Чёрный шаман (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 94

Со стены они смотрели, как булгарское войско встает в хорошо прореженной лесной чаще в полете стрелы, практически окружив город. Даже на другом берегу реки встал тысячный кавалерийский отряд.

Акведук враги уже сожгли и порушили, но к дефицит}" воды это не привело. Только со смывом в туалете стало худо… так что жителям пришлось пользоваться общественными сортирами, особенно тем кто жил на втором и тем более третьем этаже, очень уж муторно таскать столько воды чтобы спустить ее один раз дернув за веревочку.

— Что скажешь о составе булгарского войска, Дараен? — спросила Чири.

— По уточненным данным хан Ибниамин привел семь тысяч кавалерии и пять тысяч пехоты. Осадных машин нет, так что можно ожидать простых штурмовых атак на стены под прикрытием всадников-лучников.

Кавалерии вроде было десять тысяч? удивилась жена черного шамана.

— Здесь их нет. Скорее всего пошли в степь, а так же разорять и полонить селян.

— Скорее всего… Надеюсь хан Редедя сможет с ними если не совладать, то хотя бы отогнать.

— Думаю сможет, госпожа. — обнадеживающе сказал Каздак. — Силы равны…

— Только числом. — чуть скривилась Чири. — И даже если отобьют первые атаки булгар, то хан Ибниамин сможет выделить еще столько же всадников без ущерба для осады города и тогда уже он ничего не сможет с ними поделать.

На это сказать было нечего, а потому промолчали. Все страстно желали скорейшего выздоровления черного шамана, но его дух все еще витал где-то вне тела несмотря на все лечение и вливание крови. Крови кстати влили столько, что на троих человек хватит. Собственно в левую руку, вливали, а из правой ноги столько же сливали.

Что касается ран, то они хоть и плохо, но заживали. По крайней мере внешние, а вот как там было с кишками оставалось только гадать да молиться Великой Матери.

Прискакал переговорщик и погарцевав под стеной, выкрикнул наглым и задиристым тоном:

— Великий булгарский хан Ибниамин, еа продлит его годы милостивый Аллах, предлагает вам неверным псам сдаться на его милость, выдать мерзкого черного шамана Кумана по прозвищу Ворон и тогда светлейший гарантирует вам ничтожным жизнь!

Передай своему хозяину, что он может проваливать к иблису! Мы не станем его рабами!!! — крикнула в ответ Чири под одобрительный гул, как янычар, так и половцев.

Выкрикнув что-то ругательное и под свист защитников, переговорщик резко развернулся и ускакал прочь.

Со штурмом Ибниамин-хан тянуть не стал, терять время ему тоже было не с руки, запасов пищи особенно для коней мало, да и с угрозой с запада не все ясно, так что утром следующего дня все завертелось.

Сначала город попробовали поджечь. Сотня за сотней всадники скакали вдоль стены, кидая зажигательные стрелы, но то было делом напрасным, только зря растратили тысячи стрел.

Ни одного пожара так и не возникло, дома каменные, крыши черепичные, а окна закрыты ставнями, к коим с внешней стороны были в большом количестве привязаны пучки соломы пропитанные водой, которая к тому же на морозе превратилась в лед. Так что гореть было просто нечему.

А вот нападавшие серьезно пострадали от ответной стрельбы. Защитники пускали стрелы и болты через узкие щели деревянных щитов, коими были закрыты бойницы. Конечно, не очень удобно целиться, обзор совсем мал, но зато безопасно. Тем более что приказ был стрелять не по людям, большая часть которых имела хорошую броню, а по лошадям, что как мишень значительно крупнее и слабее защищена. А там глядишь всадник навернется и как минимум вывихнет себе руку, а то и сломает… шею. Впрочем и всадников настреляли десятка два.

— Если они решили снабдить нас дополнительным провиантом, то так тому и быть! Даже спасибо скажем! — добавила к приказу Каздака Чири.

Под стенами после обстрела оказалось до сотни лошадиных туш многие еще были живы и жалобно ржали, суча ногами. И еще около трех сотен ускакало в булгарский лагерь с тяжелыми ранениями и надо полагать, там их и забьют.

