Скрытые чувства - Эльденберт Марина - Страница 34

Не помню, как я оказалась сидящей на столе, как осталась без заколок. Волосы рассыпались по спине, губы горели, а тело плавилось от прикосновений, будто я снова была во власти токсина. Но токсина не было.

Был только Ладислав. Его прикосновения, когда сильные ладони скользили по обнаженным плечам и чувствительной груди, скрытой тонкой преградой платья. Его поцелуи, когда губы то дарили нежность, то подчиняли.

Я растворилась во всем этом, отвечала с не меньшим пылом, потому что сама хотела его. Хотела почувствовать резче, сильнее. Хотела узнать, каково это — чувствовать вот так, когда открываешься ради другого целиком.

«Ради такого можно и открыться», — эхом прозвучали в воспоминаниях слова Соломона.

Голосом разума, не иначе.

«Это не так работает, Лилиан».

А как?

Берговиц уже целовал мою шею, руки скользили по бедрам под платьем (разрез позволял). Я по-прежнему тонула в чувственном трансе, в который тонкой занозой впивалась мысль: чьи это эмоции?

Мои?

Или его?

— Нет, — прошептала я то ли ему, то ли себе. Уперлась ладонями в грудь мужчины и оттолкнула его. — Это все неправильно.

Как ни странно, Берговиц сразу же отступил, а точнее, отпрянул от меня. И следом тут же опустилась эмоциональная заслонка, закрывая от меня все его чувства.

Мы долгое мгновение смотрели друг другу в глаза, а потом он повернулся ко мне спиной. Я не стала ни в чем разбираться, просто спрыгнула со стола, проскользнула мимо ящера и бросилась бежать по коридорам. Только услышала окрик:

— Лилиан!

Но лишь ускорилась.

К счастью, коридоры «Полуночного неба» напоминали лабиринт. К счастью, прямо за поворотом я наткнулась на дамскую комнату. И мне очень повезло, что она оказалась пуста.

Щелкнув задвижкой в одной из кабинок, я опустилась на закрытую крышку унитаза. Для шедевра от «Гастенс» это было настоящим кощунством, но сейчас мне было наплевать. Как и на то, что разгоряченное прелюдией, неудовлетворенное тело ныло и требовало продолжения. А самое постыдное заключалось в том, что я тоже была совсем не против.

Нет, Лили, забудь об этом!

Это не твои эмоции. А даже если твои…

Берговиц прав: он не для тебя.

Глава 7

ДРУЖБА

Впервые за все мое пребывание в Уне мне не хотелось идти на работу. Это был парадокс Лили Рокуш. Потому что я любила работать, потому что я всегда ответственно относилась к своим обязанностям, потому что я умела найти подход к любому и для босса становилась лучшей помощницей. Только помощницей! Но, кажется, не в этот раз.

Я не вернулась к столику Соломона, к Надин и к тарелке морепродуктов, красиво разложенных на огромном блюде, просто выждала минут десять, вызвала такси и отправилась домой. Попросту сбежала. Это было глупо, по-детски. Нужно было вернуться, заплатить за ужин (пусть даже я к нему не успела притронуться), объяснить, что возникли неотложные дела, которые требуют моего немедленного присутствия… Но губы до сих пор горели, сердце как заведенное колотилось в груди, а кожа еще хранила прикосновение сильных пальцев. Это если не считать нашей ссоры. Хотя какая, к лакшакам, ссора, если я едва не отдалась ему на том столе!

Нет, я не смогла заставить себя вернуться к Берговицу. Смотреть ему в глаза и делать вид, будто ничего не случилось. Это было выше моих сил.

В итоге я выключила телефон и полночи занималась тем, что шила и думала, как поступить. В результате пришла к неутешительному выводу, что идея встретиться с Соломоном была даже более идиотской, чем решение перелезть через забор особняка. Нет, самой провальной идеей было снять блокирующий браслет и пойти работать на Берговица.

А потом целоваться с ним в кабине ресторана!

Если он меня сегодня не уволит, то я сделаю вид, что все забыла, и не стану мешать Фелисе. Я ей слова лишнего не скажу! В конце концов, проведем вечеринку в отеле «Мадин». Не именинница, так гости останутся довольны, а я буду смотреть за девчонкой и ее окружением. Это же то, чего от меня хотел Берговиц? Ничего больше не требовалось, да я и не обещала.

