Фантастическое приключение городского лучника (СИ) - "Сергей serdobol" - Страница 22

Через три дня движения против течения, наша флотилия остановилась на длительный отдых. Сразу были расставлены посты и отправлены дозоры. Мы купались, стирали солёные от пота одёжи, трапезничали, отдыхали и ловили рыбу. Интересно было наблюдать как люди разной веры выполняли традиционные обряды перед едой и отдыхом. Кто-то молился, кто-то отдавал богам часть своей пищи, причём не абы как, а создав маленький алтарь под веткой или кустом, угощая берегинь. Жена и дочь Янгура напекли вкусных лепёшек и угощали всю команду. Сам Янгур гонял, по кругу, свою лошадку на длину верёвке, давая ей размяться.

Из дозора вернулся Данил:

— Ну что тут пожевать есть? — Сел он возле нас и наложил себе остывшей каши. — Я тут подумал, может мне купцом заделаться? А что (?), сварганю лодию и буди ходить на торги, богатеть.

— Не выйдет из тебя торгаш! — Сказал подошедший Бурей.

— Что так? — усмехнулся хохмач.

— Бесстыдства в тебе нет. Не умеешь торговаться.

— Как так? Я ж народ к нашим лоткам заманил.

— Народ не к лоткам шёл, а тебя скомороха поглядеть, да зубы поскалить. Ты мог и к нужнику народ собрать и сие не значило бы, что все до ветру хотят. Ладно, говори, что приметил.

— Сам не приметил, — посерьёзнел Данил, — но Любимовы парни, у реки, в пяти стрелищах в верх, чудо заметили.

— Что за чудо?

— Ветру не было. Как перед грозой. Одесно, говорят ветерок есть, ошуйно, есть, а посереди нет. — усмехнулся разведчик.

Бурей весь собрался:

— Где Володьша? Ну ка, кликните яво.

… Ну вот мужи настал и ваш черёд. — Степенно проговорил Бурей. — Ты Володьша, с Кирилловыми да Любимовыми сынами, в окошко, в свой мир пойдёшь, не задумываясь. Наберёшь что надо, а вы, — обратился ко мне и Даниле старик сослужите мне службу и пойдёте искать суть нашего мира то что я тада показывал. Вижу, что найдёшь ты свою любовь Данилша. Верь мне! Ну всё пора.

Собрав походные мешки, мы погрузились в челны. Вовка, оделся в свою одёжу 21-го века, а в мою, одел одного из парней и начал загрузку в расшиву, а мы с Буреем и Данилой заняли не большой чёлн. Пока поднимались по течению, все молчали.

— Вот это место. — Констатировал ведун.

Я бы сам никогда не обратил внимание, но, когда ткнули носом в чудо, удивлению не было предела. От берега к берегу проходила линия безмолвия и тишины. На обоих берегах не шевелилась ни одна травинка, ни одна камышинка, а ниже и выше по течению, ветер играл с растениями, шелестя листьями.

— Значит я не ошибся с местом. — Промолвил старик. — Уж скоро. Давайте к берегу, ждать будем.

На берегу Бурей передал мне не большой полупрозрачный шар, размером с кулак:

— Нака во. Это электр, внутри которого кремень и прутья золотыя. Внутри кремня сила. Как окно откроется сей шар руку колоть начнёт и нагреваться.

— За чем, он нам?

— Всяко может случиться. Он следующее окно поможет найти. А коль путь потеряешь, кровь себе пусти и шарик отзовётся.

Так вот ты какой путеводный клубочек, значит в сказках не всё лож. И тут, до меня дошла не весёлая догадка:

— Что значит следующее окно? — Панически спросил я, — через год?

— Всяко может случиться, но ты не беспокойсь, — попытался успокоить меня ведун.

Перед глазами всплыли образы жены, дочки, собаки, друзей. Страх! Страх пробрался в моё сознание. Мне стало не по себе. Я совсем не желал кануть в вечность, пропасть во времени.

— Спужался? — Тихо спросил Бурей. — Может не пойдёшь?

— Не за себя. — Так же тихо ответил я и увидев умоляющие глаза Данилы, добавил, — Но пойду!

Часам к пяти вечера, шарик ущипнул меня током. Я доложил от этом Бурею, а тот дал команду грузиться в лодки. Любимовы и Кирилловы сыновья не много нервничали, но держались молодцами. Володька дал им команду отчалить и дойдя до тихой полосы на воде, они исчезли. Запахло озоном.

