Пьющие жизнь (СИ) - Елагина Анна - Страница 5

И теперь Бонне плакала, обвиняя во всем его, семью, легенду. А сколько ночей она проплакала, когда только узнала о побеге матери? Сердце сдавило.

«Девочка моя», — Рыцарь осторожно, бережно гладил ее по волосам, и та не убирала руку. Уже просто лежала на кровати, отвернувшись к стене и тихо всхлипывая.

— Мне не нужна власть, — наконец, едва слышно прошептала она, — я хочу, чтобы мама вернулась, чтобы вы снова были вместе.

Девушка встала, вытерла кулаком слезы и дрожащей рукой сняла с отца маску, его лицо сразу же преобразилось: через секунду на нее смотрел Меймор, а не Рыцарь.

— Ты ведь простишь маму? — с надеждой спросила она.

Боль в сердце мужчины стала еще сильнее. Простит? Все это время, готовый перетрясти тысячи миров в поисках неверной супруги, он даже не задумывался над этим вопросом. Но нужно ли ей это прощение? Вряд ли. Нужно ли ему это прощение? Любил ли он Биарту? По крайней мере, старательно окружал ее заботой и нежностью. Видимо, недостаточно.

— Я сделаю все, чтобы она была счастлива, — он ушел ответа. Бонне сжала губы и опять отвернулась.

Меймор медленно покинул ее комнату, открыл портал в дом. С отбытием старших детей в Университет, тот стал намного тише. Мужчина отстранено прошелся по гостиной. Затем вошел в комнату сына: раньше та всегда была прибрана, Дар рос немного педантом; теперь — всё небрежно разбросано: собирался на учебу в спешке. Меймор вздохнул и начал собирать вещи и раскладывать их по местам. Под поношенной курткой — одной из самых любимых нашел экран с изображением Биарты. Тоска остро прорезала сердце. Меймор обожал своего сына, и отстраненность Биарты от этого ребенка разрывала сердце. Она родила сына. Она никогда не кричала на него и не ругалась. Говорила с ним обычно нежно и спокойно. Но когда Дарион плакал, успокаивал его отец. И большую часть времени парень проводил с ним. Вначале Меймор думал, что Биа просто сильно устала, хотел помочь ей; а и это быстро стало само собой разумеющимся, и маленький Дар всегда бежал за поддержкой к отцу. А потом появилась Бонне, и с тех пор у Дариона был отец, дяди с тетями, братья и сестры, но матери не было. И семья начала трескаться пополам: с одной стороны он, Дар и остальные, с другой — Биарта и Бонне.

Меймор перевернул «экран» изображением вниз, положил на стол.

— Привет, — тихо окликнули его. Кира — верная боевая подруга, Хранительница Нибуру, с которой они пережили и грусть и радость, стояла в дверях. Как всегда смотрела с пониманием.

— Им обоим плохо. А я не могу помочь, — горе и отчаяние захлестывали так, что трудно дышать. — Не могу помочь ни Бонне, ни Дару.

Меймор виновато посмотрел на нее, вспомнив, что и сама Кира, и ее дочери сейчас переживают развод. Она так и не рассказала мужу всю правду о себе. Она также поделила когда-то свою жизнь и теперь пыталась склеить.

— Эй, — она все поняла по взгляду, даже не читая мысли, хотя могла. Ободряюще положила руку на плечо. — Даже не думай сравнивать. У меня все проще и легче. Да и с бывшим я дружу. Да и старшая дочь с ним живет.

Меймор чуть улыбнулся, Кира всегда умела поднимать настроение. Кира, Сэм, Хуан — те, кто всегда его поддержат, те, кто всегда будут рядом.

В ночь перед тем, как Монарх Бангина объявил, что его наследница выходит замуж за Черного Рыцаря, Меймор с братом, сестрой и Кирой долго сидели на крыше одной из многоэтажек. Эта ночь ласкала своей темнотой и напевала тихо и печально о грядущей судьбе. А он не расслышал.

Он смотрел на темно-синее небо, на далекие звезды, сулящие немало проблем, на мирный город, что позабыл уже о всех невзгодах. Старший брат сидел чуть позади, прикрывал спину: как всегда мудрый и всепонимающий. Младшая сестра — по правую руку, хотя обычно была в центре, но сегодня она его опора, сегодня она его молчаливый Советник. Верная подруга — по левую руку, понимает все чувства, понимает, что не может помочь. Его жизнь разделится на две: он регент, он ученый. Его девушка уверяет, что сильно любит и с ним готова быть принцессой, но слишком старательно прячет печаль в глазах. И в эту ночь, когда жизнь еще не поделилась надвое, он не с ней, а с теми, кто на самом деле дорог. И почему тогда он не услышал, как предостерегала эта ночь?

