Скрытые чувства - Эльденберт Марина - Страница 70

— Я думаю, это сделала ты.

Следующая пауза длилась долю секунды, потому что Елена потеряла дар речи, и в словесный бой вступил Соломон:

— Берговиц, это перебор. Что за бред?

Странно, но знакомой всепоглощающей ненависти я не уловила. Злость, непонимание, желание ударить. Все это не шло ни в какое сравнение с темными эмоциями, которые напугали меня в первый день знакомства.

— Зачем мне это? — теперь перебила его сестра, которая, казалось, готова наброситься на Ладислава. Настолько сильно бурлили в ней чувства. — Они мои племянники! Они дети Холли! Я искала его…

— Потому что так можно достать меня? — жестко оборвал Ладислав. — Сделать мне больно?

Елена ткнула в меня пальцем:

— Да я бы лучше скормила шэмам твою постельную забаву, раз ты к ней так привязался!

Я выпрямила спину и вернула ей злой взгляд. Сама ты забава, ящерица высокомерная!

— Будь осторожна со словами, Елена, — процедил Ладислав.

— А то что? — запальчиво поинтересовалась киронка. — Ты меня и так во всем обвинил! Куда уж больше?

— Ты можешь во всем признаться и облегчить свою участь. — Берговиц шагнул к ней, но вперед выступил Соломон:

— Остынь, папаша! То, что твоего сына чуть не сожрали, еще не значит, что я позволю тебе оскорблять сестру!

Взгляды ящеров полыхнули, и тщательно скрываемые чувства столкнулись искрящей яростью и напряжением. Впрочем, разгореться конфликту не дали — Елена вскочила, отодвигая Соломона в сторону.

— Хочешь знать правду, Ладислав? — процедила она, сжимая кулаки. — Я скажу тебе правду. Да, я тебя ненавижу, но к нему, — она указала на Марко, который слушал все это, приоткрыв рот, — это не имеет никакого отношения. Надеюсь, в твою светлую голову наконец-то просочится эта мысль, мысль о том, что я никогда не причиню вреда тем, в ком течет кровь моей сестры!

— С этим будет разбираться полиция, — холодно бросил Ладислав.

— Ты не можешь! — выпалила Елена. — Не можешь повесить все это на меня, у тебя нет доказательств…

— Есть, — негромко произнес Мор, протягивая Берговицу сумку.

— Твои шэмы рылись в моих вещах?! — взвизгнула Елена, бросаясь к нему, но Эммет ее перехватил.

— Потерянные? — прищурился Ладислав, вытаскивая ключи.

В комнате разом стало нечем дышать. В эту минуту меня снова накрыло темной злостью, низкой, глубокой, леденящей кровь. Во всю эту мерзость вплеталось знакомое чувство ненависти, ненависти такой силы, от которой спазм подкатил к горлу, вот только на этот раз к нему примешивался страх. Липкий, продирающий, заставивший содрогнуться. Чувство прошло по касательной, мазнуло и снова исчезло, спрятавшись под надежным заслоном.

Однако Елена выглядела абсолютно растерянной, если не сказать больше. Она потрясенно смотрела на ключи в руке Берговица, словно не могла поверить своим глазам.

Либо она отличная актриса, либо… эта отличная актриса сейчас визжала срывающимся голосом, я до сих пор чувствовала отголоски ее ярости. Снова ни капли не похожей на ту страшную тьму.

— Дария, забери Марко, — скомандовал Ладислав. — Эммет, вызывай полицию.

Я замерла: до меня только сейчас дошло, что я нашла Марко среди множества десятков гостей. Почувствовала.

А значит, уровень моего дара вырос.

Мне больше не грозит обморок или эмпатическое истощение даже сейчас, в этом доме, в котором полно людей.

Осознав это, я нырнула в эмоции окружающих. Разом погрузилась в них, глубоко, насколько это доступно, считывая все и всех. Сначала на меня обрушилась мешанина чувств, но справиться с ней теперь оказалось гораздо легче. Я отбрасывала все ненужное, впитывая самое близкое — эмоции тех, кто находился в этой комнате.

Первой была Елена, и с ее чувствами я не ошиблась. Злость, ярость, отчаяние и недоумение сплелись в киронке диким клубком. Глухое раздражение и недоверие Соломона боролось с возмущением и неприятием, он по-прежнему закрывал собой сестру, готовый вцепиться Ладиславу в горло. Ни в одном из них не было тьмы, сбившей меня с ног и заставившей снова ощутить ядовитую горечь пару минут назад.

