Веспасиан. Павший орел Рима - Фаббри Роберт - Страница 19

— Сделай это, Сабин! — крикнул Клемент, когда его подвели к плахе. — Если этот лживый грек-вольноотпущенник лишил меня возможности самому достойно свести счёты с жизнью, лучше я умру от твоей руки, чем позволю рядовому гвардейцу отнять её у меня.

Сабин замотал головой. Слёзы брызнули из его глаз.

— Ты должен это сделать, брат! — шепнул Веспасиан. — Нарцисс хочет показать нам свою власть и могущество, так что тебе придётся или подчиниться, или умереть самому.

Сабин тяжело вздохнул и уткнулся лицом в ладони.

— Помоги мне!

Веспасиан, поддерживая брата, подвёл его к Клементу. Тот уже опустился на колени перед окровавленной плахой. Преторианец протянул Сабину свой меч рукояткой вперёд. Сабин взял его и встал рядом с шурином.

Клемент поднял голову.

— Скажи Клементине и моей жене, что ты сделал это по моей просьбе. Они поймут и будут благодарны тебе, что ты сделал мою смерть менее унизительной.

— Я скажу им, Клемент. Спасибо тебе за то, что отдал мне свою сестру. Она добрая жена и дарит мне счастье. Обещаю оберегать её.

С этими словами Сабин поднял меч, примериваясь к его весу. Клемент одобрительно кивнул.

— Отомсти за меня! — попросил он и, положив обе руки на плаху, вытянул шею. — Позаботься о моих детях.

Плавным движением Сабин вскинул меч над головой и с силой опустил вниз. Лезвие с влажным хрустом рассекло кости и плоть. Брызнула кровь. Голова Клемента отлетела от тела, свалилась с плахи и, прокатившись по земле, остановилась прямо перед Веспасианом и Сабином. Глаза, в которых ещё теплилась жизнь, короткое мгновение смотрели на братьев. Затем последнее сокращение сердца выплеснуло на голову фонтан крови. И глаза ослепли, теперь уже навеки.

Сабин уронил меч. Тот с лязгом упал на брусчатку двора.

Веспасиан отвёл глаза от жуткого зрелища. И внутренне содрогнулся, увидев, как Нарцисс — тот, кто выиграл так много от поступка Клемента и при этом его предал, — довольно улыбнувшись, развернулся и зашагал прочь.

— Пойдём, брат, дело сделано. Ты признал власть Нарцисса.

Когда они вернулись и Веспасиан снова сел на своё место, снаружи донёсся глухой удар — это казнили третьего заговорщика. Веспасиан не позволил презрению, которое он питал к Нарциссу, отразиться на своём лице, зато украдкой покосился на брата. Было видно, что тот едва сдерживается.

Нарцисс это тоже заметил.

— Что бы ты ни думал обо мне, заставившем тебя казнить собственного шурина, для меня это несущественно, если дело ограничивается только мыслями. В противном случае я изменю своё решение, которое меня заставили принять, и добьюсь того, что пострадаешь не только ты один, — он злобно посмотрел на Сабина, после чего медленно перевёл взгляд на Веспасиана и Гая, чтобы угроза дошла и до них. — Впрочем, довольно об этом. Давайте вернёмся к делу. Что требуется от вас обоих? Теперь, когда Палл снова собрал свою команду, пусть он сам всё объяснит, поскольку изначально это была его идея.

Веспасиан посмотрел на Палла и понял: помощь грека была отнюдь не бескорыстной. Палл перехватил его взгляд. В следующий момент снаружи раздался ещё один глухой стук, но на лице грека не дрогнул ни единый мускул.

— Благодарю тебя, Нарцисс, за твои тёплые слова, — начал он. — Месяц назад, после того как мы решили воскресить идею Калигулы покорить Британию, мы задумались о том, как заставить армию зауважать Клавдия. Зауважать до такой степени, чтобы четыре легиона и такое число ауксилариев от его имени согласились осуществить вторжение на остров. На остров, который самые суеверные легионеры, — а таковы почти все они — считают проклятым местом, кишащим злыми духами и привидениями.

