Копейщик (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 38

Макарка видел, как сотник Белый отзывает одну за другой десятки: одна, вторая, третья… Он о чем-то коротко переговорил с другим сотником, и тот от себя добавляет еще одну десятку — четвертую. Все четыре отобранные десятки, подхватив лестницы побежали к левому краю стены.

— Готов поспорить, — прокричал Акима, — У нас сейчас будут гости.

Спорить с Акимой никто не захотел. Все и так видели, как четыре лестницы нацеливаются на их участок стены. Разбег, сближение и лестницы одновременно бухают об стену. Закипел бой. Застучали друг о друга скрещиваемые копья, кто-то бился молча и деловито, кто-то кричал, кто-то рычал. Когда кому-то из нападающих удавалось заскочить на кромку, но при этом он видел, что не может удержаться, то старался вцепиться в защитника чтобы падая, уволочь его за собой.

Макарка заранее поставил себе сражаться, стараясь сберегать силы, однако же сам не заметил, как его глаза застелила ярость. Было это следствием заклятия или нет, он не отследил. Он подбивал ноги копьем, толкал плечом, делал захваты, увертки и броски. Он умел биться умно и безрассудно одновременно…

— Макарка! Макар! — до него не сразу дошло, что Вася уже не первый раз пытается до него докричаться. А когда осознал, будто лопнула застившая ему взор пелена. Макарка обнаружил, что они теперь бьются вместе с Васей плечом к плечу, прикрывая друг другу спины. Никого из их десятки на стене больше не осталось, их с обеих сторон окружали только бойцы из нападающих сотен.

— Макарка! Обморока нифрильная! Ты меня слышишь?

— Да — да. Слышу, — ответил Макар, тряся головой.

— Кончай геройствовать. Отходим.

Макарка кивнул, и они с Васей одновременно спрыгнули со стены.

Глава 19

Глава 19. Могический поединок.

Спустя два неполных дня после разговора с Бартоло Ольха вновь шла по знакомой тропе сквозь морочные кусты. К счастью, заново «взламывать» стража ей не пришлось, Лис не стал менять проходного слова. Она поднялась на второй этаж, прошла по коридору и постучала в дверь.

— Прошу входите, — послышался из-за двери скрипучий голос.

Она вошла в кабинет, и они поздоровались будто старые знакомые. Лис был любезен и даже предложил освежающий напиток. Ольха отказалась.

— Ну, что ж, не будем терять время, — одобрил Бартоло ее деловой настрой.

Он достал из нагрудного кармашка и засветил связную монету, попросив кого-то зайти к нему в кабинет. Они стали ждать. Говорить вроде было не о чем, и в комнате повисла тишина. Впрочем, ждать пришлось недолго, Ольха услышала приближающиеся легкие шаги и затем вежливый стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошел молодой человек. По оборотню — мангуст, с отличительным для их народа узким разрезом глаз. Держался он с подобающими приличиями, взор его был почтительно обращен на Бартоло, хотя Ольха замечала, что нет-нет, а Мангуст бросает на нее полные любопытства взгляды. По всему было видно, что он и есть ее будущий соперник, и она не ошиблась.

— Позвольте, молодые люди, представить вас друг другу, — голос Бартоло зазвучал несколько церемониально, — Мой лучший ученик Дукен. Дукен, эта прелестная девушка, — Ольха. Наш соискатель.

Молодой человек вежливо кивнул. Ольха одарила Мангуста недобрым взглядом, впрочем, этот ее взгляд если и произвел впечатление, то вида он не подал. Бартоло перечислил уже слышанные Ольхой условия поединка. Для Дукена эти условия явно были тоже не в новинку. Хотя слушал он со вниманием и даже кивал, было видно, что делает он это из вежливости.

— Так. Теперь, когда формальности соблюдены, мы можем приступить к делу. Прошу сдать весь имеющийся у вас нифрил, — сказал Лис.

Дукен остался бездеятельно стоять, и Ольха была вынуждена с неудовольствием признать, что Мангусту хватило ума выложить весь свой нифрил заранее, а вот ей пришлось вытаскивать монеты изо всех своих карманов, включая потайные. «Вот балбесина, — думала она, — не предусмотрела заранее». Подчистую выгребая всю накопившуюся по карманам мелочевку, в которую заодно попала даже горсть слипшихся орешков, которыми она ходила с Хухлей кормить белок, она недовольно поглядывала на присутствующих. Те, дабы не смущать Ольху, отошли к окну и демонстративно уставились во двор.

