Веспасиан. Павший орел Рима - Фаббри Роберт - Страница 27

— Этот Луций Пет — ходячее воплощение наглости и зазнайства. Так было всякий раз, когда мне приходилось иметь с ним дело, — заявил Корбулон Веспасиану, наблюдавшему за тем, как Пет отдаёт распоряжения своим батавам. В слабом свете предзакатного солнца те заводили своих лошадей с берега на борт лодок. — Лишь потому, что в его роду десять консулов, он думает, ему можно обращаться со всеми, как он пожелает. Этот наглец даже критиковал моё руководство и оспаривал мои приказы. Ты можешь себе это представить?

— Неужели? Как это некрасиво с его стороны.

Впрочем, он легко себе это представил. Хотя ветвь Домициев, к которой принадлежал Корбулон, в течение двухсот лет относилась к сенаторскому сословию, сам Корбулон был первым, кто удостоился звания консула. Веспасиан прекрасно понимал: в глазах Луция Пета, происходившего из более древнего, аристократического рода, такой бездушный служака, как Корбулон, был самоуверенным выскочкой, недоразумением и ничтожеством. Впрочем, вслух он этого не сказал.

— Ладно, пусть ему сопутствует удача. Надеюсь, наши пути больше никогда не пересекутся, — пробормотал Корбулон, когда к ним приблизился предмет его негодования.

— Твои четыре лошади и запасные будут навьючены в последнюю очередь, господин, — доложил Пет, — прямо перед отъездом. Лошадки моих парней привыкли к лодкам и готовы подождать.

— Отлично, префект.

Пет насмешливо посмотрел на Корбулона.

— У меня нет лошади для тебя, бывший легат. Разве ты собираешься в поход вместе с нами?

Корбулон возмущённо фыркнул и, коротко кивнув Веспасиану в знак прощания, развернулся и быстро зашагал по причалу прочь.

— Когда будешь служить под моим началом, советую тебе соблюдать приличия. И поменьше самолюбования, — предупредил Пета Веспасиан, глядя вместе с ним вслед удаляющемуся Корбулону.

— Соблюдать приличия, — повторил молодой префект. — Я понял тебя, господин.

Впрочем, это явно не входило в его планы.

Веспасиан не стал развивать эту тему. Несмотря ни на что, сын старого друга ему понравился.

Луций Пет был копией отца — такое же открытое, дружелюбное лицо, голубые глаза с затаившейся в них лукавинкой. Именно таким был Пет-старший, когда Веспасиан познакомился с ним во Фракии. Всего этого, а также чувства вины, которое грызло его за то, что он не сдержал обещания следить за воспитанием Пета, было достаточно, чтобы прощать юному командиру конного отряда батавов его вольности.

Ему было понятно, почему Корбулон с его аристократической спесью так невзлюбил Луция Пета. Однако понимал он и то, что сможет по-настоящему оценить Пета, лишь увидев его в бою. Хотя Луций Пет был слишком молод для звания префекта вспомогательной кавалерии, Веспасиана это не удивляло. Патриции вроде Юниев, в роду которых было столько консулов, могли рассчитывать на скорое повышение по службе. Отец Пета-младшего достиг этого звания примерно в том же возрасте.

— Сколько ещё человек поедут, Ансигар? — крикнул Пет бородатому декуриону; батавы служили под командованием своих собственных офицеров.

— Четверо, господин, — ответил тот с сильным акцентом.

— Похоже, твоя турма победит, — Пет посмотрел на каменный причал и вереницу лошадей, ожидавших погрузки на пять лодок. — Когда мы вернёмся в лагерь, ты с твоими парнями получишь столько пива, сколько в вас влезет.

— Эх, только бы норны, что прядут нить нашей судьбы, не торопились её обрывать. Но эти стервы всё делают нам назло, — ухмыльнулся Ансигар.

— Бабы, что с них взять, — сказал Пет и хлопнул его по плечу.

— Нет, префект, не бабы — богини!

— Богини, это же надо! — рассмеялся Пет. — Хитрые твари. Что может быть хуже, верно?

