Хождение за три неба (СИ) - Языков Олег Викторович - Страница 11

Ловля рыбы, её обработка и копчение в конечном итоге принесли мне душевный покой и вкусный ужин. Для лучшего сна я позволил себе пятьдесят грамм снотворного. «Ночной колпак», как говорят англичане.

На следующий день, ровно в 11.15, я снова сунул нос в темноту. Зелёный огонёк питания ноутбука стал для меня светофором. Теперь я не стал просматривать запись прямо там, в подвале. Скачал файлы и побежал в свой командный пункт под трансформаторной будкой. Ноут и камеру я оставил на боевом посту — пусть пока пишут и дальше, вдруг толк из этого будет.

Та-а-к, что тут у нас? Тятя, тятя, наши сети притащили… Есть! Хорошо зацепили сети! Есть картинка! Так-так… и что там?

Теперь на записи хоть можно было рассмотреть чёртово явление более подробно. Сцена первая, занавес раскрывается, раскрывается… пошла точка! Появилось слабое световое пятно. Оно растёт, приближается, видно хорошо… Что же оно мне напоминает? Да, точно! Если вы когда-нибудь играли в «Сталкера», то наверняка видели такую дрянь в подземельях. Бюреры, что ли, летают, укрывшись этаким электрическим шаром. Сиреневый такой шар с бегающими разрядами. Только на него засмотрелся — а тебе тут же по башке прилетело каким-нибудь летучим ящиком или обрезком трубы. Ещё игрушка такая есть, плазменный шар Теслы называется, вроде. Шар, а в нём бегают такие сиреневые электрические нити. Где-то валяется у меня дома…

Между тем, огненный шар неспешно накатывался на меня на экране ноутбука. «Рыбий глаз» камеры немного искажал его форму, но это точно был шар. Да большой какой! Метра полтора в диаметре. В тире стало светло, я увидел проявившиеся из темноты столы, стулья. По стене поползли тени от расставленных штативов. Вот шар подошёл к камере… Всё же слепит он её… А достаточно медленно идёт. Как пешеход, примерно. Шар стал уходить, свечение понемногу гасло, диаметр его уменьшается, уменьшается… Потом, внезапно, темнота. Как-то резко больно. Похоже, шар наткнулся на стенку и исчез в ней. Какое-то несоответствие царапнуло мозг.

Остальные файлы ничего нового не прибавили. Всё было один в один. Из записи больше ничего не выжать. Нужно лезть вниз… Я закрыл программу, вытащил флешку, затёр кое-какие следы в ноутбуке и пошёл тащить службу дальше. Мне предстояло всё хорошенько обдумать.

Ночью, лёжа под пологом, я чесал за ухом довольно мурлыкающего кота и думал, думал… Вдруг Кошак напрягся, замер, уставившись злыми глазищами в темноту. Я обмер — кот смотрел прямо в сторону жутких подземелий. Медленно-медленно я протянул руку к тряпкам, укрывающим лежащий сбоку «Винторез». Ну, да… держу я его тут с недавнего времени. Так, на всякий пожарный. Включив ночной прицел, я выпустил мгновенно канувшего во тьму кота, а сам, пригнувшись, метнулся за яблоню.

В зеленоватом кольце прицела прошли грядки, доски какие-то, столб с колючкой… Ничего. Вдруг раздался дикий кошачий вопль. Я заледенел. Снайперка дёрнулась, и я ухитрился что-то засечь в прицеле. Немного назад, вот!

У мусорной ямы, вытянув к верху задницу со стоящим колом хвостом и опустив башку с раззявленной в угрожающем крике пастью, замер кошак. Судя по его позе, он явно собирался кого-то убить. Кого? Я мягко щёлкнул предохранителем и чуть повёл прицелом. Твою ма-а-ть! Тьфу! Напротив кота, за колючкой, подпрыгивал и шипел что-то злобное и явно матерное, давешний любопытный любитель пожрать на дармовщинку. Енот. Точнее — енотовидная собака. Вот, собака страшная, и заснуть не дал, и перебаламутил тут всех.

Плюнув на эту встречу в верхах — пусть сами разбираются — я поставил винтовку на предохранитель, выключил прицел и снова залез под полог. Сбили меня, гады, ведь крутилась какая-то мыслишка. О чём это я думал? Так и не вспомнил. Потому что заснул…

Проснулся хмурый и злой. Время шло, а подвижек в раскрытии тайны подземелий не было и не предвиделось. Что же делать? Вопрос, конечно, интересный… А что тут сделаешь? Я тяжело вздохнул. Я же военный. Правда, не прапорщик, но всё равно… Менталитет-то тот же. Трясти надо! Точнее — лезть в подвал.

