Изнанка мира
(Фантастические были) - Сергеев Дмитрий - Страница 13

— Только одно: вчера вечером Сверчков украл чемодан на конечной автобусной остановке, и за ним кто-то погнался.

— Это уже кое-что, — подбодрил Ермолов.

— А вот что я тебе подскажу. Про взлом двери в микрорайоне нефтяников слыхал?

— Да, в общем. Там никого не было дома, и в квартире все перерыли.

— Перерыли, да ничего не взяли. А главное: в квартире была собака — овчарка. Так вот, ее растерзали так же, как нашего бомжа. Я звонил в первое отделение. Там говорят, что у хозяина квартиры никаких догадок нет на этот счет, но можно предположить взаимосвязь между кражей чемодана, убийством Сверчкова и взломанной квартирой.

— Я сейчас же туда поеду, встречусь с хозяином квартиры и попробую отрабатывать эту версию. Если удастся за что-то зацепиться, поработаю подольше, а завтра с утра немного отосплюсь.

— Хорошо. Но если собираешься работать ночью, получи пистолет на всякий случай.

Было часов десять вечера, когда лейтенант Патриков вошел в подъезд дома, где находилась квартира, предыдущей ночью подвергшаяся нападению. В подъезде было пусто. Из-за дверей доносились то смех, то лай собаки, то звуки музыки.

Уставший за день оперуполномоченный не спеша поднялся на третий этаж, повернул налево и позвонил в наспех залатанную дверь.

— Кто? — спросил голос за дверью.

— Из милиции.

— Станьте перед глазком.

— Я все равно не в форме.

— Тогда не открою. Приходите днем.

— Я могу показать удостоверение, — Патриков раскрыл его на небольшом расстоянии от глазка.

— Вы думаете, отсюда можно что-нибудь прочитать? Ну, ладно уж, чему быть, того не миновать, открою.

Щелкнул замок. Дверь приоткрылась, но впускать в квартиру хозяин, кажется, никого не собирался.

— А покажите-ка еще раз удостоверение, — сказало бородатое лицо, появившееся в образовавшейся щели.

— Крепко вас напугали, — улыбнулся оперативник и снова раскрыл удостоверение.

— Ну вот, теперь понятно, — сказало лицо.

Но Патриков его уже не видел. Он пристально смотрел на лестницу, по которой легко и быстро поднимались два субъекта в черных плащах и шляпах. Но дело было не столько в шляпах, сколько в лицах, если это можно было назвать лицами. Доставая что-то из-под плащей, они быстро надвигались на оперативника. Времени на размышления не было. Патриков изо всей силы толкнул дверь, опрокинув стоящего за ней бородача, и, выхватывая пистолет, одним прыжком заскочил в квартиру. Вслед ему донесся громкий, рокочущий и совершенно непонятный возглас. В то же время у самой двери что-то громко хлопнуло, стена в коридоре ослепительно вспыхнула, и от нее во все стороны полетели зеленые искры.

— Назад! — крикнул Патриков, высунувшись из-за двери, и в упор выстрелил в набежавшее на него массивное тело.

Раненый глухо взвизгнул. Его синеватое мордообразное лицо жутко оскалилось и быстро запульсировало выпученными черными глазами. Монстр попятился назад и, упав на четвереньки, стал сползать по лестнице задом наперед, оставляя на ступеньках ярко-красные пятна, которые тут же темнели и приобретали синий цвет. Второй, худощавый, с лицом, словно в гипсовой маске, присел за перилами и, сильно картавя, угрожающе произнес:

— Хочешь жить — уходи!

Ошарашенный и ничего не понимающий хозяин квартиры безучастно сидел на полу, округлив глаза и приоткрыв рот. Патриков вдруг осознал нереальность происходящего, и на мгновенье все это показалось ему кошмарным видением. В это время с верхнего этажа спустилась молодая женщина с крашеными волосами. За ней с криками: «Куда?! Куда?! Там стреляют!» — по ступенькам сбежал мужчина лет сорока и, ухватив ее за руку, потащил наверх. Однако Патриков готов был поклясться чем угодно, что видел, как женщина, быстро перебирая пальцами и поворачивая кисть ладонью то вверх, то вниз, словно на языке глухонемых, сделала какие-то знаки бледнолицему, и тот, схватив под руку своего сообщника, быстро повел его к выходу.

