МИ 7. Бой со смертью (СИ) - Звездная Елена - Страница 39

- Норт, - тихо позвал Гаэр-аш, и едва Дастел обернулся к нему, приказал, - уводи Рию. Дан, Эдвин, прикроете.

Я лишь посмотрев на ректора, поняла, что он в данный момент переговаривается с лордом Эллохаром, причем Зеркала Света позволяли им вообще никак эти переговоры не афишировать.

Увидеть что-либо еще я не успела - Норт без слов подхватил на руки, и прижав к себе унес прочь из зала игроков, практически сбежал вниз по сходням, выйдя частично на арену, а уже оттуда к черному входу, где нас ждала карета. Дан и Эдвин не отставали и через миг карета сорвалась с места, унося нас прочь от игр, прочь от взглядов, в наиболее защищенное место столицы - дом ректора.

Норт усадил меня к себе на колени и крепко держал, так что карета, которую подбрасывало на ухабах замерзшей дороги мне неудобств не доставляла, а парням, кажется было все равно, как и Гобби, который сидел рядом.

***

Некоторое время мы ехали молча, а затем Эдвин произнес:

- Ты слишком резко вытянул силу из Баяра и Юруна, на это могут обратить внимание.

Норт, который словно дышал мной сейчас, хрипло ответил:

- Это не совсем был я, Эд.

И он очень выразительно посмотрел на Гобби.

- Я просто прикрыл, - добавил Норт.

А я вдруг поняла, что случилось - некроманты Зандара создали лес, плюс ко всему они поддерживали фантомов, а это магия, огромное количество магии, которую… радостно всасывал артефакт Кхада.

- Гобби, - чуть отстранившись от Норта, с тревогой позвала я, - как ты?

И я, и парни явно ничего иного кроме привычного «Ыыы» не ждали, а потому для всех нас потрясением было услышать раздавшийся в карете низкий хриплый голос:

- Я в порядке, Риа, но на этом нам следует остановиться.

У меня забилось сердце! Забилось так сильно, что стало больно дышать. Потрясенная, ошеломленная настолько, что задрожали руки, я смотрела на Габриэля и не могла выговорить ни слова. Ни единого слова.

- Твою Тьму, - сипло произнес Дан.

- Риа, действительно есть шанс, что… - начал было Эдвин и осекся.

Я едва ли глянула на них обоих, не сводя изумленного взгляда с Габриэля и просчитывая, просто пытаясь просчитать, сколько магии сейчас мог поглотить артефакт Кхада. По всему выходило, что много. И если сам призванный Шаном Адером песок не был магическим, он являлся обыкновенным, его просто с помощью магии перенесли, то превращение песка в плодородную почву и взращивание на ней густого тропического леса - это уже прорва энергии. Чистой потоковой энергии, которую артефакт Кхада мог впитывать в неограниченных, за счет ртутного основания, количествах.

У меня просто руки чесались расстегнуть сюртук Гобби и проверить состояние артефакта, но Норт удержал, оно и понятно - не стоило делать этого в карете, мало ли.

Мы в молчании проехали весь путь до дома Гаэр-аша, въехали во двор, а едва карета остановилась, я выскочила первая, ухватив гоблина за руку, и потащив за собой.

Не здороваясь, мы промчались мимо стоящей на охране дверей каменной нежити, и я отстраненно удивилась их наличию - раньше без охраны на дверях обходились. Вбежав в дом, протащила Габриэля за собой вверх по лестнице, домчалась до комнаты, и едва мы вошли, заперла дверь.

Перчатки и мантия полетели на стул, грязные изгвазданные после боя с Зандаром сапоги я оставила у дверей, и с отчаянием понимая, что у меня дрожат руки, подошла к Гобби, потянувшись к застежкам на его камзоле и вздрогнула, услышав:

- Риа, я могу раздеться сам.

Он говорил чисто. Предельно чисто для гоблина, у которого в силу расовых особенностей был более низкий голос, чем у людей. И он говорил… Я смотрела на Гобби, в его еще мутные, все еще мертвые глаза, и в отличие от него, не могла выговорить ни слова.

- Риа, - он холодной ладонью затянутой в перчатку, прикоснулся к моей щеке, заставив понять, что я, кажется, плачу, - менее всего я стою твоих слез, особенно после сегодняшнего.

