Небо нас ненавидит (СИ) - Накул Александр - Страница 15

Похоже, это снова была магия.

А вот Сибби нигде не видно. Возможно, он устроился на корме. А может, тоже стал всего лишь ещё одним бессмысленно ожившим мертвецом… Как будто он был кем-то другим и при жизни.

— А вот и мой ответ, — продолжал пастырь Регимонд и теперь его голос был словно выкован из металла, — Да, природа прекрасна и человек к ней превосходно приспособлен. Да, боги не уничтожают зла. Земля и небо дали человеку всё, что необходимо и даже сверх того. В диких горах и на далёких островах лежат немыслимые сокровища, которые просто пока никто не взялся отыскать и вывести… Но есть и другое. В каждом племени кому-то поклоняются и в каждом племени случается зло. Простак на этом и остановится, а мудрый пойдёт дальше. Если земля — чудесный дом человека, а зло в ней всё равно ещё есть, значит кто-то это зло сюда приносит. Кто же это может быть?

— Мы сами? — предположил Квендульф.

— Нет. С чего бы человеку быть порочным и врагом самому себе. Но ведь люди вредят самим себе, очень вредят… Ты легко найдёшь сотни примеров, даже если просто вспоминать свою жизнь. Даже если эта жизнь как у тебя — пока ещё совсем короткая.

Квендульф слушал во все уши.

Пастырь Регимонд перевёл дыхание и закончил.

— Боги — это и были те, кто научил наш мир злу. Вот и весь секрет. Они не исправят зло, потому что сами же им и порождены и сами же его и приносят. А возможно, сами из него и состоят. Боги принесли с собой зло и никто другой. Они принесли в наш мир свою чудовищную игру, и играют в ней с одним им понятной целью. А может быть, и просто развлекаются — кто раздавит больше людишек, тот и выиграл. Запомни это, мой мальчик, чем бы ты не занимался — боги нас ненавидят!

Белый свет фонаря образовал вокруг его силуэта подобие сияющего гало. И теперь Квендульфу казалось, что пастырь Регимонд прибыл не из Тамарника, как он обычно говорил, а из самой Бездны Вечноголодной.

12. Ладислав, барон Томирский

Юный барон Ладислав и два его учителя стояли на пустых гранитных ступенях перед парадным входом Красного Дворца. Окованные железом створки за их спиной сошлись и замерли. Казалось, они уже никогда не откроются.

Напротив них — чёрные деревья парка. Вокруг — ночь.

Справа горело зарево, оттуда доносились крики и звон оружия. Видимо, шло сражение.

— Они выпустили нас, потому что знают, что мы не вмешаемся, — заговорил капитан, — Потому что мы служим другому королю и нам должно быть плевать, что по соседству с нами возрождают Старую Империю. А нам не плевать! Не плевать!

— Мы идём в гостиницу, — сказал Ладислав.

— Я всю жизнь воевал! Всю жизнь!

— Я, как ваш сюзерен, приказываю вам следовать за мной в гостиницу! — Ладислав повысел голос.

Но капитан Бронк уже бежал вниз по ступенькам. Он пересёк небольшую площадь перед парком и скрылся за деревьями, что спускались к реке.

Ладислав больше не говорил ничего. Спустился вниз и зашагал вправо, в сторону причала и гостиницы. Даже по ступенькам он ступал мягко и бесшумно, как кошка.

Только внизу он обернулся, чтобы убедиться — пастырь-монах идёт следом. На лице Оксанда застыло страдание, словно он мучился желудком.

Если будет приказ, он бросится за капитаном. Но приказа не было…

Бронк догнал их возле гостиницы. Весь взмокший, но одежда цела и ни одной царапины. Меч по-прежнему в ножнах. Только лицо побагровело от натуги, и шрам на месте уха пульсировал под ударами сердца.

— Вы вступили в бой? — осведомился Ладислав.

— Нет. Там река, стража. Я не стал. Вы мой сюзерен, барон. Вы — мой…

— Почему вы нарушили мой приказ?

— Я не нарушал. Я чуть опоздал, но… не нарушил. Ничего не нарушил!

Глава 8. Корабль, наполненный смрадом

13. Бастард Квендульф

Галера начала поворачивать. Квендульф услышал, как по-другому зашелестела вода.

