Небо нас ненавидит (СИ) - Накул Александр - Страница 13

— Я закончил свою миссию и отбываю в мои фамильные владения.

— А про короля ничего не скажете?

— Королей не оценивают, прекрасная Гервёр, — ответил Ладислав, — Потому что короли — не товар. Им либо служат, либо с ними воюют.

— Вы забыли, один вариант, барон. Против королей иногда ещё и бунтуют.

Ладислав сглотнул и убрал прядь волос со лба.

— Я буду рад побеседовать с вами, — ответил он, — в другой обстановке.

— Чем вам не нравится эта?

— Мне не нравится тема, которую вы выбираете.

— Хорошо. Тогда давайте поговорим о любви. Скажите, барон, вы бы хотели видеть меня своей женой? — вдруг спросила Гервёр.

Час от часу не легче!

С такой дамой, конечно, интересно потолковать. Но не здесь. И не так.

— Брак подобного рода… — начал Ладислав.

— А любовницей? Давайте, барон, не смущайтесь, скажите смело! — Гервёр улыбалась. — В вашем возрасте пора перестать смущаться наставников.

— Мне нужно идти. Если вас интересует брак, попросите родителей прислать официальное письмо, а лучше посольство.

— То есть будете решать без меня?

— Я не могу вам запретить прибыть вместе с этим посольством.

— И на какой ответ это посольство получит?

— Такой, какой я дам. А сейчас — позвольте…

— Не позволяю! Вы не на вашей земле!

— Но и не на вашей.

Ладислав начал движение к выходу. Но Гервёр не тронулась с места.

— Вы бы предпочли, чтобы я пришла к вам с мечом? — осведомилась девушка.

Вместо ответа Ладислав сделал знак своим спутникам и продолжил путь.

Девушка в ответ встала посередине парадных дверей, преграждая выход.

— Так какой ваш ответ, барон Томирский? Вы думаете, что бесстрашно зашли в логово врага — а между тем боитесь женщин.

Ладислав посмотрел девушке в глаза. Она усмехнулась. Тогда он перевёл взгляд на стражников.

Те стояли на своих местах, несколько обалдевшие. Похоже, они были новички и ещё не сталкивались с этой огненной девушкой.

— Освободите дорогу. — скомандовал он капитану. Бронк шагнул вперёд и спокойно, как плотник стамеску, вытащил из ножен свой меч.

В глазах девушки промелькнул испуг. Всего на мгновение — но Ладислав заметил.

— Вы прольёте кровь? — спросила девушка.

— У меня приказ! — гордо ответил Борк.

Стражники с любопытством взирали на это представление. Они едва ли хоть раз в жизни видели, как убивают кого-то крупнее свиньи или курицы. А в солдаты пошли, потому что в родной деревне больше деваться некуда…

Гервёр снова повернулась в сторону юношу. Он почувствовал кожей лица ветерок от её длинных волос.

— Вы разрешите ему пролить кровь? Здесь, в доме короля сопредельного государства? Благородную кровь дочери одного из его баронов? На глазах у стражи.

— У него приказ, — чуть дрогнувшим голосом ответил Ладислав, и сжал руку на рукояти парадного меча.

И бесстрашной Гервёр пришлось отступить.

Глава 7. Небо нас ненавидит

11. Бастард Квендульф

Квендульф потряс головой, прогоняя с глаз пятно от полыхающей птицы. Открыл глаза, убедился, что видит.

И только сейчас заметил, что до сих пор сжимает в руках меч. Клинок дымился и отдавал красным, словно кузнечная заготовка. Но рукоять была просто горячая, как котёл, когда зимой греешь об него руки.

Огненной птицы больше не было. Она рассыпалась на яркие перья. Перья опадали, и чем ближе они были к земле, тем тусклее становились, чтобы превратиться в чёрную золу.

Всё остальное не изменилась. Квендульф по-прежнему стоял у ворот кладбища, о котором не знал меньше часа назад, меня окружала машинерия ритуала, который он же и сорвал. А вокруг этого импровизированного алтаря столпились все, кто решились этой ночью на мятеж против короля-узурпатора.

Ритуал был их последней надеждой. Они не знали, что он означает и что нам даст. Они не знали даже, действительно ли его проводили, чтобы что-то нам дать. Но именно поэтому в ритуал верили. Было ясно — спасти их и принести победу могло только что-то невероятное и небывалое. Потому что король-узурпатор ухитрился подготовиться почти ко всему, что бывало раньше.