Так, в 11.00, я там и оказался. Кота я с собой, естественно, не взял. Кот боялся этого гостя, хрен знает откуда, до отпадения хвоста. Я тоже боялся… Но я же не кот. Я даже не стал брать пистолет, во как!

В тир я, однако, не полез. Пока постою за камерой, и этого хватит. Время шло к началу представления, сердце стало частить. В тире я свет включать не стал, а в отсеке всё же включил. Страшно в полной темноте-то.

Есть! Вон она, точка, появилась! Да будет свет! Тёмных очков у меня не было, пришлось вырезать кусок пластика из пустой полторашки из-под пива. Приложив фильтр к глазам, я приготовился познавать тайны вселенной.

Точка уже привычно приближалась, росла в диаметре, набирала яркость. Послышался слабый треск. В тире стало совсем светло. Жара от огня не было. Ну, да… Столы-то и стулья никаких следов высокой температуры не имели. А красиво, чёрт побери! Шар, полыхая огнём, шевеля бегающими щупальцами-разрядами, и потрескивая, докатился до моей засады. Я замер… Прошёл, фф-у-у… прошёл, уходит! Я просунул голову в помещение, провожая его глазами. Затухает, темнеет… раз! И исчез. Вот оно — что-то тут не так! Уж больно резко он потух. Выждав буквально пять секунд, уже без страха, страх прошёл, я потрусил к правой торцевой стенке тира. Туда, где внезапно исчез шарик света.

Есть! Нашёл. Вот почему он так резко потух. Места ему не хватило, чтобы растаять в воздухе! На стенку он наткнулся. В свете фонаря на стене чернела дыра с чистыми, точно очерченными краями. Шар выжег себе путь на свободу.

И ушёл. Чёрт его знает куда…

Глава 11

На следующем сеансе в тире я уже сидел за столом. Нервишки, конечно, вибрировали немного, чего уж там… Но страха особого не было. А вот интерес был! Я и Кошака тащил на просмотр, но трусливая скотина затрясся, заорал и пулей покинул зал ещё до начала представления. А я просмотрел всё действо вновь.

И ещё раз.

И ещё раз. А потом пошёл спать. Вроде бы опять над объектом неслись ночные вопли Кошака, но просыпаться было лень. Чего уж там — опять он с енотом проводит встречу без галстуков. Пускай поговорят, потешатся. А у меня были новые заботы. Я планировал поставить ряд смелых, новаторских экспериментов.

Для начала мне следовало определить опасную зону при прохождении этого шара. Чтобы не попасть под его смертельное воздействие. А такое, я уверен, было. Погибли же люди…

В чуланчике, где стояли лысые мётлы, лопата для снега, висели старые халаты, и валялась прочая ветошь, я видел рулон толстой, жёсткой плёнки. Как для парников. Вот она-то мне и была нужна. Нарезал штук пятнадцать кусков два на два метра, закрепил по верху на сухом камыше для жёсткости и, намучавшись, правда, развесил эти экраны в тире. Естественно, перпендикулярно той самой опасной оси. Получилось забавно — почему-то тир стал напоминать мне госпитальную палату. Расстояние между плёночными экранами я точно не выверял, но висели они примерно через метр-метр двадцать. Или тридцать, не мерил, говорю я вам. Наконец управился, всё подготовил, перенастроил параметры видеозаписи и уселся за столом, ждать представления.

Оно прошло, как и ожидалось. Как включилась световая точка, я не видел — плёнка мешала, но потом услышал еле слышные хлопки, в воздухе почувствовался противный запах горелого пластика. Вот и ещё раз — «хлоп!» Теперь и я засёк, как вспыхнув, чуть качнулся экран из плёнки, появилось облачко дыма. Хлоп — ещё раз, хлоп, хлоп… Шар, выросший в диаметре почти до своего максимума, прожёг очередную дырку, а потом… а потом просто просочился через плёнку… и ещё раз, и ещё.

Я бросил один штатив на пол, туда, где шар впервые прошёл, не повредив экран, а сам выхватил из-под ног пустую нарзанную бутылку и засеменил за ним, прижимаясь, всё же, поближе к стене. Шар скользил через висящие плёночные экраны, не причиняя им никакого вреда. Я шёл чуть позади него, удивлённо хлопая глазами. Как ни странно, я не отставал. Но вот послышался новый хлопок, висящая плёнка украсилась здоровенной дырой с оплавленными краями, в нос полез гадкий запах сгоревшего пластика.