Остров ужаса - Кинросс Альберт - Страница 15

И так, в одиночестве, возвратился я из первого путешествия, каковое предпринял на своем корабле «Славная Удача», что покоится ныне в глубинах неведомого моря; я вернулся с большими богатствами, но заплатил за них неизмеримо высокую цену и не осмелился бы повторить подобный опыт.

Капитан «Королевы Мэри» взял на буксир мой необычайный баркас с серебряными рукоятями, почему я и сумел привести его сюда; и через тринадцать дней после спасения я сошел на берег в Плимуте, из какового порта направился домой, предварительно наградив моих спасителей благодарственными словами и золотом.

Итак, я снова возвратился в Хайт и, знайте же, написал истинную правду, не присовокупив ничего, что не видал бы собственными глазами, и да смилостивятся надо мной Господь и Дева Мария, ежели я солгал.

Подписано:

Сайлас Фордред,

шкипер из Хайта.

Засвидетельствовано:

Айвен Уолшман,

секретарь Городского Совета.

Датировано 3-м февраля 1660 года[16].

Приложение

Такова история Сайласа Фордреда, шкипера из Хайта, одного из портов «Союза пяти» в графстве Кент.

Прочитав это странное повествование, я был весьма озадачен. Трудно было поверить, что этот прямодушный елизаветинский моряк выдумал изложенные выше события, тем более что, как свидетельствует его рассказ, был он человеком простым и бесхитростным, не обладавшим особым воображением и фантазией. Я неплохо разбираюсь и в мужчинах, и в женщинах, и мне сложно было бы отмести историю Сайласа Фордреда как сплошную ложь от начала до конца, что сделал бы недалекий и менее вдумчивый человек. Я часто размышлял о странном острове бронзового идола и о том, что там произошло, и понял, что единственным ключом к разгадке этой тайны является надпись, сделанная большими черными буквами: «ДИГО РОДРИКОВЕЗ» — которая, по правде говоря, мало чем могла помочь. Тем не менее, многие месяцы эти два слова не выходили у меня из головы, и часто их черные буквы ясно вырисовывались перед моими глазами.

Терпеливое ожидание порой щедро вознаграждается: однажды, когда я рылся в старинных томах великолепной библиотеки Британского музея, я наткнулся на большой фолиант в переплете коричневой кожи, текст которого был напечатан на испанском языке. Надпись на титульном листе гласила на том же языке: «Жизнь и приключения Диего Родригеса». Мне снова вспомнились слова «ДИГО РОДРИКОВЕЗ», и я с воодушевлением принялся перелистывать страницы внушительного тома.

Из книги я узнал, что дон Диего Родригес был человеком широко образованным, весьма злокозненным и искушенным в искусстве алхимии. К концу пятнадцатого столетия он стал Великим Инквизитором Испании и в этом своем качестве стал использовать столь адские механизмы, что его собратья-инквизиторы созвали совет, достоверно установивший, что дон Диего вступил в сговор с дьяволом; также было решено, что во имя процветания и безопасности государства Великого Инквизитора необходимо выслать из страны вместе со всеми его зловещими изобретениями, ибо ни один человек, будь он кардиналом или самим королем, не мог поручиться за свою жизнь: дон Диего умел убивать, не оставляя ран, следов яда или прочих свидетельств умерщвления. В том же году и вскоре после решения совета дон Диего покинул Испанию на любопытном судне собственной конструкции, не имевшем ни мачт, ни парусов, ни гребцов. Он увез с собой все свои колоссальные богатства, и ужас, который он сеял в людях, был так велик, что никто даже не попытался лишить его этих добытых нечестивым путем сокровищ. Его единственной спутницей была маленькая девочка, считавшаяся его дочерью; с ней вместе он вышел в океан.

Судьба его после изгнания окутана некоторой таинственностью, и достоверных сведений о его дальнейших приключениях не имеется. По слухам, он достиг некоего острова, предположительно в Вест-Индии, где сошел на берег и заставил местных туземцев выстроить для него большой замок. Рассказывают также, что как только строительство было завершено, дон Диего принялся истреблять население острова с помощью тех же дьявольских устройств, что стали причиной его изгнания.

По моему мнению, дон Диего Родригес, чью историю я привел в кратком изложении, и являлся «ДИГО РОДРИКОВЕЗОМ» Сайласа Фордреда: учитывая, что Сайлас мог полагаться лишь на свою память и оставляющее желать лучшего образование, нет ничего удивительного в том, что шкипер из Хайта спустя столько месяцев невольно исказил надпись.

Косвенные подтверждения заставляют меня еще больше склоняться к вере в эту теорию: к примеру, среди прочих чудес, приписываемых дону Диего, была способность запечатлевать отражение человеческого лица в зеркале — открытие, несколько сходное с современным искусством фотографии. Это объясняет образ за красной шелковой портьерой, без сомнения воспроизводивший черты дона Диего. Новое появление этого образа в тот момент, когда Сайлас бросился плыть с бриллиантами к своему кораблю, было столь же несомненно вызвано не чем иным, как нечистой совестью моряка — и являлось лишь галлюцинацией перевозбужденного мозга. Большую часть прочих предполагаемых «чудес» породили искусно изготовленные механизмы, какие может воссоздать любой инженер-механик наших дней; это прекрасно доказывается историей с испорченным устройством, приводившим в движение гигантское лезвие, что едва не погубило Сайласа в главном зале — оно, вероятно, заржавело от долгого бездействия. Далее, я практически не сомневаюсь, что «Ведьма из Башни» являлась сильно постаревшей девочкой, которая сопровождала дона Диего, когда тот покидал Испанию; естественно, Сайлас Фордред увидел в этой бородатой старухе «ведьму» и «колдунью», поскольку большинство его современников, включая и наиболее образованных представителей высших слоев, пришли бы к такому же заключению, в особенности после событий, что предшествовали встрече с ней. Волосатый человек, Исав, по всей вероятности, был одним из аборигенов острова — единственным туземцем или сыном того единственного туземца, кому удалось вырваться из когтей дона Диего.

В заключение мне остается лишь добавить, что, по моему скромному мнению, именно дон Диего Родригес, а не Христофор Колумб, в действительности открыл Америку.

Об авторе

Альберт Кинросс (1870–1929) — английский журналист и писатель, уроженец Лондона. Сотрудничал с Boston Evening Transcript (лондонский корреспондент в 1896–1898 гг.), был помощником редактора London Outlook (1898–1900), театральным критиком London Morning Post. Публиковался в журналах Century, Harper's Magazine, The Pall Mall Magazine, Overland Monthly, The Windsor Magazine, Atlantic Monthly и The Strand Magazine. В период русско-японской войны был специальным корреспондентом в России, позднее выступал с журналистскими расследованиями, а также в качестве художественного критика и книжного рецензента. В 1907 г. оставил журналистику, чтобы целиком посвятить себя литературе, публиковал романы и рассказы. Во время Первой мировой войны вернулся к журналистике; служил во Франции и на Ближнем Востоке, основал армейские периодические издания Balkan News и Palestine News. В 1917 г. опубликовал в Atlantic Monthly очерк Торпедированы, где описал пережитое им на борту корабля, потопленного немецкой подводной лодкой. Умер от пневмонии в Тарнбридж-Уэллс.

Повесть Остров ужаса (The FearsomeIsland) переведена по первому изданию (Chicago: Hubert S. Stone & Со., 1896).

На фронтисписе — иллюстрация Д. Паунда.