Слабое звено (СИ) - Кунцев Юрий - Страница 22

— Ничего необычного, — ответила Вильма и стыдливо спрятала с глаз Ленара пустую кружку, — Силикаты мелкой фракции и кое-какая летучая органика. Если на глубине лед такой же, то проблем возникнуть не должно.

— Ладно, тогда собираемся, — его пальцы неровно и прерывисто заплясали по клавиатуре, — Какую гравитацию вы хотите на поверхности?

— Лунную.

— Ирма?

— Мне все равно. Пусть будет Лунная.

— Отлично, — протянул он, азартно облизнувшись, и установил репульсионное поле на ближнюю дистанцию, — Держитесь.

Палуба вновь пришла в волнение, когда репульсионная установка свила кокон пространственного расширения вокруг корабля, немного увеличив просвет и с тихим металлическим воем разжав амортизаторы в стойках. Векторы внешних сил совершили кульбит и застыли вниз головой, благодаря чему буксир теперь свисал с планетоида подобно летучей мыши, крепко вцепившись в его ледяную плоть своими когтями-якроями, чтобы не упасть в пустоту. Где-то в Вестминстерском музее Исаак Ньютон перелег на другой бок.

— Я должна вам кое в чем признаться, — сказала Ирма, застыв рядом со своим постом.

— Опять?

— Я ни разу не дозаправлялась от астероида.

Ленар бросил на Вильму саркастичный взгляд, и та в ответ смущенно пожала плечами.

— Тут никто еще не дозаправлялся от астероида, — сказал он, выключая свою капитанскую консоль, — Не пудри мне мозги и собирайся, все бывает в первый раз.

— Но я не знаю, как это делается.

— Как не знаешь? — замер Ленар, занеся руку над выглядывающим из панели пропуском, — Ты разве не проходила инструктаж?

— Я специализировалась на межпланетном транспорте, — Ирма смущенно потупила взгляд в палубу, — Там такому не обучают.

— Чудесно… — Ленар со стоном ущипнул себя за переносицу, — Но со скафандром ты хоть обращаться умеешь?

Перед ее лицом диафильмом промелькнул весь тот кошмар, который она пережила на практических уроках по космонавтике, начиная с барокамеры и погружений с аквалангом и заканчивая тренировками в массивном скафандре высокой защиты при различных силах тяжести. Было совершенно неважно, насколько широко шагает техника, скафандр всегда был и остается тесной замкнутой оболочкой, железной девой с мягкой подбивкой, крошечным высокотехнологичным пузырьком, отделяющим своего владельца от несовместимых с жизнью условий. Ирму учили не только привыкать к скафандру, но и доверять ему. Ей говорили, что скафандр — это ее верный друг, но любая дружба строится на взаимном понимании, а как его достичь с громоздким панцирем, состоящим из сотен мельчайших деталей, нескольких слоев высокотехнологичных материалов, системой терморегуляции и сложной электроникой, Ирма не понимала. «Надежность любой системы кроется в простоте» — это очень простой и надежный закон, ни разу никого не подводивший, в отличие от сложного космического скафандра.

Она вынырнула из воспоминаний о том, как тонула в скафандре, и по старой памяти на ее лбу блеснуло несколько капель пота.

— Умею, — ответила она, прикрыв глаза, как перед прыжком с парашютом, — Что от меня требуется?

— Руки, — Ленар вырвал пропуск из пульта и жестом приказал ей сделать тоже самое, — И, по возможности, голова.

Водяные баки буксира Ноль-Девять были рассчитаны на шестнадцать тысяч тонн воды, и раз уж его экипаж решился на столь трудоемкий процесс, как дозаправка в полевых условиях, все были полны решимости наполнить баки до краев. Но как переместить шестнадцать тысяч тонн с ледяного астероида в топливные баки? Ирме этот вопрос не давал покоя ровно до тех пор, пока из оператора она не переквалифицировалась в грузчика.

В условиях работающего на близкой дистанции репульсионного поля вентральный технический шлюз являлся единственным выходом с корабля для тех, кто еще обладал инстинктом самосохранения. Он удобно располагался на третьей палубе, и от складского отсека его отделяло лишь двадцать метров, однако вопреки базовым законам физики оказалось, что расстояние можно смело умножать на массу, и несколько тонн материалов и оборудования растянули короткий отрезок коридора до километров неуклюжего перемещения приставным шагом.