Когда Ольха закончила, они вернулись к столу.

— Ого, да у вас тут на целое приданое, — сострил Бартоло и переглянувшись с Дукеном, обменялся с ним ухмылками, — Можете не сомневаться, из моего кабинета ничего не пропадет. Все вернем в целости.

Ольха промолчала. Ответа от нее Бартоло и не ждал. Он достал еще одну монету на шнурке, оказавшуюся прибором выявляющим спрятанный нифрил. Сам Бартоло назвал ее «поисковой». Он обошел с этой монетой вокруг обоих будущих соперников, и она ничего не показала. Затем, чтобы убедить Ольху, что монета работает, предложил ей «просветить» его самого. Для вида поколебавшись, она согласилась. Взяла монету за шнурок и как только нацелила ее на Бартоло, прямо поверх его одежды сразу высветились зеленые пятна, показывая весь наличный у него нифрил. «Забавный приборчик, — подумала она, — надо бы и мне таким обзавестись».

После этого Бартоло достал из ящика стола изящную шкатулку, взял ее под мышку, и они отправились в тот самый двор с «лесом колонн». За пределами площадки с колоннами рассевшись на скамейках собралось несколько десятков зрителей. Ольха догадалась, что все они ученики старого Лиса. Мысль о том, что среди них может находиться похититель она от себя отогнала, не до того сейчас.

Бартоло поставил на свободную скамью свою шкатулку и с довольно наигранной церемонностью двумя руками поднял крышку. Ольха с любопытством заглянула внутрь. На дне шкатулки на бархатной подложке лежали две пятнадцатикопеечные монеты и два изумительной красоты цветка.

— Это, если можно так выразиться, ваши орудия и ваши цели, — сообщил Бартоло, указав на монеты и на цветы, — Камни совершенно одинаковы и полностью чисты от заклятий. Извольте убедиться, — он сделал приглашающий жест.

Дукен вежливо кивнул и остался стоять, явно не собираясь ничего проверять. Ольха провела рукой над монетами, чуть затеплив их, и тоже кивнула, быстро убедившись, что они действительно имеют одинаковое количество ячеек и пусты от заклятий. Она взяла себе одну из монет. Дукен забрал оставшуюся. После этого Бартоло самолично закрепил на их спинах дивные цветки. На этом приготовления были окончены.

— Прошу занять места, — сухо сказал Бартоло, — Вам дается пять минут, чтобы подготовить заклятия. Я подам знак начинать из своего кабинета.

Старик скрылся в здании, а Ольха, на ходу «прогревая» монету, прошла к пятачку, где были вкопаны два столбика, обозначавшие вход. Дукен пошел к другому такому же «входу» с противоположной стороны колонного леса.

«Монета пятнадцатикопеечная, на сто двадцать ячеек, — думала она, — Да, как раз можно записать три средненьких заклятия. Вот только вопрос, надо ли делать это сразу? С одной стороны, лучше бы вписать на монету заклятия заранее, чтоб не тратить на это время во время поединка, а с другой, — как предусмотреть какие именно понадобятся?»

Она заняла свое место перед столбиками-воротами. «Ну, допустим, одно заклятие на рассеивание морока мне точно понадобится, — продолжала она размышлять, — его стоит записать сразу. А может и мне попытаться его как-то обморочить?» Пока она думала над этим и пока писала на монету заклятие рассеивания морока, в окне второго этажа появилась фигура Бартоло.

— Время вышло. Состязателям приготовиться, — прокричал он и махнул рукой, — Начали!

Ольха поспешно переступила черту. Двигаться! Нужно постоянно двигаться. Она начала смещаться по площадке, продолжая бешено размышлять, чем бы таким жахнуть этого Мангуста, и на ум приходили только врезавшиеся в сознание боевые проклятия из арсенала Гаврилы Михайловича. Стараясь ступать бесшумно, она перебегала от колонны к колонне, выбирая те, что потолще и стоят погуще.

Вдруг на ногу запрыгнула огромная крыса с оскаленной пастью. Ольха судорожно дернулась, а в следующее мгновение жуткие крысы уже прыгали на нее со всех сторон. Они карабкались по ее телу, и она чувствовала, как в нее вонзаются их острые коготки. За мгновение до того, как ее тело должно было кинуться в безоглядное бегство с диким воплем, она успела разрядить «рассеивание морока».