И не думать, не думать, не думать. Не думать о его поцелуях! Забыть, вычеркнуть из памяти и идти дальше!..

Дом Берговицев встретил меня пустым холлом: двери снова открыла умная система, все как обычно.

Слишком обычно.

— Сегодня едем на показ, — объявила Фелиса, стоило мне переступить порог ее спальни-мастерской.

— Показ?

— Ага. В «Брасе». Летиция покажет свою коллекцию, а мы ее поддержим.

Глядя на мой слегка обескураженный вид, она раздраженно бросила:

— Ты же просила сообщать тебе мое расписание. Вот я и сообщаю. Что не так?

— Все так.

Хм.

Это было потепление в наших отношениях с девочкой или мне показалось?

Впрочем, дальше все опять вернулось на круги своя. Фелиса ни о чем не спрашивала, даже о том, почему я отсутствовала эти три дня. Мы вообще больше не разговаривали. Но показ означал, что мой традиционный визит на кухню во время ланча отменяется. А значит, не менее традиционное случайное столкновение с Берговицем — тоже. Если, конечно, он меня не вызовет к себе в кабинет.

Утром на телефоне обнаружилось несколько пропущенных звонков: шесть от Берговица и один — от Соломона Камрина. Как только я оказалась в Сети, Камрин решил мне перезвонить. Но я тут же отбила входящий вызов. Не хочу иметь с ним ничего общего! Да, я была не права, заварив эту кашу с домом и согласившись на подобную встречу, но он и сам хорош — пытался стравить меня с Берговицем.

Забава для скучающего миллиардера.

Сам Ладислав не спешил мне перезванивать, вызывать в свой кабинет — тоже. Просканировав дом на эмоции ящеров и людей, я поняла, что Майи здесь нет. Это значит, что Берговиц просто уехал, а я по-прежнему помощница его дочери и увольнять меня никто не собирается. Хотя до обеда я сидела будто не на мягком диване, а на раскаленных углях. Тренировалась от нечего делать, стараясь охватить как можно больше глубинных чувств домочадцев и прислуги. Но когда пришло время ехать в академию, выдохнула с облегчением.

Показ должен был состояться в театральном зале главного корпуса. Серьезность мероприятия я смогла оценить уже на входе, когда у нас потребовали билеты.

— Они со мной, — бросила Фелиса, показав тонкий серебристый браслет на запястье, студенческий (у Ната был такой же), и кивнула на нас с телохранителем-водителем, которого, как выяснилось, звали Эммет.

После этого нашу троицу пропустили.

Сцену выдвинули вперед, соорудив настоящий подиум с темной ковровой дорожкой. По обе стороны расставили множество стульев в несколько рядов: персон на триста, не меньше. Из чего я сделала вывод, что на показ пригласили не только студентов с дизайнерского факультета, да и вообще не только студентов. И нахмурилась, на всякий случай перепроверив эмпатические щиты.

Если все места будут заняты, это станет серьезной проверкой моих способностей.

Пока Фелиса общалась с другими девчонками, желала удачи Летиции, огромный зал заполнился почти до отказа. Эмоции толпы заставляли мои щиты слегка подрагивать, но в целом перед глазами не темнело и не хотелось выбежать отсюда прочь. Более того, я осознала, что это прекрасная тренировка для моего дара. Перед вечеринкой.

Тогда я копнула глубже, считывая чувства пришедших на показ студентов и их сопровождающих. Большинство из них были киронцами, но попадались представители других рас. Даже отыскала одного эмпата, правда, очень слабенького, поэтому он меня не заметил. С публики мое внимание перетекло на окружение Фелисы.

Молчаливый Эммет оказался очень серьезным и преданным, он не спускал глаз с нашего босса. Внешне спокойный, на деле готовый защищать девчонку ценой собственной жизни. Его чувства были как скала, такие же нерушимые и сильные. Значит, не просто так Берговиц приставил его к Фелисе.

Дальше я просканировала студенток, с которыми она общалась. Чувства некоторых мне совсем не понравились: вязкие, неприятные. За улыбками и смехом прятались зависть и жажда выгоды. Но были и девушки, которые относились к Фелисе достаточно дружелюбно, ну или по крайней мере нейтрально. Босс же среди всех подружек выделяла разве что Летицию, которая сегодня лучилась самодовольством и купалась во всеобщем внимании. Правда, и нервничала тоже основательно.