Плейбой для феи (СИ) - Елагина Анна - Страница 27

Я прикрыла глаза, если бы могла — еще заткнула уши: Дэвид возражал, спорил, приводил доводы, что мы и так справимся, что я смогу выйти и выпустить всех из лампы, освобожу Джима первым же желанием, что мы вернемся в Нью-Йорк в нужное время, да даже если не так — у меня целых три желания: хватит и на нужное время\место и на свободу. "Зизи, в отличии от них, точно не обманет и не предаст", — его слова укутывали душу в бесконечном тепле.

Да, я могу дать отпор Темным, но я на их территории. Могу сражаться. Могу вместе с Дэви убеждать джинна. Но я не могу подвергнуть Дэвида опасности. Вооруженный одной дешевой вилкой, он готов сражаться за меня против темных, вампиров и даже джиннов. Но я не готова принять такую жертву. И я знаю, что ты будешь сильно-сильно ругаться на меня, Дэви. Но такой исход был бы в любом случае. Просто мир, где я останусь, иной, не мой».

— Джим, — глухо произнесла Зефира, — пусть ты сейчас свободный джинн, но прошу, исполни моё желание и позаботься о Дэвиде, доставь его домой в целости и невредимости.

— Слушаю и повинуюсь.

«Как тихо стало. Странно, но сейчас в моей душе абсолютное спокойствие. Дэвид в порядке. И это главное. Пусть мне будет плохо, пусть они рвут мое тело и душу, но я буду думать о нем, и это предаст сил…

— Зефира! Ты чем думала?! — гневный окрик болезненно вырвал меня из состояния транса так, что я чуть не подскочила: лицо Дэвида было напротив моего. Глаза почти буквально пылали огнем, а ноздри возмущенно раздувались.

И обстановка. Где мы? Это мало походило на мир Темных. Мягкие пуфики, ковры всюду, кальяны, низкие столики с закусками и напитками.

— Аргументы Дэвида показались мне весьма убедительными. Но твою просьбу я гипотетически выполнил — точнее узнаем, как вернемся.

Джим, рассевшийся среди атласных подушек и пригревший к себе Марил, старался, чтобы его голос звучал беззаботно, вот только тревога все равно проскальзывала. Марил устало улыбнулась и кратко обмолвилась, что Темным феям однозначно доверять не стоит.

Кассандра же, затянувшись кальяном, пренебрежительно фыркнула и не упустила возможности напомнить, что теперь окончательное благополучное возвращение зависит от меня. Как будто сама не знаю.

Итак, мы в лампе. Что самое интересное, здесь к Джимми вернулся его человеческий облик, и я осталась человеческих размеров.

— Зизи, — Дэвид прижался лбом к моему, — сама подумай, каково мне было бы, останься ты там?

Я хотела возразить, что как раз о нем и думала. Но этот, на первый взгляд, эгоизм Дэвида заставил посмотреть на всё иначе. Я была готова пожертвовать собой? Или хотела пойти по легкому пути? Остаться у Темных, но зато больше не стоять перед выбором, точно уйти из жизни Дэвида. Думала, что он погрустит, но потом боль уйдет.

— Как я жил бы, зная, что тебе плохо и я не могу ничем помочь? Неужели, по-твоему, я не попытался бы вернуться туда, спасти тебя?

Дэвид говорил о себе, но я знала, что думал и беспокоился он обо мне. И таким образом через себя пытался достучаться до меня. Понял, что простыми просьбами быть осторожнее, не жертвовать собой, он ничего не добьется. И ведь прав. И это рвет мою сущность пополам. С одной стороны, я готова отдать свою жизнь за Дэва. С другой, разве могу я поступить так, зная, какую боль это принесет ему? Сплошные противоречия.

Чем дольше я с человеком, тем запутаннее становится для меня жизнь. Феи не так сильно привязаны друг к другу. Да, мы любим своих близких, но страдаем иначе. А я последнее время начала чувствовать почти как человек.

Дэвид обнял меня, зарываясь носом в волосы, приятно щекоча шею своим дыханием.

— Зизи, как вернемся домой, надо будет поговорить, — немного сурово и непреклонно произнес он.

И вновь прав, вот только чувствую разговор будет нелегким»

Лампа, как и мир Темных фей, были не лучшим местом для выяснения отношений. Зефиру он, конечно, сгоряча отругал — но это надо было до такого додуматься. Вообще склонность Зизи к самопожертвованию начинала напрягать. Оно, конечно, хорошо и благородно, самоотверженно. Вот только Дэву от этого не лучше и не проще. Всё ведь можно делать в разумных пределах.