А у защитников даже раненых не было.

Что касается павших под стенами коней, то валялись они там недолго. По ним тут же начали стрелять специально для этого сделанные гарпунометы, этакие тяжелые арбалеты, чем-то походившие на римские "скорпионы". Наконечник гарпуна, попадая в тушу и при попытке его вытащить, раскрывался тремя штырьками тридцати сантиметров длиной. Лошадиные туши подтягивали к стене, после чего поднимали на саму стену, переваливали внутрь и уволакивали в город на разделку.

Этому попытались помешать булгары, рубя веревки от гарпунов, но их быстро отогнали массированной стрельбой из луков и арбалетов, только потери лишние понесли. Тела людей, кстати, тоже насаживались гарпунами или цеплялись кошками за амуницию и доставлялись в город, доспехи, а при удаче и оружие, лишними не будут.

В тот день, когда произошел первый штурм Сынтахстона, тайное посольство великого князя Юрия Всеволодовича возвратилось во Владимир.

— Что это ты взмыленный такой друже?! — удивился князь Владимирский, обнимая своего друга боярина Дмитрия Вышенского. — Стоило ли так гнать из-за буртасов этих? Ты уж поди не мальчик чтобы так себя загонять? Если весть хорошая так и подождать мог, а ежели плохая то тем более…

— Стоило княже. еще как стоило…

— Случилось чего?

— Случилось княже. Булгары напали на вороньих половцев наших союзных. Самого Ворона поранили сильно и неизвестно, выживет ли, нет ли…

— Хм-м…

Юрий Всеволодович призадумался. Формально договор был заключен с ханом Редедей, но в действительности всем со стороны половцев в этом вопросе заправлял черный шаман Куман и если его не станет, то и союз под вопросом. Юн еще слишком хан, хоть и говорят что слушается черного шамана как отца родного. Так что может и не рухнет союз тайный, но…

— Буртасов нам хан Редедя уступает, но в обмен требует немедленного выступления на булгар и нанесения отвлекающего удара, — продолжил боярин, сбивая князя с мысли.

— А скажи-ка мне друже мой верный, смогут ли они устоять против булгар?

— С нашей помощью, смогут, княже, — уверенно ответил Дмитрий Вышинский.

— А без нашей?

— Хм-м… не ведаю княже, но стены у города крепкие.

— Вот только кто их защищает? Степняки все же, — усомнился великии князь.

— Там больше янычары стены стерегут, княже. Ну и степняки тоже их увечных, что на коне уже не мастаки, да пожившие.

— Что за янычары такие?

— Рабы-воины. Из наших русичей, да из тех, что с побережья Варяжского моря.

— Рабы-воины?! Правд}7 ли говоришь, друже?!

Где же это видано оружие в руки раба давать?! То только если на потеху в Риме было!

— Истинно, княже. Вот те крест. — перекрестился боярин.

— Как же он их заставил-то?! Каким колдовством?! Разве можно на рабов полагаться? В спину же ударят или просто сдадутся врагу, ведь им что один хозяин, что другой…

— Тут княже все одновременно сложнее и проще, чем мнится…

— Не говори загадками.

— Прости княже… Так вот те рабы-воины будут биться за господина своего не за страх, а за совесть и не колдовство тому виной, а личные причины. Ведь янычары те в большинстве своем женаты, да и детьми почитай все обзавелись и живут те жены с детишками в городе, да так богато, как и мечтать не могли в прежней жизни. За них и будут биться не жалея сил и жизни своей, при этом будут знать, что если погибнут, то не бросит их Ворон на прихоть судьбы, не допустит поругания. Своих янычар он держит хоть и в строгости, но в достатке, как и вдовам с детьми помогает, пока те новых мужей не сыщут.

— Вон оно как… — задумчиво покачал головой Юрий Всеволодович. — Умен Ворон, очень умен. Даже слишком…

Великий князь призадумался не на шутку.

С одной стороны сильная Булгария ему не нужна и есть хороший шанс ее еще больше ослабить разорив города и веси, пока войско где-то в другом месте бьется и оставшиеся войска не могут оказать серьезного сопротивления.