Шмыгнув носом, нервно заметила:

- Габриэль, ты не боевое умертвие, начнем с этого. И закончим тем, что мне нужно посмотреть на артефакт.

Говорящий Гобби… поверить не могу - говорящий Гобби. Говорящий… От счастья хотелось закричать на весь мир, или просто поплакать, такой ужасный день, такой страшный бой, еще более жуткие впереди, а мне хочется и смеяться и плакать одновременно, но сначала проверить артефакт. И я снова протянула руки к пуговкам камзола, но Габриэль, укоризненно покачав головой, расстегнул сам и камзол, и рубашку, обнажив сетку оплетающего его тело восстанавливающего артефакта и собственно артефакт Кхада.

И я с трудом удержалась на ногах.

В момент, когда я конструировала артефакт из трех расположенных одно в другом колец, я знала, что едва он напитается энергией, ртутная капля в его центре растечется, превращая трехступенчатую конструкцию в один сверкающий диск… но я не предполагала таких размеров. Сверкающий магией ртутный словно отполированный до блеска овал вышел за пределы самого артефакта, и теперь сверкал ртутными капельками в местах соединения плетений, там, где я вплела руны Хешисаи. И это было… невероятно. Так же невероятно, как и теплая при прикосновении кожа Гобби на груди, плечах, руках до самих кистях рук. И если ранее у меня были сомнения, то теперь я отчетливо видела - для оживления Габриэля не хватает лишь последнего импульса, того что заставит биться его сердце и оживит мозг. Мне нужна еще магия. И не только.

- Сразу после оживления, артефакт нужно будет снять, - предупредила я, поднимаясь и направляясь к шкафу за перчатками, - ртуть довольно ядовита.

Проследивший за моими передвижениями гоблин иронично спросил:

- Ты думаешь, я почувствую тот знаковый переходный момент от жизни к смерти?

- Почувствуешь, - натягивая перчатки и возвращаясь к нему, заверила я, и, взглянув в пока еще мертвые глаза, пояснила, - жизнь придет с болью. Сильной, практически невыносимой болью, это как заставить двигаться онемевшее тело - будет больно, ты почувствуешь.

Помолчала, и, прикасаясь к первому сверкающему от ртути креплению на сетке восстанавливающего артефакта, добавила:

- И первое, что ты будешь должен сделать - снять артефакт Кхада, как бы ни было больно. Запомни это.

Гобби перехватил мою руку, с тревогой, которую не скрывал, заглянул в мои глаза, и нервно спросил:

- А чем в это время будешь занята ты, Риа?

«Буду пытаться выжить и не сгореть дотла», - подумала про себя, но ничего не ответила Габриэлю.

- Риа,- потребовал ответа он.

- Я, - возвращаясь к восстанавливающему артефакту и поправляя его так, чтобы ртутная капелька соскользнула в саму руну, - буду готовиться к славе самого знаменитого артефактора современности! Согласись, это звучит гордо.

- Соглашусь с тем, что это звучит глупо, - ехидно произнес Гобби.

- Глупо, - признала я, касаясь ртутного диска, - но гордо. Мара-этнар!

Артефакт вспыхнул голубым свечением и разошелся всполохом по каждой из шелковых нитей плетения, застопорившись в двух поврежденных местах - на спине, и на голени. И Габриэлю пришлось сначала снимать рубашку, после подкатывать брюки, позволяя мне исправить места разрывов. И я понимаю на спине - тут была повреждена одежда и в целом стало ясно, что на Гобби нападали сзади, судя по остаткам яда явно натор, но каким образом повредилась нога под сапогом? Он же был защищен металлической пленкой.

- Змеи, - нехотя признал гоблин.

Осмотрела сапог, обнаружила прокус, и все стало ясно.

- Яд нужно выдавить, - сообщила ему, - на спине он не попал на кожу, впитанный руной, но на ноге…

Ни слова ни говоря, Габриэль ушел в ванную, по возвращению предъявил ногу, на которой следов от укуса не осталось и я спокойно занялась восстановлением разорванного плетения.

Пока я работала один раз зашел Эдвин, постоял у двери ничего не говоря и вышел, второй раз пришел уже Норт. Он не стал стоять у двери, подошел ближе и сообщил:

- Эдвин поехал в город за краской.

- Какой? - корпя над нелюбимым макроме, потому как сплести следовало каждую не то чтобы даже ниточку - ее частицу, спросила я.