Но тогда…

Мир внутри меня полыхнул отравой беспощадной злобы. Прочный заслон пошел трещинами, сквозь которые просочилась тьма оглушающей ненависти вперемешку с неверием и ужасом.

— Ты! — выдохнула я, натолкнувшись на взгляд Дарии, вцепившейся в плечи Марко, и сама не поверила своему открытию. — Это сделала ты!

Я чувствовала, как эмпатка пытается возвести щиты, но теперь они ее совсем не спасали. Мой уровень изначально был выше способностей Дарии. Наверное, несколько лет ношения блокатора сыграли свою роль, но постепенно дар восстановился целиком (а может, это страх перед шэмами вернул его, в конечном счете Кари была права). Когда я сконцентрировалась именно на Дарии, то увидела все чувства: и боль, и страх, и ненависть.

Мои слова не остались без внимания, и в тишине будто лопнула струна напряжения. Эммет тут же отпихнул рыжую от Марко. Она потянулась за мальчиком, но, схватив лишь воздух, бессильно сжала кулаки.

— Давно вернулся твой дар, Лили? — устало спросила она, окончательно признавая свое поражение. — Поздравляю.

— Что это значит?! — рявкнула Елена, буравя меня взглядом. — К чему было все это представление?

Чувства не лгали, в этом я уверена, но…

Осталось выяснить еще кое-что. Как она это сделала? Пропажу и возвращение ключей можно было объяснить, потому что Дария часто оставалась рядом с Марко и Еленой. Да и в особняк рыжая приезжала вместе со мной, поэтому хорошо его знала. Но как она умудрилась отключить защиту, выпустить монстров и привести мальчика в закрытый сад? Учитывая, что я видела ее и она сама мне рассказала, что не может найти ни Елену, ни Марко?

Я подошла к мальчику, присела рядом с ним и спросила:

— Марко, как ты очутился в саду?

Маленький ящер стушевался и насупился:

— Это секрет.

— Мне ты можешь рассказать, — улыбнулась я. — И папе тоже. Ну же?

Он бросил взгляд на свою няню, поколебался, но все-таки выпалил:

— Дария сказала: «Спрячься в саду, тебя там никто не найдет».

Вот и доказательство. Хотя по-прежнему это не вязалось с тем, что я знала. Дария тряслась над своей визой, над своей должностью, ей нравился Марко… Но потом погиб Ронт!

Я повернулась к девушке:

— Ты хотела навредить Марко из-за того, что случилось с твоим мужем?

— Что случилось с ее мужем? — Ладислав пристально посмотрел на меня. Потом перевел взгляд на Дарию: — Вы говорили, что убедили Ронта вернуться.

— Он больше не вернется! — всхлипнула эмпатка и разрыдалась. — Он мертв. И все из-за вас, Берговиц! Из-за вашего закона! Вы в этом виноваты. Я потеряла самого близкого человека, и вы должны были потерять…

Она уже захлебывалась слезами.

— То, что я уже потерял жену, вас конечно же не смутило, — с горечью произнес Ладислав. — Ваш муж сам отказался принять помощь. Но приди вы ко мне, расскажи все как есть… Возможно, мы бы нашли решение.

— Не нашли бы, — качнула головой Дария. — Вы не хотели ничего искать. Вы хотели мстить. И я хотела того же.

Она опустилась на диван и закрыла глаза, но наступившая тишина долго не продержалась. Елена разразилась такими ругательствами, что мне пришлось прикрыть Марко уши. Со слов лисс Камрин, Ладислава следовало лишить родительских прав, хотя она бы просто открутила ему голову. Там было еще много всего, после чего я громко заявила, что их ссоры противопоказаны ребенку и я забираю его, чтобы отвести в гостевую спальню. Без вариантов.

И пусть бы кто-нибудь попробовал нас остановить!

Отпустили.

Мальчика этот стресс окончательно вымотал; стоило ему забраться на кровать, как он тут же уснул. А я продолжала сидеть в изголовье и гладить Марко по светлым волосам. Это напомнило мне первый год в Кироне, когда Натан болел и мне приходилось вот так дежурить возле него. Конечно, брат был старше, но это не отменяло моего волнения за него. Волнения за нас. Действуй тогда этот дурацкий закон, мы бы даже не смогли остаться в Кироне.