Плейбой для феи (СИ) - Елагина Анна - Страница 29

Наверно, я сильно изменилась в лице, Дэвид тут же встревожено подорвался и, подхватив меня на ладонь, перенес на диван. Кажется, он что-то спрашивает. Но меня словно обволокло не пропускающей звук пеленой. Краем сознания догадываюсь, спрашивает о последствиях. А я их только предполагать могу.

Хотя, кого я обманываю! Какие предположения!»

— Я должна буду стереть тебе память, — отстранено проговорила фея. — Дэвид, мы должны скрывать свое присутствие от людей. Мы слишком давно вас знаем. Мы видели полыхающие костры и то, как вы отправились в космос, — она говорила быстро, не давая возможности перебить, но при этом смотря в никуда, и Дэвиду начинало казаться, что кто-то говорит за нее, что это не его Зефира. — Мы не преуменьшаем, но и не преувеличиваем ваши заслуги. Мы не смотрим снисходительно, но и не поклоняемся вам. Мы знаем, что есть плохие люди, а есть хорошие. А многие сочетают в себе и то, и другое. И как бы пафосно и вычурно это не звучало, но вы часто не можете договориться меж собой. Не понимаете чужого менталитета. И мы тоже не всегда можем понять вас. Хоть и любим, искренне и нежно. Но, помнишь, я говорила, мы всегда являлись или маленьким детям: они вырастут и оставят нас в прошлых фантазиях; или избранным. Но даже Избранным мы корректировали память.

— И ты позволишь это сделать? — глухой голос Дэва резал по душе феи как тупой ножовкой по дереву. — Удалить тебя из моих воспоминаний?

— Не совсем, — но Зизи юлила, это чувствовалось во взгляде, в мимолетном, почти незаметном подергивании плеч, — потом ты напишешь песню или сочинишь книгу, — как можно ласковее, елейнее, произнесла она. — А я останусь в твоем сердце, как муза, как вдохновение. Разве это плохо, Дэв?

«Это ужасно! Зефира, замолчи! Толкаешь пустые речи, никому не нужную философию! Эмоционально шатаешь себя из стороны в сторону. Вся моя сущность разрывается. Сглатываю, но новый ком раз за разом предательски подступал к горлу, хочу кричать от собственной глупости. Но это ради тебя, ДЭВ!»

— К черту вдохновение! — Дэвид резко поднялся и прошелся по комнате. — Хватит пустых рассуждений! Зефира, а сама ты чего хочешь, а?! — не выдержав, крикнул он, но тут же примолк, видя, как подергиваются ее глаза, плечи. Сжатые до белезны губы не выпускали, оставляя в горле, всхлипы. Вот только сдерживать слезы не вышло.

— Зизи, — Дэвид побледнел и опустился перед ней на колени, протянул ладонь, и фея дрогнувшей рукой коснулась кончика его пальца, — прости, прости, пожалуйста, Зизи. Я не должен был орать. Я не хотел обидеть тебя. Но я не хочу забывать тебя, не хочу считать потом всё это просто фантазиями, Зефирка, — ласково назвал он ее настоящим именем. — Я никого не подпущу к своим мозгам. Если будет нужно, договорюсь со всеми вашими Старейшинами, королевами и Судьбой, — грудь мужчины высоко и тяжело вздымалась, а дыхание участилось. — Только скажи, что ты согласна. Останься, прости, я не должен просить тебя об этом, но останься. Всего лет пятьдесят, плюс-минус. Разве для фей это много?

«Дэвид хочет, чтобы я осталась! Хочет быть со мной. Сказанное Дэвидом камнем осело у меня в душе: тяжелым, таким, что дышать становится труднее. Дэв. Ну почему ты такой. Самый лучший? … И….

— Мы можем быть одной из тех милых пар, которые обходятся без секса. Я воздержусь, правда, смогу. Ты нужна мне, Зи, — услышала я, а привычный мир обратился в руины».

Глава 26

— Или забирай меня в свой мир, — тут же продолжил Дэвид. — Ты говорила, так можно. Открывай это врата, и вперед.

— А твои близкие? — мягко, но смотря сквозь него, указала Зизи. — Для всех ты бесследно пропадешь.

Душа Дэвида замерла. Родители не приняли выбор сына, но его деньги и отец, и мать не брезговали принимать, да и ему самому хотелось хоть так радовать их, несмотря на довольно прохладные сейчас отношения, как дань довольно беззаботному, нормальному детству. Минуту назад просивший Зефиру о таком же, он сам было засомневался.

— Напишу, что переехал, оставлю им всё своё имущество, — все же выдохнул он. — Я хочу быть с тобой. Неужели, это неясно, — чуть было не повысил он опять голос.