— Вот самое легкое и позади, — выдохнул Эмиль, протерев лицо носовым платком.

Ирма уселась на алюминиевую трубу и тяжело взглянула на него исподлобья.

— Что же тогда самое сложное?

— Спускать все это вниз, — ответил Ленар, прислонившись к переборке, — Дальномер говорит, что от шлюза до поверхности шесть метров. С такой высоты сбрасывать ничего нельзя, придется как-то их ловить…

— Не придется, — встрял Радэк, прижавшийся лбом к приятному холоду трубы, — Достаточно привязать посылку к страховочному рыму шлюза на скользящую петлю. Кто-нибудь из вас еще помнит такелажное дело?

— Я помню, — ответил Ленар, — Но мы замучаемся снимать посылку с твоей скользящей петли.

— Хорошо, как скажешь, — равнодушно пожал Радэк плечами, — Значит, будем действовать по твоему плану. Кстати, а в чем твой план?

— Ладно, — тяжело выдохнул Ленар после секунды тщетных раздумий, — Скользящая петля так скользящая петля. Все, перерыв окончен. Вы трое — одевайтесь.

Общий вес современного скафандра ВКД составлял почти неподъемные шестьдесят килограмм, но встроенные в него элементы титанового экзоскелета на простейших шарнирах не позволяли скафандру своим весом раскрошить суставы и позвоночник космонавта. Скафандр сам удерживал свой вес при условии, что космонавт будет ходить прямо и четко контролировать свой центр тяжести. Для этого требовалось выработать определенную походку и обдумывать каждое свое движение, иначе нетренированный человек, упавший в таком скафандре при Земной гравитации становится беспомощным, словно перевернувшаяся черепаха. Таким образом, не создавая излишнего давления на плечи и спину, скафандр все равно умудрялся выпивать из человека силы крупными и жадными глотками.

— Прием, — заговорило радио голосом Ленара, когда Эмиль помог Ирме надеть гермошлем, — Как слышно?

— Слышно хорошо. Связь работает. — Ответила она, боясь пошевелиться, — Я должна вам кое в чем признаться.

— Опять?

— Да, — Ирма вдруг поняла, что ее грудь сдавило тисками, и она не может сделать глубокий вдох, — Я еще ни разу не выходила в космос.

— Даже на тренировках?

— У меня не было тренировок в условиях реального космоса.

— То есть ты даже не настоящий космонавт? — спросил Эмиль, и Ирме от этих слов почему-то стало стыдно.

— Получается, что так.

— Тогда мы сегодня это исправим, — Эмиль взял ее облаченную в толстую перчатку руку и пробежался пальцами по крупным кнопкам наручной клавиатуры, — Как давление?

Ирма развернула голову к панели индикаторов, кольцом окружившей смотровой щиток, и быстро нашла взглядом светящийся зеленым значок, незамысловато изображающий замкнутую циркуляцию воздуха.

— Стабильное. Скафандр герметичен, — ответила она и осторожным движением отогнула большой палец.

— Главное — не волнуйся, — прозвучал в эфире голос Радэка, смешанный с громкими шорохами, пока он помогал Эмилю облачаться в его скафандр, — С непривычки ты будешь падать. Падать не смертельно. Прямо под нами примерно шестая жэ, это почти что самые комфортные условия для такой работы.

Ленар беззвучно поднял руку перед ее смотровым щитком, продемонстрировав ей несколько разноцветных ленточек. Она не сразу поняла, что он от нее хочет, и подняла руку, указав на красную. В условиях облучаемого космоса, когда лица полностью закрыты адаптивными светофильтрами, распознавать друг друга получается лишь по цветовым меткам. Радэк выбрал желтый цвет, а Эмиль зеленый. Пока Ленар опоясывал лентами ее руки и ноги, Ирма несколько раз повторила про себя цвета, насильно вбивая их соответствия в свою память. Гермошлем был достаточно просторным, чтобы свободно вертеть в нем своей головой, но думать в нем было трудно, словно мысли топорщились из макушки парой изогнутых рогов. Система рециркуляции бодряще вылизывала лицо парой холодных воздушных струек, но Ирму упорно преследовали ложные ощущения духоты.