трона. Всего мгновение помедлив у двери, Джей посмотрел на него и ощутил прилив сил и уверенности. Диас выглядел так, словно перед ним не чудовищные захватчики, вероломные убийцы, смертельная угроза ему и его сыновьям — а никчемные послы, которых он за свою жизнь повидал бесконечное множество.

Диас носил только черное, и единственным дозволенным в его положении украшением была корона из светлой, до зеркального блеска начищенной стали. Густые волосы цвета переспелой вишни были собраны в тугую толстую косу и переброшены через левое плечо. Человек, знакомый с местными обычаями, легко мог определить, что таким образом заплетаются только вдовцы. Однако то, что король Рейган мертв, захватчикам и так прекрасно известно. Ведь при его жизни они не решились бы напасть. А сейчас — кто их противники? Двое омег и семилетка.

Джей подавил рваный вздох, который с потрохами выдал бы и его страх, и сомнения, и отчаяние. Он повыше вздернул подбородок, стараясь повторить спокойное и величественное выражение лица анатэ. Может, Диас и боялся, но со стороны казалось, будто он скучал. Черные глаза, которые унаследовали от него и Джей и Леррой, разглядывали южан без особого интереса. Руки в перчатках сложены на животе в привычном жесте, позволяющем сохранять идеально прямую осанку.

Леррой не сел на свой трон. Он подошел к Диасу, прижался к его плечу. Лишь самые крохи отваги, оставшиеся у него, помешали ему забраться к анатэ на колени и спрятать лицо в густых богатых мехах. Лерой очень старался храбриться, но едва не плакал. Он до жути боялся южан, каждого из них. И особенно — главнокомандующего, который стоял сейчас напротив: с окровавленным мечом, с явной жаждой жестокости и убийств, застывшей на насмешливом лице. Страшно подумать, скольких верных и хороших солдат этот демон убил сегодня, и что собирается сделать с ними.

Джей не стал одергивать брата, говорить ему занять положенное место и вести себя пристойно. Он сделал вид, будто все в порядке. Леррой — король, где хочет, там и стоит. А свои усмешки пусть южане засунут поглубже в задницы. Посмотрел бы Джей на них, окажись эти храбрецы в том же положении. К тому же, брат выглядел жалко и нелепо, крохотный, едва заметный на величественном троне их покойного отца. Джей неторопливо опустился в кресло справа от трона и лишь мельком посмотрел на главнокомандующего. Тот вызывал в нем не меньше ужаса, чем в младшем брате. Жестокий образ был к тому же подпитан множеством кошмарных слухов и пересудов, которых за последние недели принц наслушался вдоволь.

Джей пробежался взглядом по другим южанам. Трое воинов и пара советников. Судя по всему, у них все же были условия для более или менее мирного завершения. Мирного… Джей крепче сцепил зубы, размышляя над тем, что не в их положении отказываться, что бы им сейчас ни предложили. Стоит проявить норов и попытки к сопротивлению — и их попросту убьют. Лерроя сразу, а его и анатэ сперва бросят на потеху солдатам. Представить в таком виде Диаса казалось еще страшнее, чем самого себя.

— Ваша милость, — спокойно, без малейшей издевки проговорил один из южных советников и слегка кивнул, заменяя этим поклон. И впрямь, не кланяться же победителю парочке омег или альфе-малышу, пугливо прижавшемуся к своему анатэ. — Перед вами главнокомандующий армией Южного королевства — Штефан Непобежденный, — он почтенно указал на демона, который даже не думал скрывать самодовольной, плотоядной улыбки. По его лицу было заметно, что без причины он не может просто расправиться с королевской семьей. Но вот если они начнут сопротивляться и бунтовать… И главнокомандующий нетерпеливо ждал, когда же они дадут ему повод… — Ваша крепость захвачена. Ваша армия разбита. И наши люди готовы пойти еще дальше, — коротко обрисовал ситуацию советник.

«Чудовище», — с ненавистью подумал Джей, украдкой рассматривая главнокомандующего и едва сдерживаясь от того, чтобы поморщиться с отвращением. Он не мог сейчас ясно оценить его внешность. Весь образ представлял собой опасность и жестокость, а было ли у изверга лицо — не имело никакого значения, пока он держал в руке меч, которым мог перерубить Лерроя напополам.

— Уверен, всем нам не интересны эти церемонии, Томаш, — холодно и тихо проговорил Диас. Он знал советника лично еще с тех пор, когда Рейган был жив, а Томаш служил не Штефану, а адмиралу Эммериху Яростному, и обращался к нему просто и легко, словно речь шла не о захвате крепости и не о их жизнях. В выговоре анатэ сохранился южный акцент, который так любил отец, но сейчас он стал чуть более явным, чем обычно, будто Диас собирался заговорить на южном диалекте. — Что мешает нам сразу перейти к делу? — он легко погладил Лерроя по спине и мягко улыбнулся ему.

Джей был благодарен анатэ, что тот взял на себя ответственность вести переговоры, а не предоставил это ему. Джей не сомневался, стоит только заговорить — голос станет срываться на шипение, проявить в речи должного смирения и покорности он не сможет, позволит себе опасные дерзости и грубые высказывания, которые, возможно, будут стоить им всем жизни.

Диас же даже в сложившихся обстоятельствах сохранял достоинство и оставался королем. Он не был волен выбирать тему для беседы, но мог по крайней мере управлять тем, как она станет протекать. Джей хотел быть таким же стойким и уравновешенным, как анатэ. Но в данный момент единственное, почему он не вскакивал с места и не начинал кричать и обвинять южан и проклинать их на чем свет стоит, было присутствие Диаса и Лерроя.

Томаш лишь коротко кивнул и без паузы продолжил:

— Его Величество Король Юга Эстаапен Великий милостив. Он согласен не уничтожать ваш народ и не разграблять королевство. Более того, он готов сохранить жизни и достоинство вам, — он выделил тоном «вам», рассчитывая, что все поймут значение. — Но, разумеется, взамен он требует полную покорность, признание его владычества и смену власти, — Томаш сделал паузу, позволяя принять и осмыслить сказанное.

Джей покосился на анатэ, желая понять, что он сейчас чувствует, и как ему самому себя вести. Сохранять самообладание становилось сложнее. Он не понимал, о каком достоинстве может идти речь при таких условиях. Диас не повел и бровью, так же спокойно глядя на южан и слегка поглаживая Лерроя по спине.

— В качестве гарантий Его Величество предлагает провести брачную церемонию, — продолжил Томаш. — В королевской семье нет настолько юных омег для принца Лерроя, чтобы можно было сохранить вашу семью вместе, здесь. Но если вы примите эти условия, то мы предоставим принцу Джею достойную жизнь на нашем доброжелательном Юге.