— Нате кА, выпийтя по глотку и оставьте себе. Обратно пойдёте, сызнова хлебнёте. — Протянул Бурей глиняную бутыль. — Войдёте в окно представляйте образы и они отзовутся.

Мы сделали по глотку и в глазах помутилась, изображения поплыли, звуки стали далёкими и басистыми, но голова осталась чистой.

Наш челнок пошёл на встречу течению, я оглянулся, но Бурей исчез…

Часть вторая. Домой!

… Наш чёлн оказался в полупрозрачной, затемнённой сфере, с дышащими, текущими, то темнеющими, то светлеющими стенами. Сквозь струящуюся оболочку, тёмной зеленью размазанных красок, просматривался лес, переходя вершинами в размытое небо, а по берегу в тёмную мутноватую реку. Всё это было похоже на живую фотографию, но с очень плохой резкостью.

— Ввоот — от-от онн-на-на! — Произнёс я и удивился, своему растянутому, басовитому, голосу и такому же эху.

— Ктт-то-то-то? — Спросил Данила?

— Ррекк-ка-ка-ка врр-мме-ни-ни-ни-ни.

Поминая наставление Бурея, я представил чёрную, плавно закрученную свастику, моё представление проявилось на стенке сферы. Изображение становилось ярче и чётче, потом часть стены начала изменять геометрию, вытягиваясь в длинный коридор отросток, в который хлынула река, догоняя улетающую в даль прохода, голограмму Буреевой свастики.

Я указал Даниле рукой на открывшийся тоннель, и мы налегли на вёсла. В тоннеле река понесла чёлн с большой скоростью, всё вокруг закружилось, быстро приближающийся свет заставил зажмуриться и наше судёнышко, потеряв скорость, выплыло на медленнотекущую поверхность кристально чистой реки.

…Запах! Меня поразил запах. Пахло как в оранжерее, цветами, травами, свежестью. Из-за гомона птиц и треска насекомых казалось, что вокруг джунгли Амазонки. Воздух казался очень густым и влажным, но дышалось легко и хотелось вдыхать больше и больше. Данила похлопал меня по плечу и указал рукой на прибрежные леса. Я огляделся и от удивления замер. Дерева, достигавшие пять, шесть метров в диаметре, были огромны, их кроны уходили к облакам и терялись в светлой туманной выси. Кустарники, походили по размеру на привычные мне деревья. Огромные листья и стебли трав будоражили воображение, навевая мысли о возможном размере таящихся в них насекомых. В подтверждении этого, муха, размером с шарик для пинг-понга, ударилась в лопасть весла, сильно толкнув его, брякнулась в воду и поплыла, барахтаясь по течению. Я ошалело наблюдал за насекомым, провожая его взглядом и ожидая, что её слопает какая-нибудь рыба, но меня отвлёк Данил:

— Чудеса-а. — Протянул он. — Ну и куда путь держать будем? Ни камушка на распутье, ни стрелочки указующей. …Куда податься славным витязям? А, Влад?

Я засунул руку в суму и коснулся путеводного шарика, тот ответил лёгкой теплотой. Наверно мы на верном пути, коль есть тепло, подумалось мне:

— Хрен его знает. Поплыли на авось.

— А поплыли!

Мы взялись за вёсла и медленно двинулись по течению реки, озираясь на прибрежные леса. Животные, выходящие из леса, без страха взирали на нас, даже если мы проплывали в двух, трёх метрах от берега. Такая близость настораживала, и мы отходили подальше. Дикие обитатели этого мира, а точнее времени, чем-то походили на наших, только были крупнее размерами, бархатистее шкурами, несколько тяжелее мордами и медлительнее.

Я приложил ладонь к шару:

— Блин! Он ледяной! Данила давай назад!

Мы развернули чёлн и нажали на вёсла. Течение было слабым, поэтому плыть на встречу ему было не сложно.

— Давай к брегу Владша, а то вдруг в оконце назад ухнем.

— Не ухнем Даня. Бурей говорил, что только при сильном желании кого-либо, в него влететь можно.

После часа гребли сопротивление течения усилилось, приходилось сильнее работать вёслами, к спинам прилипли рубахи и мне казалось, что мы худеем на глазах. Впереди, сквозь шум леса, приближался шум водопада. Путеводный «клубок потеплел».

Кто бы мог подумать! Я офисный сиделец, сначала попал в прошлое, обжился, женился и теперь меня, опять куда-то запузырило время… …или Бурей. И всё из-за моей беспечности и бестолковости… …а может везения?