«А я совсем запуталась — как будто во мне сейчас живут две Зефиры. Одна — отчаянно и слепо желает быть с Дэвидом. Ей не нужен дом, она готова рисковать, пусть погибнет в мире людей, пусть лишится магии, но будет с ним — до своего конца. Она же готова пойти на поводу у Дэва, забрать его с собой и жить счастливо сотни лет.

Но есть и другая — прежняя, обычная фея. Это она разводит пустые беседы, чтобы уйти от главной проблемы. Она готова удалять память, во благо, конечно. Она считает, что Дэвид не должен так поступать, что он пожалеет о своем выборе, мыслит сейчас слишком импульсивно.

А еще она хочет страдать, хочет принести самую большую жертву. Это ведь так благородно».

Зефира обхватила Дэвида за палец, крепко прижалась, словно надеясь, что это решит все проблемы.

— Я запуталась, Дэвид, — призналась она.

— Так давай распутаемся. Я уже всё сказал, Зизи, — мужчина высвободил руку и устало откинулся на спинку дивана. — Но если тебе это не нужно… — не договорил он.

«Идиот, — ругнул себя Дэвид, — самое главное у нее не узнал. С чего ты решил, что нужен фее?»

— Я не могу принять от тебя такую жертву, — услышал он.

— Да, какую нахрен жертву! — не сдержавшись, ругнулся Дэвид и встал. — Зефир! Меня уже заколебала эта неопределенность и недосказанность! — вновь начал горячиться он. — Можешь ты мне сказать, хочешь со мной быть или нет! Если да, то ищем варианты! Если нет, то нет!

Зизи не ответила. Тихо ругнувшись, Дэвид отмахнулся и покинул комнату.

«Пелена упала с глаз. А мир стал четким как никогда. Какая же я дура! Дэвид не сказал об этом прямо, но и так понятно — о, Матушка-Судьба, он любит меня. И я без Дэвида рассыплюсь пыльцой. Сердце глухо застучало. На миг в темном экране открытого на столе ноутбука я увидела хитрую улыбку. Мое отражение — даже два. Одно стоит за спиной у другого и улыбается. Но если присмотреться тщательнее, понимаешь, что это не я. Но Кто? Судьба? Одна из Старейших?

— Возвращайся, Зефира, — слышу я. — Возвращайся домой, а то худо будет.

Влезли в мою голову — так вот в чем дело. Зародили сомнения. Показали, что все варианты ужасны.

Да идите вы к Темным!

Со всей силы я кинула в монитор пыльцой. Надеюсь, Дэвид мне простит, что тот разбился. Я должна срочно бежать к Дэви. Должна всё объяснить»

Зизи вспорхнула и решительно полетела на кухню, но у дверного проема замерла. Дэвид сидел у подоконника, любуясь огнями ночного города и водя пальцем по краю бокала с вином — его бывший антидепрессант и бывший источник вдохновения. Красивый, задумчивый мужчина. Столь важный для нее.

— Дэвид! — Собственный голос показался чужим, каким-то полузнакомым.

Дэв повернулся.

— Светлые! Начали влезать в голову! Прости! Я на всё согласна! — затараторила Зефира. — Я люблю тебя, Дэв!

Она выдохнула и, чуть прищелкнув языком, закрыла рот, сама не понимая, что только что сказала.

— Зи, — ошарашенно смотрел на нее Дэвид. — Зизи, ты…

Поняв, что что-то не так фея хотела порхнуть к нему, но вместо этого чуть не сбила крыльями косяк.

«Всё стало другим. Ты, Зефирка, всегда не отличалась наблюдательностью, но сегодня побила все свои рекорды»

Дэв, выронив бокал, скорее подскочил, подхватил ее, обнимая.

— Осторожнее, — только и смог он сказать.

«Наши взгляды были напротив друг друга. Он обнимал меня, по-настоящему, горячие ладони на моей талии. И дыхание так близко. Не знаю, как, но теперь я была всего лишь чуть ниже Дэвида. Но как это произошло? Почему? Что даль…»

Губы Дэвида отключили все мысли.

— И я тебя, — услышала Зефира, тая в его объятиях.

«Никто и никогда не целовал меня так, как Дэвид, разжигая внутри пожар и обволакивая нежностью. Трепетно, словно боясь мне повредить. Отчаянно храбрый и осторожный. Дэвид — моё сочетание не сочетаемого. В этом ты весь. Замкнутый, предпочитающий уединение, но блистающий под вспышками камер. Окруженный столькими людьми, но сколько из них знают, что у тебя на душе, Дэвид? Сколько женщин у тебя было? Не хочу думать об этом. Что они оставляли после себя? Раны? Пустоту? Что оставлял ты? Не хочу думать. Хочу слушать твое дыхание. Не знаю, что было с ними, но во мне ты словно зажег свет.