И всегда можно достичь компромисса и сгладить противоречия. Дэвид в это искренне верил. Зефира может творить добро без ущерба для здоровья, он — не сниматься больше обнаженным и тем более больше никаких фиктивных отношений. А то и вовсе уйдет из модельного бизнеса в просто бизнес, размышлял Дэв. Век модели недолог — и рано или поздно, но лучше найти себе еще одно занятие. Зефира считала, что он может пойти в актеры или певцы. То и дело нахваливала его голос. Вот только все эти профессии — слишком на виду у остальных. А если он не заметит очередного папарацци, и Зефира вновь попадет в объектив. А он ее всему миру показать никак не может. Лучше жить более неприметно.

Странно, он думал так словно, они уже были парой.

Дэвид отстранился и ласково посмотрел на фею: он и раньше понимал, что Зефира красива, но теперь, когда они были одного роста, окончательно убедился, что чувствует к ней нечто большее, чем просто симпатию. И пусть у нее за спиной крылья, а когда улыбается, видны острые зубки, пусть она магическая, долго живущая, а он просто человек. Но Зизи, Зефира, Зефирка ему нравится, и нет смысла скрывать это от себя. Зачем? Чтобы избежать какой-то боли. Только больно будет в любом случае. Если она отвергнет его чувства и даже если ответит на них. Но не останется этой нависающей, давящей неопределенности.

И как только они выберутся из лампы, вернутся домой, он не упустит шанса, скажет ей, а лучше просто поцелует, и будь, что будет.

Сложно сказать, сколько точно времени они провели в лампе. Точнее, в межпространственном корабле, созданном магией джинна. Но по крайней мере здесь было весьма комфортно и уютно. Даже Кассандра не слишком раздражала.

Дэвид, конечно, честно сказал вампирше, что по возвращении завершит их фиктивные отношения, и если она хочет — то пусть для публики бросает его сама, Дэву без разницы.

— Ой, да, пожалуйста, сладенький, — фыркнула та, — я сама к тебе и твоей Светлой больше не горю желанием приближаться.

— Надо еще с Кодсом разобраться, — вздохнула Марил, — память ему подчистить. А потом я у тебя эксклюзивное интервью возьму, — подмигнула она Дэву.

— Все переговоры теперь только через Саманту, — засмеялся Дэвид, — мне инициативы с Кодсом хватило.

Зефира в разговор особо не вмешивалась. Да и Джим был молчалив. И каждый прекрасно понимал, что гнетет другого.

Наконец, до этого ощущаемое плавное движение, как будто в самом комфортном поезде, замедлилось, лампу сильно тряхнуло, их чуть подбросило. И всё замерло.

— Пора, — кивнул Джим фее.

Зефира прикрыла глаза, сосредотачиваясь, протянула вперед руки, на повернутых вверх ладонях засветилась пыльца.

«Наружу. Я должна выбраться отсюда наружу»

Пыльца на ее ладонях превратилась в искры. Яркая вспышка. И Зизи пропала. Мучительные секунды спустя кожа Джима снова стала темно-серебристой, а джинн исчез вслед за феей.

Дэвиду и Марил казалось, что время, как нарочно издеваясь, застыло, замедлило свой ход, секунда, пауза, секунда, еще более долгая пауза и так далее.

— Про нас не забыли, магическая парочка? — не выдержала и в итоге съязвила Кассандра, смотря наверх. — И нормально вам жить с нечеловеками? — поинтересовалась она у мрачных Дэвида и Марил, но прежде чем те успели ответить, мир вокруг померк.

Голова гудела.

— Джимми, я хочу, чтобы ты и Марил жили вместе, чтобы у вас все было как раньше, — услышал Дэвид звонкий мелодичный голос Зефиры.

Затем строгое:

— Слушаюсь и повинуюсь, — от Джима. И радостный вскрик Марил.

Поднявшись, Дэвид увидел обнимающуюся, счастливую пару и сам тепло улыбнулся. Вокруг простирался утопающий в зелени Риверсайд парк. На лавочке, головам друг к другу спали Карл и Дилан. Кассандра, равнодушно помахав рукой и сказав очередную скабрезность, направилась восвояси.