Небо нас ненавидит (СИ) - Накул Александр - Страница 44

Возле выхода из пирамиды гарцевал на пепельной кобыле ещё один стражник. А перед ним прыгал по ступеням, увёртываясь от копья, юный горожанин в жреческом облачении. На спине у горожанина болтался здоровенный мешок, так что он не мог достаточно маневрировать.

Это был Арад-Нинкилим. Приложив все силы и ловкость, юный жрец уворачивался от летящих сверху обломков и пытался поднырнуть под копьё — но мешок, тяжёлый, как горб, мешал, и натренированный всадник всегда каждый раз закрывал ему путь к отступлению.

Наконец, Арад-Нинкилим взревал и почти на четвереньках бросился под копыта. Стражник захохотал и рванул поводья.

Кобыла взметнулась на дыбы, а он уже замохнулся, чтобы пригвоздить вёрткого служителя к земле — но в последний миг перед броском на его шее захлестнулась чёрная удавка кнута.

Квендульф на полном скаку буквально выдернул его из седла, как морковку из грядки. Стражник завалился назад и грохнулся прямо на мостовую.

Арад-Нинкилим смотрел на это с ужасом, всё ещё не поднимаясь с четверенек.

— Садись! — крикнул Квендульф. Он был так возбуждён, что не заметил, что кричит это на родном языке.

Упавший стражник волновал его куда сильнее вопросов лингвистики. Тот пока ещё лежал неподвижно, только руки и ноги чуть шевелились. Но если он поднимется, путь даже и в таком состоянии — у юного жреца будут проблемы.

Поэтому нужно, чтобы он не встал. А если встанет — опять положить, но так, чтобы больше не встал…

К счастью, Арад-Нинкилим всё сообразил правильно. Прежде, чем стражник пришёл в себя, юный жрец уже вскарабкался в седло, пристегнул мешок и посмотрел на товарища выжидательно, не говоря ни слова. Они оба понимали, что нет времени на приветствия и разговоры.

— Едем из города! — крикнул Квендульф. — Показывай дорогу!

Арад-Нинкилим кивнул и пустил своего пепельного вниз по узкой боковой улочке.

Квендульф не успел даже запомнить дорогу. Один поворот, второй — и вот они у знакомой Речной башни.

Стражники стояли на пороге. Они ещё не знали, что их бывший привратник объявлен в городе вне закона.

— Откройте нам ворота! — закричал Арад-Нинкилим, не сбавляя галоп, — Именем богини Мангустов, откройте! Библиотека атакована, там адепты ЗаБога. Я за подкреплением! Откройте ворота!

Он кричал достаточно громко, чтобы заглушить топот копыт.

Стражники кинулись отодвигать засовы. И когда створки разомкнулись, открывая путь в голую зелёную степь, Квендульф понял, что впервые в жизни видит, как действуют боги.

39. Ладислав, барон Томирский

За окнами дядиного дома мычали коровы и расстилался унылый пейзаж на засеянное овсом поле и домики на пригорки.

Интересно, насколько хорошо он заботится о драконах? Кормит из овсом и мякиной, или подмешивает солому?

А может, им для питания нужна золотая руда? Интересно, чем её подменяют? Медной рудой? Щебёнкой?

Ладислав мало видел драконов. Говорят, прежде, при Старой Династии, была Золотая Неделя, когда эскадрилия драконов из всех пяти королевств облетала столицу за столицей. Не просто так чёрный дракон украшал их алые гербы и парадные знамёна.

Теперь драконов стало меньше — не каждое из возникших королевств может себе их позволить. И их показывают намного реже.

За всю жизнь, несмотря на родственные связи, Ладислав видел драконов один раз — по случаю коронации, когда новый правитель возвращался из Морского Гнезда и в столице был праздник с парадом и фейерверками.

Если король сменится, дядя окажут в большой силе. Он переедет в большой каменный дом, какие строят купцы. И драконов снова покажут — потому что будет новая коронация. Хорошо, если после этого их будут показывать каждый год, в Золотой День.

А ещё лучше будет, если ему дадут достаточно людей, чтобы очистить болота. Ладислав — не Гакон Одноглазый, волшебного оружия у него нет. Была, конечно, Гервёр — но едва ли эта настойчивая девица искала оружие для того, чтобы принести умиротворчения в Томирское баронетство.

