Копейщик (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 31

— Это вы о ком?.. О Хухле?.. Что, Хухля принц?

— Считайте это моей платой за сведения о страже, — старый Лис лучезарно улыбнулся.

— Надо же. Хухля мне ничего не говорил… — она с недоверием уставилась на Лиса.

— А как по-вашему он здесь оказался? — спросил он с вызовом, — Да вы посудите сами, юная барышня, Какой вменяемый ректор иначе пустил бы в академию Зайца?

После этих слов Ольха узнала, что старик умеет заразительно и подолгу смеяться. Поддавшись его веселью, она расхохоталась вместе с ним. «Пустить в академию зайца» — действительно звучит до смешного двусмысленно.

Отсмеявшись, Лис безо всяких переходов нацепил на лицо выражение деловой сосредоточенности.

— Насколько мне известно, порученцы Вереса набираются из простолюдинов, уж не сочтите за непочтение. Но, при этом, дает им звание нареченных княжичей, чтобы, представляя его в делах, они имели возможность общаться с княжичами по роду на равных.

— Вы хорошо осведомлены, — сдержанно ответила Ольха. Она уже поняла, что в разговоре с этим человеком, открывать рот следует с осторожностью, а иначе сама не заметишь, как выболтаешь лишнего.

— Я сам когда-то посоветовал ему это сделать, — делано безразличным голосом сообщил Лис.

— Так вы с князем знакомы? — невольно вырвалось у Ольхи.

— Знаком, и довольно коротко, — сухо подтвердил он, — Мне известно так же, что князь ведет собственные исследования по разработке нифриловых заклятий.

— Вот как?

— Именно. Известно мне это по той простой причине, что когда-то я и сам принимал в них свое посильное участие.

Ольха не сомневалась, что хитрый Лис способен наплести ей что угодно. Однако, выдавать откровенную ложь ему и не по рангу, и не по уму. Проверить его слова ей будет не сложно. Он скорее всего об этом знает, а, следовательно, не лжет.

— А посему, Ольха, у меня будет к вам маленькая просьба.

— Я вас слушаю, — сказала она несколько не уверенно. Хитрому Лису опять удалось сбить ее с толку.

— Когда вы будете общаться с Вересом, а я не сомневаюсь, это случится в ближайшее время. Сообщите князю, что меня впечатлил ваш прием.

Ольха промолчала, предоставляя старику продолжать самому.

— Я так же заинтересован в приобретении заклятия, которым вы взломали моего стража.

Бартоло сверлил Ольху взглядом, а она совершенно не представляла, что ему ответить. Очевидно, он надумал себе, будто она взломала стража, использовав заклятие, записанное на нифриле, и что это заклятие можно просто взять и передать ему, на том, видимо, основании, что он «коротко знаком с князем».

Не дождавшись ответа, Бартоло продолжил:

— Разумеется, не бесплатно. Скажем, платой будет разрешение посещать любые мои занятия, как вы того и хотели.

Бартоло откинулся на спинку стула и замолк. Ольха подумала, что уже по горло сыта словесными играми хитрого Лиса. Не на столько она желала посещать его занятия, чтобы выбалтывать ради этого свои тайны, да еще приплетать к этому князя.

— Боюсь, это невозможно, — сказала она твердо.

Бартоло, по-видимому, истолковал ее ответ о своему:

— Я понимаю ваше затруднение, — сказал он, — Разумеется, вы не можете принять такое решение самостоятельно. Давайте сделаем так. Вы обещаете мне, что просто передадите князю мою… мое пожелание, а я, в качестве жеста доброй воли, дам вам возможность все же пройти теперь уже настоящее испытание, и в случае успеха, вы сможете посещать любые мои занятия.

— Какое еще испытание? — спросила она настороженно, теперь ей повсюду чудились расставленные хитрым Лисом ловушки.

Бартоло пожал плечами в деланом недоумении.

— Здесь, вообще-то, серьезное учебное заведение, а не представление на ярмарке, куда может припереться любой желающий, — сказал он, — Существует установленный порядок. На кафедру разведки попадают только выпускники академии. А вы таковой не являетесь. Однако в особых случаях в качестве исключения существует один способ. Вы должны победить в могическом поединке моего ученика.