Мои коллеги предлагали выплатить легионам дополнительные деньги, но я был против. Я искал более экономный способ. И тогда я вспомнил другую идею Калигулы. Помните, как Германик восстановил честь армии после поражения Вара в Тевтобургском лесу? Вторгшись через шесть лет в Германию, он вернул орлов Восемнадцатого и Девятнадцатого легионов, чем снискал себе любовь и офицеров, и простых солдат. В подражание собственному отцу Калигула возжелал лично отыскать третьего орла, пропавшего в той битве, однако, чтобы осуществить задуманное, ему не хватило терпения.

Однако я помнил, с каким воодушевлением была встречена эта идея, и понял: если бы Калигуле это удалось, он стал бы любимцем легионеров. И тогда они ни за что не отказались бы отправиться на кораблях в Британию. Поэтому я подумал: почему бы Клавдию не сделать то же самое? — Палл посмотрел на Веспасиана и Сабина.

В этот момент снаружи последовал очередной глухой удар. Это свой конец встретил пятый заговорщик.

— Понятно, что сам Клавдий этого сделать не сможет, но зато кто-то способен сделать это от его имени. И тогда я вспомнил, как вы оба отправились в Мёзию и разыскали и доставили в Рим того похожего на хорька жреца. Вот и всё.

Веспасиан и Сабин, не веря своим ушам, посмотрели на Палла. Ужас недавней казни Клемента был забыт.

— Ты хочешь, чтобы мы нашли потерянного орла Семнадцатого легиона? — спросил изумлённый Веспасиан. — Неужели кроме Калигулы есть безумцы, способные спустя тридцать два года предпринять поиски захваченного римского орла?

— Да, — подтвердил Нарцисс. — Если мы от имени Клавдия воскресим пропавшего римского орла, армия будет на нашей стороне и легионы согласятся погрузиться на корабли, чтобы завоевать Британию. Клавдий получит свою победу и укрепит своё положение, вернее, наше.

— И если мы это сделаем, я буду помилован? — осторожно спросил Сабин.

Нарцисс едва заметно улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой.

— Нет, если ты выполнишь поручение, тем самым ты сохранишь себе жизнь. Если же нет, ты так или иначе её потеряешь.

— Надеюсь, ты прав. Но зачем моему брату ехать со мной?

— Ты ничего не понял, Сабин, — сказал Веспасиан, обводя взглядом бесстрастные лица греков. — Всё было решено ещё до убийства Калигулы. Нас в любом случае отправили бы на поиски потерянного орла.

— Даже вопреки нашему желанию?

Нарцисс задумчиво наклонил голову.

— Конечно, было бы лучше, если бы согласие исходило от вас самих. Но теперь, боюсь, выбора у вас нет, если только вы не хотите, чтобы выяснилось, кто же был тот человек, скрывавший своё лицо.

Он умолк как раз в тот момент, когда на шею очередного обречённого обрушился меч и на забрызганный кровью двор полетела ещё одна голова.

Веспасиан содрогнулся. Гай печально покачал головой и потёр затылок. Центурион за стеной крикнул своим подчинённым поднять головы казнённых и унести их вместе с телами.

Нарцисс поджал губы.

— Ну, вот и всё. Они были хорошими людьми, правда, слегка наивными. Ты правильно поступил, Сабин, что не последовал за ними, по крайней мере сегодня. — Нарцисс повернулся к Веспасиану с таким видом, будто ничего не произошло. — Я верну тебе долг за то, что ты оставил моего патрона при деньгах после той истории с Поппеем. Надеюсь, ты согласишься со мной, что деньги, полученные по банковской расписке в Александрии, можно зачесть как возврат долга за другую услугу. Как ты считаешь?

Веспасиан кивнул, стараясь не думать об окровавленной голове Клемента, которую равнодушный преторианец держал за тёмно-рыжие волосы.

— Итак, чтобы уравнять наш счёт, я... или скорее император утвердит тебя легатом Второго Августова легиона, который стоит в Аргенторате, на берегу Рена[6].

— Но ведь это легион Корбулона!

— Верно, но где это слыхано, чтобы бывший консул стал легатом? Вместо того чтобы дать Корбулону в управление провинцию, Калигула дал ему в командование легион. Сделано это было нарочно, чтобы его унизить. Корбулон имел дерзость пожаловаться на то, как обращался император с его сводной сестрой, — на пирах Калигула показывал её гостям голой. По причине его родственной связи с женой Калигулы будет лучше, если он вернётся в Рим. Я уверен, Корбулон будет благодарен, когда его освободят от этой должности, которую он считает для себя унизительной. А ты заменишь его.