— Неудивительно, что этот напыщенный болван не любит его, — заметил Магн, подходя к Веспасиану вместе с Зири, который протянул ему старый потёртый плащ, не раз бывавший в походах. — Ему неприятны собственные подчинённые. Что тогда говорить про хорошую шутку.

— Это ты про Корбулона, бывшего консула? Я правильно тебя понял?

— Про того, длинноносого. Он буквально изрыгал огонь, когда я прошёл мимо него. Был так разъярён, что расталкивал всех у себя на пути. Да, про него.

Веспасиан покачал головой и, сняв военный плащ, отдал его Зири. Затем поднял голову и посмотрел на красное солнце, повисшее над горизонтом.

— Где Сабин?

— Он раздобыл быка и теперь ждёт заката, чтобы принести животное в жертву Митре ради успеха нашего похода, — ухмыльнулся Магн.

Веспасиан затянул на кольчуге, какую обычно носили солдаты союзных когорт, пояс походного плаща.

— Ему стоит поторопиться. Я хочу отправиться сразу, как стемнеет.

— И куда же?

— Нам нужно как можно дальше спуститься вниз по течению, затем пересечь поля и пастбища на другом берегу реки, чтобы до рассвета нас видело как можно меньше людей.

— Знаю, господин. Я спрашиваю о другом: куда именно мы отправляемся?

— Что ты этим хочешь сказать? Ты же говорил, что знаешь дорогу.

— Разве? — удивился Магн, но потом, похоже, до него дошло. — Понял! Ты хочешь, чтобы я отвёл тебя в Тевтобургский лес.

— Да, именно с него мы и начнём наши поиски.

— Может, ты и прав, но если ты хочешь, чтобы я нашёл тебе то, что требуется, то поиски лучше начинать в другом месте. Мы тогда стояли в Новиомагусе, на севере. Сначала мы двигались вдоль морского берега на восток, после чего свернули на юг через земли хавков. До места битвы мы добрались вдоль реки, которая называлась Амизия[9].

— Да, это будет начало, мы отправимся на северо-восток и будем идти, пока не найдём эту реку. В отряде Пета есть люди, которые хорошо знают эти края. Как только мы придём туда, они покажут нам место великой победы Арминия. Мы отправим послание Тумелику, в котором напишем, что у нас есть для него кое-что интересное. Нечто, принадлежавшее когда-то его отцу. Любопытство возьмёт над ним верх, и он придёт.

Похоже, Магна он не убедил.

— А если он заподозрит, что это какая-то ловушка?

— Может быть. Но именно поэтому я беру с собой всего шесть турм. Человек с таким положением, как Тумелик, сможет легко собрать пару тысяч воинов. Мы не будем представлять для него серьёзной угрозы.

— Чего не скажешь о нас. Нам есть чего опасаться. Вот те раз! Мы возвращаемся на место самой страшной резни нашего времени и просим ещё раз повторить представление, пусть даже в меньших масштабах.

— Тебя никто не заставлял ехать сюда.

— Не заставлял, но я в долгу перед твоим дядей. Я обязан ему жизнью.

— Ты уже многократно вернул ему долг.

— Может быть, — пробормотал Магн. — В любом случае ты знаешь, где Тумелик?

— Нет.

— Тогда как же мы сообщим ему, что мы здесь?

Веспасиан пожал плечами.

— Ты не знаешь, я правильно понял?

— Не знаю, — согласился Веспасиан. — Пока не знаю.

ГЛАВА 7

Веспасиан нервно перебирал за спиной пальцами, наблюдая за тем, как двое батавов пытаются совладать с упрямой лошадью. Они тащили её за поводья, поглаживали ей морду и ласково разговаривали с ней на резком, непонятном языке. Похоже, их слова успокоили животное, и оно наконец позволило отвести себя сначала вверх по одному трапу, затем, через борт, вниз по другому в мелкую воду, всего в нескольких шагах от восточного берега.

Веспасиан вздрогнул и плотнее закутался в плащ. Впереди, выше по течению реки, пять других лодок пристали как можно ближе к берегу, насколько позволила их осадка. В тусклом свете четвертушки луны были видны силуэты сходивших по трапу людей и лошадей. При каждом звуке — будь-то конское ржание или плеск воды — Веспасиан напряжённо вглядывался в темноту восточного берега. Но там не было видно ни зги.