Тело, как ни странно, почти не ощутило поворота. Но берега уже поползли по другому пути. Какое- время казалось, что они собираются сейчас сойтись и раздавить галеру, словно ореховую скорлупку.

Но потом к нему снова вернулась способность ориентироваться и он смог прикинуть, куда они уже уплыли.

В этих местах Квендульф точно никогда не был, но примерно представлял, что они сейчас в самой южной части города. Вот и две башни, стена, которую еле разглядишь за домами. Между башнями, как и следовало ожидать, натянута цепь.

Пастор Регинмод сидел всё так же неподвижно, с трофейным мечом на коленях. Возможно, он собирался

Кто же командует лодкой. Мертвецы же не знают, когда надо свернуть. Квендульф поразмыслил и решил, что это Сибби. Или на галере был кто-то ещё из живых, кого он не знает.

— Зачем всё это? — только и спросил юноша. — Зачем?

— Сегодня ночью, — ответил пастор Регинмод, не отводя взгляд от воды, — мы много что испытали, много проверили, во многом убедились. Это пригодится. Это всегда пригодится.

Квендульф хотел спросить, кому пригодится — мятежникам или узурпатору. Но понял, что спрашивать бесполезно. На такие вопросы всё равно не дают честных ответов.

Если мятежникам — это бесполезно. Мятежа больше нет. Эта ночь собрала всех, кто способен держать оружия. После неё не останется ни рук, ни оружия. Второе страшнее.

Если узурпатору — насколько Квендульф понимал мужицкого короля, для него это не больше, чем бесполезные ухищрения. Он не разобрался даже с оружием, которое раздавал гвардии. А тут — птицы, ожившие мертвецы, а может быть, ещё и драконы…

Квендульф сам удивился, как легко он переносит соседство с ожившим злом. Мертвецы шуршали прямо у него за спиной, а он сидел, как ни в чём не бывало и даже не чувствует опасности у себя за спиной. Он, который лет в десять бежал бегом мимо городского погоста, потому что кто-то из не до конца мёртвых его обитателей может схватить за шкирку и утащить…

Нас предали, — понял он, — Нас предали с самого начала. А я попался на это предательство, потому что поверил Лейдольфу. Но он был мне как брат, это естественно — поверить брату. А вот Лейдольф поверил уже Регинмоду и Сибби. Вот это уже было серьёзной ошибкой. Нельзя же быть настолько наивным!

Видимо, можно. Он видел среди мятежников и взрослых мужиков, кто-то даже с подросшим сыном пришёл. И не удивительно, что их не пугала магия ночи. Напротив, они были уверены, что именно страшные силы помогут им победить — а уже потом Регинмод и Сибби, два святых человека, загонят их обратно.

Но Регинмод, Сибби а может кто ещё из верхушки мятежа решили, что загнать страшные силы узурпатору — куда выгоднее. А с такой выгодой можно и не восставать.

— Зачем вы оставили меня в живых? — спросил Квендульф.

— Ты умный и способный, — ответил пастырь Регинмод, — Но пока слишком молод. Поэтому даже не представляешь, насколько редко это встречается.

— А Лейдольфв вы тоже вытащите?

— Ты смог вытащить себя сам. Такие нам и нужны.

Квендульф в очередной раз почувствовал щемящую беспомощность.

— И что, птицу вы мне тоже простите?

— Птицу можно изготовить и новую. А вот человека, способного и готового её убить, — он покачал головой, — Такой человек может только обнаружить себя. Его невозможно

— А что будет с моим другом?

— О ком ты?

— Лейдольф, вы в его знаете. Мы вместе приехали.

Про Гесту юноша даже не спрашивал. Она прекрасна, она выберется. В этом он не сомневался.

— Мы будем хлопотать, — сказал пастырь.

— …Но ничего не получится, — закончил за него Квендульф

— Почему ты так думаешь?

— Вы всё равно мятежники, а не чиновники короля.

— Ты тоже мятежник, — морщинистая рука поглаживала меч, — Ты не представляешь, как много работы и славы тебя ждёт. О, никто и не вспомнит, что ты бастард. Потому что твоя слава просто затмит славу твоего отца. Вот увидишь!

Галера упёрлась носом в топкий берег и остановилась. Квендульф посмотрел вперёд, но увидел там только пустырь с круглым фундаментом давно сгоревшей мельницы.