— Стой! — крикнул Патриков и устремился за беглецами, но они, в том числе и неожиданно выздоровевший раненый, побежали, вернее попрыгали с площадки на площадку, перемахивая через лестничные пролеты. Оперативник мчался, прыгая через три-четыре ступеньки и поэтому изрядно поотстал, но, выбежав на улицу, старался не терять монстров из виду. Надолго беглецов не хватило, и Патриков, задыхаясь от бега, стал понемногу сокращать расстояние. В конце концов монстры нырнули в подъезд одного из домов. Патриков влетел вслед за ними, вскидывая пистолет. На первом этаже у окна стояла компания побледневших с испугу алкашей. Один из них в трясущейся руке держал полный стакан, из которого время от времени на пол выплескивалось его содержимое. Николай помчался наверх за удаляющимся топотом. На пятом этаже он успел заметить, как захлопнулся чердачный люк. Поднявшись по металлической лестнице, Патриков прислушался и, услыхав удаляющиеся шаги, резко толкнул люк рукой с пистолетом, готовый в любой момент выстрелить. Выглянув, он никого не обнаружил и, осматриваясь, поднялся наверх. Там было тихо. Осторожно, прислушиваясь к каждому звуку, Патриков стал продвигаться вперед. Вдруг, шагах в пяти от него, едва освещенные светом из открытого люка выступили два силуэта.

— Пришел? — просипел один голос.

— Сам виноват! — прорычал другой.

Каким-то неведомым чувством Патриков уловил впереди невидимое глазу движение и, как подкошенный, рухнул на пол — этот трюк у него всегда получался, как у каскадера. Над ним что-то сверкнуло и разбилось сзади о какую-то опору. Полыхнуло пламя. Патриков дважды выстрелил перед собой, но там уже никого не было. По чердаку поползли клубы густого дыма. Николай прокатился по полу и, провалившись в люк, повис на одной руке. Над его головой уже вовсю полыхал пожар. Спрыгнув на площадку, оперативник позвонил во все расположенные на ней квартиры и, не дожидаясь, пока откроют, закричал:

— Вызывайте пожарных! Горит чердак!

Затем он сбежал вниз и, оказавшись на улице, осмотрелся по сторонам. Монстров нигде не было. И только в вышине разгоралось пока еще слабое зарево. Вот тогда-то и сгорела крыша дома № 17 по улице Губкина.

С утра Лэнгли была грустной и неразговорчивой. Она бесцельно ходила по квартире, прислушиваясь к каждому шуму, доносившемуся из коридора, подолгу стояла у окон. К полудню она стала нервничать. Наконец кто-то пришел. Лэнгли взволновалась, насторожилась. Оказалось, пришел милиционер. Лэнгли сразу ушла в спальню, а младший лейтенант милиции стал расспрашивать, не слышал ли Блоков ночью какого-либо шума.

— Слышал, — признался Блоков. — Лаяла собака на третьем этаже.

— И у вас это не вызвало подозрений? — удивился милиционер.

— Да у нее это бывает иногда.

— Ну, а еще что-нибудь слыхали? Например, стук, треск, голоса?

— Нет, не слыхал.

— Вот так всегда, — посетовал младший лейтенант. — Звукоизоляция ни к черту, и в то же время никто никогда ничего не слышит.

Милиционер вышел и позвонил в соседнюю квартиру.

— Что-нибудь случилось? — тревожно спросила Лэнгли.

Ее аристократически белое личико осунулось, глаза стали светло-сиреневыми, прическа ее слежалась, приобретя более прилежный и менее вызывающий вид.

— Кажется, обокрали квартиру этажом ниже.

Женщина сникла окончательно.

— Да брось ты так переживать! — решил подбодрить ее поэт. — Расскажи мне о своей проблеме. Может, я тебе в чем-то смогу помочь.

— Я не знаю, что делать, — задумчиво ответила Лэнгли, — ждать или возвращаться.

Егор не знал, чего ей надо ждать и куда возвращаться, и поэтому выжидающе молчал.

— Пожалуй, вернусь! — женщина решительно двинулась к чемодану, раскрыла его и сделала попытку залезть в него, но Егор удержал ее за плечи.

— Ну что ты, — стал утешать он гостью. — Перестань. Разве можно так изматывать себя? Ну кому и что ты докажешь, если будешь сидеть в чемодане? Это по-детски. Поделись лучше со мной своими бедами, и тебе сразу станет легче — вот увидишь.