Несколько сотен глаз смотрели на Квендульфа. И каждый здесь знал, что семнадцатилетний бастард — виновен. Это знали даже те, кто не знал его имени.

Но у юноши был трофейный меч гвардейца. И он только что зарубил эту адскую птицу. Поэтому Квендульф стёр рукавом сгоревшие волоски с опалённых бровей и снова почувствовал себя непобедимым.

Геста тоже была здесь, за его спиной, по-прежнему обнажённая. Только теперь она явно ощутила холод и пыталась закутаться в рясу.

Сибби тоже был тут. Монах был в бешенстве, его лицо потемнело и сейчас он, в своей чёрной рясе, ещё больше походил на грозовую тучу.

— Ты понимаешь, что сделал? — очень медленно говорил Сибби. — Ты понимаешь, что ты натворил?

— Например, нет, — Квендульф улыбнулся.

— Ты убил её! Убил её! Её — убил…

— И ТЕБЯ УБЬЮ, СТАРЫЙ ХРЕН! — завопил юноша и бросился на монаха с мечом.

Квендульф не знал, насколько и в чём он виновен. И не был уверен насчёт его роли в ритуале. Но в нём говорило… нет — вопило так, что волосы дыбом вставали — то же чутьё, что подсказало сорвать ритуал. И оно утверждало — монаха надо убить. Желательно, у всех на глазах. Чтобы все поняли и прозрели — а о чём, я не знал, потому что пока не убил.

Сибби вскрикнул, отскочил, замахал руками. Квендульф уже замахивался для второго удара, чтобы смачно разрубить это пугало пополам, но Сибби всё же владел какими-то силами и сумел разгадать его план. Юный бастард ещё наносил удар — а с тяжёлым клинком это совсем не так быстро, как кажется — а монах уже убегал, расталкивая оцепенелую толпу, в ту сторону, откуда Квендульф пришёл с другом Лейдольфом.

Юноша побежал за ним. Обалдевшие от произошедшего повстанцы расступались. Многие из них решили, что ритуал продолжается.

Уже на бегу, проламываясь через хлипкие заборы и огибая кособокие дома, Квендульф разгадал план монаха. Чернокнижник уже не мог рассчитывать на заклинания. Всю силу поглотил сорванный ритуал. Монах бежал через незнакомые места, уходя всё дальше на юго-восток, но в знакомую сторону — к чёрной аорте реки, что рассекает пополам столичный город.

Квендульф не знал этих мест района — но чуял носом, что река всё ближе. Тяжёлое дыхание реки пробивалось сквозь запахи навоза, мелкой городской пыли и тёплый прогретой печи из пекарни.

А что делать с обманутой Гестой? Квендульф не знал подробностей, но почему-то был уверен, что девушку просто обманули. Наконец, он пообещал себе, что когда всё закончится, он придёт к ней, всё объяснит и будет оберегать её, пока смерть или новая влюблённость не разлучат их.

Дома закончились. Он вылетел на набережную.

Эта часть набережной — даже близко не парадная. Нет ни мощёного тротуара, ни даже ограждений. Край берега зарос камышами. Сейчас, в ночном мраке, они кажутся сплошной чёрной массой.

В домишках на прибрежном косогоре — ни шороха, ни огонька. Кажется, этот район вымер.

Самое главное происходит на воде.

Длинная чёрная галера неторопливо отчаливала от единственного деревянного пирса. Единственным источником света на набережной был фонарь у неё на носу, и сейчас, когда галера поворачивала, по берегу ползли зловещие тени. Квендульф напрягся и смог разглядеть, насколько синхронно, пусть и медленно, работают вёсла галеры.

Направа и налево — пустой берег. Монах не смог бы убежать ни направа, ни налево, ни достаточно бесшумно спрятаться в камышах. Сибби был на галере. Скорее всего, его она и дожидалась.

Квендульф не раздумывал ни мгновения. Сунул меч за пояс и прыгнул в воду. Тяжеленная железяка тянула на дно, одежда разу показалось каменной — но спустя несколько мгновений он уже достиг неповоротливую галеру, и схватился руками за борт ближе к носу. Тяжёлое, влажное, отдающее сырым деревом судно пыталось выскользнуть. Но ничего не вышло — Квендульф, хоть и юный, был крепким парнем. Какое-то время борьбы — и вот он подтянулся, закинул ногу и одним рывком перевалился внутрь.