Бартоло поднялся из-за стола и подошел к окну, жестом предложив Ольхе присоединиться. Противится Ольха не стала и приблизилась. Оказалось, окно выходило на задний двор, зажатый между зданием и куском крепостной стены. Двор был довольно тесным, всего-то может быть двадцать на двадцать шагов. К тому же он был безо всякого порядка заставлен множеством невысоких, немного превышающих человеческий рост столбов разной толщины, начиная с толщины в руку, и достигая толщины почти в обхват.

— Мы называем эту площадку лесом колонн, — сказал он, — Испытание проходит здесь. Противники входят в колонный лес с разных сторон. На спине каждого будет закреплен цветок. Прикасаться друг к другу правила запрещают, что исключает силовые способы воздействия. Побеждает тот, кто первым сорвет цветок со спины противника.

— Какая-то игра в прятки получается, — сказала Ольха.

— Верно. Игра в прятки с одним важным дополнением. Каждый из вас может использовать по три заклятия. И я должен обратить ваше внимание, что из этого окна открыт прекрасный обзор. Отсюда будет видна любая попытка сыграть не по правилам.

Ольха вспомнила как ее до одурения приходилось играть в прятки при дворе у князя. Каждый из княжеских порученцев, если находился в замке Вереса, в ожидании задания, чтобы скоротать время, заставлял Ольху себя искать, путая ее мороками и прочими трюками. Теперь ей предоставлялся случай использовать этот опыт на деле.

— Хорошо. Я согласна.

— Другого ответа я и не ожидал. Даю вам два дня на подготовку. Этого достаточно?

— Думаю, да.

— Что ж. В таком случае жду вас послезавтра. Да, еще одно правило, — сказал он, заставив Ольху повернуться уже в дверях, — Во время поединка стоять на месте строго воспрещается. Вы должны находится в постоянном движении.

Ольха кивнула и закрыла за собой дверь. Выйдя из здания, она сразу направилась к конюшне, даже не глянув на стража. Впрочем, тот и не пошевелился. По всему видимо, проверять выходящих в его обязанность не входило.

Она оседлала Птаху и немедля выехала на тракт, направившись к заставе. Она хотела переговорить с заставником дядей Лешей, единственным человеком здесь перед которым она могла полностью открыться. К тому же, она не видела причин откладывать выполнение данного лису обещания, решив связаться с князем Вересом безотлагательно.

На тракте, уже перед самой свороткой к заставе, она почувствовала спиной чье-то внимание, но оставалась еще под слишком большим впечатлением после разговора с Лисом, чтобы захотеть выяснять, кто это. К тому же, как только она свернула с тракта к заставе, чужое внимание пропало.

Глава 16

Глава 16. Совещание у Вереса.

Въехав на замковый двор, Верес спешился и передал поводья поджидавшему его конюху. Он только что вернулся с одной из северных застав, удостоив ее личным посещением, потому что, во-первых, старался по возможности не пропускать порядковые проверки застав и гарнизонов, а, во-вторых, ему хотелось побыть наедине с самим собой. Теперь, после нескольких часов скачки по проселочным дорогам, он вернулся в свой замок, и снова готов был к решению важных для его народа задач.

Легко взбежав на второй этаж, князь хозяйской рукой толкнул дверь в зал правительственных заседаний, прошел к своему месту во главе большого стола, и уже усаживаясь, кивнул головой, приглашая садится ожидавшего его человека. Прежде чем сесть за стол с князем, человек почтительно склонил лысую как яйцо голову, и только после этого с неторопливым достоинством уселся на свое обычное место. Этим человеком был Иван Егорович, личный писарь и старый друг Вереса. Некоторые считали, и не без оснований, что страной в большой степени правит именно он. И действительно, почти все отлаженные дела князь передавал Егорычу «на пригляд», и вмешивался только если что-то начинало идти не так, либо, если дело требовало существенных преобразований.

Такое доверие со стороны князя во многом объяснялось тем, что он был знаком с Егорычем с самого его рождения. Под его присмотром маленький Ваня рос, мужал, был принят на службу, и дослужился до ближайшего княжеского советника. При этом, сам Иван Егорович был лично предан Вересу, и так же благоговел перед князем, как и в день принятия его в дружину безусым юнцом с густой шевелюрой, хотя теперь был лыс, бородат и выглядел намного старше самого князя.