Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чертова принцесса (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Франног внезапно ткнул меня локтем и глазами показал куда-то в бок.

О черт, Вандора! Она неслышно примостилась с другой стороны, метрах в трех, сидела, прихлебывая кофе, все так же в профиль, глядя куда-то вдаль.

– Бешеная кобылица, – проронил мудрец тихо-тихо. – Опасайся ее, сын мой. Ноздри ее носа имеют изгиб, свидетельствующий о нраве резком, жестком, и властном. О, мне знакома порода этих женщин. Их немного, иначе бы они повелевали миром, объединившись. Сила ее духа стоит десятерых мужчин. Если она что-то решила… то всегда доведет начатое до конца.

Я вздрогнул. Не могу сказать, что слова старика меня испугали, скорее, заставили собраться и задуматься. Я потянулся, глянул искоса на Вандору, и сказал.

– Да-да, святой Мака! Я когда жениться, моя себе жена взять хороший и работящий! Купить большой коровник хочу, и там коровок держать много. И моя жена туда ходить будет и убирать навоз, а если убирать не будет – я ее пороть розгами по вашему наущению! По большой красивый попа с родинкой на правом полупопье! Вот так: хлысть-хлысть! Хлысть-хлысть!

Вандора рывком поднялась на ноги и застыла, слушая мои слова.

– И чтобы не рыжая только. Про рыжих говорят так – между ног жарко, а в голове пустенько. Ну зачем такой мне? Не-ет, святой Мака, моя брать чернявку! Как волосы на моей груди!

Принцесса, развернулась, но даже в сумерках я видел, что ее щеки залил плотный вишневый румянец. Она удалилась – резко зашлепав по палубе.

Хе-хе, сколь бы мудрой ни была женщина, всегда можно отключить ее логику и мудрость и включить эмоции – а женщина под эмоциями теряет последние крохи рассудка.

– Сынок, ты играешь с огнем, – сказал мудрец, немного подумав.

– Есть такое дело, Франног.

– И тебе не страшно?

– Хм… почему-то – совсем не страшно.

– Я удивлен, признаться. Ты утверждаешь, что являешься трусом, но сам начал играть с огнем…

– Я не знаю, что на меня нахлынуло, Франног.

– Эта женщина сейчас владеет нашими жизнями, мы стоим у края пропасти с завязанными глазами, и ждем ее решения. Ты ведь понимаешь это?

– Хм-м… Я просто хочу кое-что проверить… Скажем так, ее чувства ко мне.

– Я это понимаю, но ты играешь в крайне опасную игру… Женщина эта злопамятна, властна, и способна под влиянием эмоций совершить непоправимое…

– Я знаю.

– И ты не боишься?

– Сейчас – нет.

Мудрец покачал головой.

– Ты очень изменился, сынок. До нападения меркхаров и после – это два разных человека. И… мне отрадно это видеть, даже если Вандора прикажет отделить наши головы от тела или утопить.

– Она не прикажет, Франног, – сказал я. – Я в этом уверен.

Мы посидели еще немного в молчании.

– Сундаго! – наконец позвали из сумерек, и я вскочил.

– Ох, посуда! Уже бегу, начальника, уже бегу!

Я залпом допил остывшую бурду, подавился осадком и, кашляя и ругаясь, помчался на шкафут.

*Жаль, что игра не касается секса.

Глава 4

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ (животноводческая)Моя нелюбимая ферма*

Помню, на Земле я частенько натыкался у баб в соцсетях на спич следующего содержания: «С возрастом все меньше хочется ненужных драм, выяснений отношений, хочется общения со спокойными, доброжелательными и позитивными людьми». Добавлю от себя — например, с санитарами сумасшедшего дома, ибо где вы, мать вашу, видали доброжелательных и позитивных людей в принципе? Все, все мы одержимы неврозами и скверным расположением духа! Сейчас мне нужны были санитары: еще немного, и я тупо взорвусь изнутри и натворю бед.

Среди ночи плечо несколько раз дергало резкой болью, я просыпался, сдерживал стон. Под утро вроде успокоилось, но, выходя на молитву, я ощутил слабый озноб и ломоту во всем теле. Рука стала скованней в движениях, впрочем, не настолько, чтобы это бросалось в глаза.

Эрт шэрг! Дерьмо! Ишачий помет!

Сейчас бы промыть рану, наложить мазь да выдуть пару бутылок подогретого красного, глядишь, дела пошли бы на поправку. Но куда там – вахта ждет. А к вечеру нахлынет жар, это как пить дать. И не сегодня, так завтра какой-нибудь ретивый матрос углядит, как меня бьет лихорадка.