— Меймор, — ласковый голос Киры вернул из воспоминаний в настоящее, бережно и аккуратно, — со следующей недели я начинаю преподавать межсистемный, стикианский и китанский языки в Университете. Ты позаботься о дочке. Ты ей нужен, чтобы она не говорила. А я присмотрю за Даром и за остальными, — ласково заверила женщина. — А то Бин явно уже не справляется, — с легким чуть игривым укором добавила она.

Меймор благодарно улыбнулся: эта женщина всегда знала, как помочь ему.

— Глупый ловелас! — рвал и метал Сейдж.

— Не одно — так другое, — бился головой о стену Дар.

— И что теперь с ним будет? — от беспокойства перебирала пальцами Таша.

— Улик прямых нет, — заговорила как Юкки его Саури.

— Его оправдают, всё выяснится, — слишком часто кивала Тэки.

Стелла молча нервно била хвостом.

Юкки вернулся к себе, когда подходил к концу 29-й рианский час. Юкиро был одним из лучших и подающим большие надежды аспирантом. Кроме того, будучи еще студентом он не раз посещал и базы ЭОС, и отделения стражей порядка Велира — знакомился ближе с их работой. И, конечно, обзаводился полезными связями.

Как только ошеломленного Ала увели, Юкки сразу связался с одним из своих друзей — опытным велирским стражем — рассказал всё. Выслушав, тот пообещал помочь, чем сможет, и позвал на встречу.

При помощи друга Юкиро смог хоть немного пообщаться с теми, кто вел это расследование.

— Как Ал? — полу-сонно пробормотала Саури.

— Он подозреваемый, я не смог переубедить, не смог ничего сделать, — парень лег рядом и прижался к ней. Тепло тела девушки успокаивало и отгоняло подальше все тяжкие мысли.

— А вообще надо нам самим все выяснить, — долетело до его почти уснувших ушей.

Следующий день был тяжелым. Учащиеся тихо перешептывались и косились в их стороны, но это не волновало. Главной проблемой было — как спасти Ларсона.

По законам Велира, подозреваемых в таких делах могли держать под арестом неделю, а если найдут хоть одну косвенную улику, то и того дольше. И задержание ставило крупное грязное пятно на репутации Ала, и ставило под сомнение его дальнейшую судьбу. Благо, пока ректор Бин убедил остальное руководство Университета не исключать Ала, дождаться конца расследования.

Собравшись после занятий в опустевшей без Алекса комнате, они все вместе бурно обсуждали, что и как лучше сделать. И никак не могли прийти к согласию.

— Я смог узнать, что и Ал, и девушки часто посещали бар «Красный бунтарь», — рассказал Юкиро. — Мы можем сходить туда и осмотреться. Возможно, почувствуем там что-нибудь.

— Это не много даст, — ходил из стороны в сторону Сейджуро. — Почувствуем мы отголосок очередного зла, но не найдем его.

— Мы должны выяснить, что точно произошло, — размышляла Тэш. — А если проникнуть в разум пострадавших девушек? — она многозначительно посмотрела в сторону Дариона, но тот виновато покачал головой.

— Пока они без сознания, не могу.

— Тогда надо начать с бара, — решительно заявила Сау. — Мы с девочками пойдем туда и поговорим с посетителями.

— А чего это вы пойдете? — ревниво поинтересовался Сей.

Сау издала протяжный вздох и закатила глаза.

— Потому что мы — де-ву-шки, — многозначительно постучала она Сея по голове, — нам стоит только похлопать глазками, и все-все расскажут всё-всё. А вы подстрахуете неподалёку.

И Юкиро, и Сейдж очень недовольно посмотрели на своих возлюбленных. Но вид и у них, и у Такиры со Стеллой был слишком решительный. Заявив, что теперь этот вариант обсуждению не подлежит и что поздним вечером, в 26.00, они все идут в бар «Красный бунтарь», девушки отправились в свои комнаты, приводить себя в порядок.

— Идешь? — сурово спросила Сау у нахмурившегося Юкки.