Но в конце концов, она и не обязана, — решил Ладислав, — Это же мои владения, а не её. Значит, и защищать должен я сам.

Дядя с утра отбыл по делам, слуги делали свои дела, производя главным образом шум. Ладислав исследовал дом от чердака до подвала и в конце концов отыскал книжный шкаф с покрытыми пылью корешками. Переводной роман “Бесстрашный Хорёк Снежных Гор” не был даже разрезан. Но когда Ладислав поработал над страницами верным кинжалом, оказалось, что эту книгу можно читать, и даже с интересом.

Ладислав дочитал до сцены, в которой Бесстрашный Хорёк раздевает Нефритовую Лисицу, когда вернулся оруженосец. Милон был взъерошен и с кульком булочек.

— На рынке, — выпалил оруженосец, — ничего не слышали о прекрасной белой благородной девице. Ни с мечом, ни без меча. Говорят, что сторонники старой династии готовят мятеж, А возле Морского Гнезда поймали столетнюю рыбу, у ней в животе нашли брусок с надписью на неизвестном языке круглым островным алфавитом.

— Рыба мне не интересна.

— Ну да, рыбой не повоюешь…

— Ты всех расспросил?

— Всех! Раз никто не сказал — значит, слухи пока не дошли. Я же сам помню молодую госпожу. Она очень громкая, она не умеет маскироваться.

— Может, они просто не поняли, что ты спрашиваешь.

— Я говорил, — Милон понизил голос, — что её разыскивает влюблённый в неё весьма влиятельный человек. И что каждого, кто сможет помочь, ждёт великая награда. Вот увидите, теперь у нас в городе десятки глаз и ушей. Каждый будет ловить хоть малейшее упоминание. Они мне поверили. Они не могли не поверить. Ведь то, что я сказал — чистая правда!

— Когда будет поспокойней, — сказал Ладислав, — напомни, чтобы я оторвал тебе голову.

— Если ваша светлость оторвёт мне голову, кто же расскажет, что прямо сейчас ваш многопочтенный дядюшка поднимается по лестнице, а с ним — некий монах.

Монах Ладиславу не понравился. Он был высохший, рано постаревший, с противной родинкой на кадыке и брезгливыми, сальными глазами.

— Он будет помогать в церемонии? — спросил Ладислав. Он не знал, какой код используют заговорщики — но знал, что такой шифр должен быть.

— Разумеется, — кивнул дядя, — Он один из главных участников.

Монаха звали Сибби, он был родом из Малорна и как-то замешан в памятном ночном мятеже. Но Ладислав его раньше не видел. Впрочем, он не видел

За обедом стало заметно, что монах постится не потому, что так рекомендуют каноны. Он просто презирал весь мир — и еду, как его часть.

Ладислав ожидал, что они начнут обсуждать мятежи — тот, что был, или тот, что готовится. Но монах, после утомительно-долго молитве, заговорил о секте почитателей ЗаБога. Из его слов следовало, что адепты культа не отличаются здравомыслием — но их больше, чем кажется и их преданность фанатична. Глупые правители их преследует — а следует, напротив, привлечь на свою сторону, чтобы вместе добивать остатки наследия Старой династии.

Этот Сибби порядочно действовал на нервы — как умеют это делать образованный люди.

— ЗаБог истинный, потому что механический, — вещал Сибби, — Живое умирает — машина работает. Среди людей и богов есть знающие — но лишь ЗаБог безошибочен. Именно поэтому он превосходит всех богов и людей. Его точность непостижима.

— Так почему же вы служите Новым Богам, — не выдержал Ладислав, — Чем они для вас лучше ЗаБога?

Сибби развёл руками.

— Я не думаю, что доживу до времени, когда ЗаБог проснётся и победит. Новые Боги обещают райские земли прямо сейчас — достаточно лишь умереть. А ЗаБог ничего не обещает. Но он несомненный. Пусть философы изощряются и пытаются его опровергнуть. ЗаБог не нуждается в доказательствах. Когда он придёт, вы и сами его прекрасно увидите.

Глава 22. Дорога уходит во мрак

40. Квендульф, беглец из священного города

Со стороны город казался огромным белым сундуком посреди выжженой солнцем пустыни. Этот сундук до сих пор скрывал сокровища, но теперь дела его были плохи — над крышкой поднималось несколько столбов чёрного дыма.