И все, попался.

Сказочно!

Я был как тигр, посаженный в клетку – сбежать невозможно, открыться – повесят. Мое бешенство варилось внутри на малом огне.

Но одно я решил твердо: буду держаться до последнего патрона. Пускай судьба выбирает, как со мной обойтись. А я – я буду тянуть до конца. Пока есть силы, буду бороться. Вдруг за это время случится чудо, и «Божью благодать» вернут в Талиру? Или проклятие неудач ослабнет, и мой организм сможет залечить рану без всяких лекарств и чистки? Или – на самый уж край — их высочество принц врежут дуба?

С этими мыслями я и вышел на палубу. «Божья благодать», обдуваемая слабым ветром, направлялась на северо-восток к Великому Мордовороту, достаточно неспешно, судя по движениям весел. Над западным горизонтом кучерявились облака, грузные, с темной сердцевиной.

Утро выдалось прохладным, или это мне так показалось от озноба. Набросив поверх блузы куртку из грубого полотна, я зябко переступал голыми ногами по росистой палубе. Мне, конечно, в первый же день выдали ботинки, — самые здоровенные, какие отыскали, но они все равно давили, и я предпочитал расхаживать босиком, благо многие матросы делали так же, даже Вандора шлепала по палубе своими маленькими ступнями.

Я отстоял молитву, возвышаясь над субтильными фалгонарцами, как русская народная гранитная скала. Старался подпевать гимнам, извлекая из широченной груди басовые ноты, похожие на трубный зов слона, одержимого любовным томлением. Франног не выходил на молитву: с самого начала я объяснил Тиджо, что святой Мака и без того непрестанно молится Урешу, только в мыслях. Мне поверили. Все же хорошо, когда тебя держат за недоумка: никто и мысли не допустит, что ты можешь схитрить.

На завтрак давали полчаса. Сполоснувшись на баке, я взял порции для себя и Франнога и спустился в кубрик.

Чудодей, накрыв плечи мышастым одеялом, сидел на подвесной койке, лицом к переборке. Прикрыв глаза, он беззвучно молился Шахнару. Лицо умиротворенное, морщины разглажены. Лысина блестит, словно золотом покрыта. Воистину, святой старец!

Или старый дурак. Подкрасться бы сейчас, дернуть койку и рявкнуть в стариковское ухо: «Горим!» То-то бы слетела с него святость, как сусальное золото с каменного болванчика!

Я поставил миски и кружки на общий с мудрецом рундук, нахохлился и присел на свою койку. Делал я это осторожно, памятуя, как в первую же ночь на судне завязки койки не выдержали моего веса, а вешу я далеко за сто кг... Грохот стоял такой, будто рухнула мачта. Теперь завязки были двойными, однако, едва я начинал вертеться, угрожающе скрипели вбитые в пиллерсы крюки.

Окончив молитву, Франног обернулся. Моргнул, разглядывая меня. В кубрике были матросы, и он выразил свое сочувствие только взглядом.

Я изобразил кривую улыбку. Слишком кривую, чтобы она выглядела натурально. Поправ собственную заповедь, приставил ко рту ладонь и просипел:

— Видал я в Менкудо заморыша, который фиглярничал в местном цирке, так вот он был на вас похожий. Часом не ваш потерянный брат?

Франног даже не дернулся. Покачал головой, не размыкая губ. «Эк ты расхамился, – сказал его взгляд. — Значит, дела и впрямь скверны. Ну?»

– Хожу пока, не падаю, — отозвался я тихо. — Под вечер, думаю, морозить начнет, да так конкретно. Дня два у нас в запасе, пока не свалюсь. Или три. Вы ешьте, это очень вкусно! – Старик окинул миски испуганным взглядом. — Нет, это не мусорная куча. Водоросли отварные с какими-то морскими гадами. Может, конечно, это не гады, а повара просто накрошили в котел собственные подметки, по вкусу-то не отличишь. Моя порция вся ваша, я буду только компот и коржик... Да-да, святой Мака, это морской бурьян, которым привыкли питаться русалки! Ох, моя забыть: сирены! У них от травы расти такой большой красивый волосатый грудь!.. Блин! Если на «Благодати» и случится мятеж, так только из-за пищи. За эдакий рыбный день, за биточки из тертой морковки я бы этих стряпунов перевешал! Кстати, заметили? Вандора куда-то делась – ни слуху от нее, ни духу после вчерашнего. Но и казнить нас не спешат. Парадокс!